Как только музыканты покинули сцену, я попросила счет и начала собираться. Я написала Нике о том, как круто они выступили — и это была чистая правда, поздравила его с выступлением, и хотела быстрее уйти, но официант, как назло, нес счет очень долго.

Спустя еще пару минут томительного ожидания в зале появился Ника. Он видел меня — махнул мне рукой, но подошел не ко мне, а к столику, где сидела та девушка. Она обняла его, поцеловала в щеку, они начали что-то обсуждать и смеяться. В этот момент все же появился официант со счетом, я быстро оплатила свои коктейли, встала и начала пробираться сквозь толпу к выходу, глядя себе под ноги, чтобы ни с кем не встретиться больше взглядом. Чтобы не встречаться взглядом с ним.

— Эка, стой, ты куда? — он окликнул меня, когда я уже вышла на улицу и собиралась поймать такси.

Я обернулась и зависла — не знала, что ему ответить. Пока я думала, он подошел ко мне и взял за плечо, еще раз повторив свой вопрос:

— Ты куда?

— Домой, — наконец ответила я. — Ты очень круто выступил, молодец!

— Не останешься? — он выглядел растерянно, будто то, что я захочу уйти, для него было полной неожиданностью.

— Я бы хотела, но я тут никого не знаю… — солгала я. Я не хотела оставаться здесь ни на минуту.

— Ты знаешь меня! — он улыбнулся и сжал мою руку чуть сильнее. — Пойдем!

— Ника, мне пора…

— Гванца будет ругаться? Пойдем… — он приобнял меня и начал тянуть обратно.

В любой другой раз я бы промолчала и тактично отказалась, но сейчас мой внутренний голос развязали те четыре коктейля, что я выпила за вечер.

— А твоя девушка не будет против? — я остановилась и с вызовом посмотрела ему в глаза. Он на секунду оторопел, но затем изобразил удивление:

— Девушка?

— Девушка, — повторила я.

— Анна? Она мне не девушка! — он вдруг рассмеялся и крепко обнял меня. — Ты что, ревнуешь?

— Нет!

— Ревнуешь!

— Ника, пусти, — я убрала его руки, мне было не до смеха, но он не переставал смеяться. — Я послушала музыку, получила удовольствие и теперь хочу домой.

— Эка, — он снова развернул меня к себе, положил руки мне на плечи и уже без смеха посмотрел в глаза, — она мне не девушка. Клянусь.

Я вздрогнула — от того, что на улице было прохладно, от его слов, от своих чувств или от того, что я окончательно запуталась. Его руки незаметно скользнули от моих плеч к лицу и у меня уже не было возможности отвести глаза даже при желания. Но единственным моим желанием сейчас было его поцеловать.

— Ты мне веришь? — он наклонился ко мне.

— Ника…

— Что?

— Ника, скажи мне, ты тупой?

— Что?!

Он снова начал смеяться и отпустил меня, а я облегченно выдохнула. Или сейчас, или никогда.

— Ты что, тупой? Ты правда не понимаешь?

— Нет… Скажи мне! — он так нагло улыбался, что я точно знала — он понимает абсолютно все.

— Ника, я так больше не могу. У меня есть к тебе чувства, но…

Он не дал мне договорить, вместо этого он снова схватил меня — но уже не так осторожно, и жадно впился поцелуем в мои губы. Я тут же ответила ему, ни на секунды не сомневаясь в том, чего хочу.

— Чувства, значит? — он, наконец, оторвался от меня, когда закончился воздух, но так и не выпустил из рук.

— Чувства, — тихо повторила я. Я мгновенно протрезвела и теперь боялась даже дышать.

— Знаешь, я тоже не хочу здесь оставаться, — он выглядел абсолютно довольным. — Поехали к тебе? Поговорим о чувствах.

Я молча кивнула. Следующие полчаса, что заняла дорога до дома, я продолжала молчать, просто уткнулась ему в грудь, а он прижимал меня к себе на заднем сиденье такси и продолжал напевать песни из концерта.

Во дворе нашего дома горел свет, но теперь мне было все равно — не было никакой необходимости прятаться от Гванцы или кого-либо еще.

Но Гванцы во дворе не было. За столом сидел ее внук — Гиорги-младший со своей девушкой. Увидев меня с Никой, он очень удивился, и вскоре я поняла, почему:

— Эка, добрый вечер… К тебе приехал жених…

Я растерянно посмотрела на Гиорги и переспросила:

— Жених?

— Ну, он так сказал. Он в твоей комнате, — Гиорги пожал плечами и кинул взгляд на балкон. — Не нужно было его впускать?

— Зачем он приехал? — я невпопад задала этот вопрос, понимая, что никто на него мне не ответит. Ника отпустил мою руку, я чувствовала, как он начинает злиться.

— Ну что, пойдем знакомиться с женихом? — улыбка исчезла с его лица, на смену ей пришла, как мне казалось, ярость.

— Ника… Я не знаю, зачем он приехал… — я пыталась оправдаться.

— Ну вот пойдем и спросим.

Он завелся мгновенно — вспыхнул как спичка, и я боялась даже представить, что он может сделать. Я вспомнила тот вечер, когда он пришел с разбитым лицом… Он мог сделать что угодно: устроить скандал, набить Паше морду, уйти и больше никогда не вернуться… Я судорожно пыталась придумать, что мне делать дальше, но хотелось просто сбежать.

— Давай уйдем, пожалуйста…

— Не хочешь меня с ним знакомить? Он же твой жених!

Гиорги со своей девочкой переглянулись и, не сговариваясь, практически незаметно ушли на кухню. Где-то в глубине души мелькнуло чувство стыда, но сейчас это была самая незначительная моя проблема.

— Он мой бывший жених. Я скажу ему, чтобы он уходил, — я попыталась взять его за руку, но он дернулся.

— Катя! Наконец-то!

Сверху, с балкона, раздался голос, который я сейчас меньше всего хотела бы слышать. Наверное, Паша услышал шум и вышел из комнаты. Я бросила на него быстрый взгляд — кроме раздражения он не вызывал у меня никаких чувств. Он смотрел то на меня, то на Нику и выглядел очень озадаченным.

— Паша, что ты тут делаешь? — спросила я.

— А ты что тут делаешь? — он ответил мне вопросом на вопрос. До него, видимо, окончательно дошло, кто такой Ника и что он явно здесь лишний. Он быстро спустился по лестнице и обратился уже к нему:

— А ты вообще кто такой?

Ника ответил ему тяжелым взглядом сверху вниз. Он был выше, шире и, казалось, может одним ударом уложить Пашу. Мне вдруг стало страшно.

— Катя, ты вообще можешь мне объяснить, что здесь происходит? Нам нужно поговорить, — Паша проигноривал этот взгляд и теперь сверлил меня возмущенным взглядом. Мне хотелось взвыть от того, как невовремя он снова появился в моей жизни.

— Разговаривайте, а я пошел.

Я видела, как Ника сдерживает себя и как тяжело ему это дается. Он развернулся и быстро вышел со двора. Я, не раздумывая, тут же бросилась за ним, бросив Паше, чтобы он ждал меня в комнате. Что он подумает, мне было все равно.

— Ника, подожди! — я еле догнала его.

— Чего ты от меня хочешь?

— Я не знаю, зачем он приехал! Между нами ничего нет и не будет! Пожалуйста, Ника… — я снова взяла его за руку, и в этот раз он не стал одергивать меня.

— Эка, послушай, — он устало потер глаза свободной рукой и привычным жестом взлохматил волосы. Он всегда так делал, когда нервничал или злился. — Хочешь, я вышвырну его отсюду?

— Не надо, я сама… — прошептала я.

— Ну вот и разбирайся тогда со своей жизнью сама.

— Я скажу ему, чтобы он уходил, — я снова повторила эту фразу и крепко обняла его.

— Если вы с ним расстались, какого черта он тут делает? — Ника очень злился, я чувствовала, как бешенно стучит его сердце, но он не отпускал меня.

— Я не знаю.

— Значит, ты оставила ему надежду. Наверное, он любит тебя. Сколько времени вы были вместе?

— Ника…

Я не хотела отвечать.

— Сколько?

— Три года…

— Наверное, вы просто устали друг от друга. Ты прилетела в Тбилиси, отдохнула, развлеклась, а теперь можно и замуж, — он произнес это очень спокойно, но я знала, что внутри у него горит пламя и что он сейчас зол так, что может свернуть кому-нибудь шею. — Иди, твой жених тебя ждет.

— Он мне не жених. Пожалуйста, не злись…