Радует, что в коридорах и без меня полно народу. Врачи, медсёстры, моей рыжей, к счастью, не видно. Проходят и солдаты разной степени забинтованности. Короче, затеряться в толпе легко, особенно если натянуть на рожу выражение невозмутимости и делать вид, что ты точно знаешь, куда идёшь.

Дохожу до конца коридора, выбираю поворот налево и ещё немного. Народу здесь как-то меньше, много стражей. Кажется, интуиция не подводит. Мне никто не мешает, к счастью.

Неожиданно на пути возникает тот, кого я совсем не надеялся увидеть. Каков шанс встретить в коридоре больницы самого императора? Вот я думал, что никакого.

Тем не менее огромная фигура, пахнущая силой и чем-то сладковатым, преграждает коридор. Я бы мог развернуться и пойти в другую сторону, но Фредерик замечает меня раньше, чем я успеваю это сделать.

– А, мальчик, что попытался помочь Ризу, – его губы расплываются в неприятной улыбке. – Подойди-ка.

Во мне борются два желания. Звериная половина души, которая подчинена инстинктам, сейчас хочет развернуться и бежать прочь. Она оценивает всех вокруг с позиции выиграю я поединок в случае чего или нет. С Фредериком ответ однозначен – нет. Моя человеческая половина более безрассудна. Я едва сдерживаю себя, чтобы не обернуться барсом и не вырвать ублюдку кадык. Хочется вонзить когти в его жирное брюхо и драть, пока есть возможность. Само собой, это будет последнее дело моей жизни. После всего, что эта мразь сделала моей сестре, Инге, другим девчонкам, разве я могу просто стоять и ничего не делать?!

– В чём дело, мальчик? – император растягивает слова. Он то ли провоцирует меня, то ли я так реагирую из-за своей злости. – Ты не побоялся выступить против Тенгера, но не решаешься заговорить сейчас? Надеюсь, тебя не мучает стыд за то, что проиграл ему?

Определённо провоцирует. Он в чём-то меня подозревает? Зверь во мне подтверждает догадку. Похоже, что так. Кто-то мог сказать ему, что я общаюсь с Ингой. А зная, что этот жирдяй на ней помешался, это я сейчас в опасности. Вот откуда нехорошее предчувствие.

Что ж, рискни, урод. Если мне сегодня и суждено умереть, я очень постараюсь забрать с собой тебя.

– Ваше Величество, – к уху императора наклоняется один из стражей. – Мы опаздываем на встречу с лордами.

– Успеем, – отмахивается он, не сводя с меня глаз. – Я слышал, что ты оборотень. Последний курс обучения?

– Предпоследний.

– Сейчас в Анионе непростые времена, – Фредерик наклоняет голову. Мне нужны сильные и преданные люди рядом. Я готов взять тебя на службу. В свою личную охрану. Что ты об этом думаешь?

Я поднимаю бровь. Снова провокация?

– Мне казалось, в вашу охрану берут только за особые отличия на военной службе.

– Скромничаешь. Ты выжил после встречи с настоящим чудовищем, чем не заслуга?

Точно провоцирует. С одной стороны, у меня будет больше шансов вцепиться ему в горло. С другой – то же можно сказать и про него. Охотимся друг на друга, выходит.

– Мне нужно закончить обучение, – отвечаю я.

– Если ты уже смог обратиться в боевую форму, я тебя возьму.

– Этому нас учат на последнем курсе.

– Что ж, жаль. Ты казался мне куда перспективнее сверстников, – Фредерик хмыкает и проходит мимо. – Тогда рассмотрим твою кандидатуру, когда ты сможешь показать мне что-то интересное.

Ага, сейчас же. Увы, Фредерик, ты будешь последним, кто узнает, что я перспективнее сверстников.

Он проходит мимо, вынуждая меня отойти к стене, и уходит, не оборачиваясь. Группа стражей следует за ним молчаливым строем. Лишь один из них, смутно знакомый тип с ярко-зелёными глазами, смотрит на меня чуть дольше положенного и едва заметно кивает. Это он напомнил императору о делах. Отвечаю тем же.

Когда процессия уходит, я продолжаю путь и проскальзываю в ту же палату, где, судя по запаху, был жирдяй. Удача оказывается на моей стороне, потому что в полумраке комнаты я сразу замечаю того, кого искал. Ризтерд. Вполне себе живой, здоровый, но с мрачной и недовольной физиономией.

Услышав меня, он вскидывает голову и хмурится.

– Я по делу, – опережаю поток вопросов в духе «ты кто и какого хрена тут забыл». – Наш общий знакомый сказал, что тебе можно верить. Это так?

– Зависит от того, что за знакомый, – ухмыляется блондин.

– Тот, которого твой босс не очень любит.

– Как ты деликатно, – хмыкает Ризтерд и свешивает ноги с кровати. – И какое у тебя ко мне дело?

– Что помнишь о драке с ним?

Блондин настораживается.

– Ты много на себя берёшь, парень. Вижу, метки на твоём плече нет. Значит, либо адепт, либо тебя подослал Фредерик. Можешь передать ему, что я уже рассказал всё, что знаю, добавить мне нечего.

Это будет немного сложнее, чем я думал.

– Он просил напомнить тебе о каком-то дубе. У реки.

– Что ты о ней знаешь? – щурится Ризтерд.

– Слушай, чего ты ко мне пристал? – рычу я. – Как по мне, это полный бред, а учитывая, что тебе в любой момент могут промыть мозги, – киваю на его руку, – я бы на его месте вообще ничего тебе не говорил.

– И то верно. Поэтому мне нужна твоя помощь.

– Какая?

– На тебе нет метки, на тебя он не сможет повлиять. К этой реке пойдёшь ты, – Ризтерд поднимается. – Готов пойти против всех возможных и невозможных правил и законов? Учти, это преступление тебе никогда не простят.

А жизнь становится всё интереснее. Хоть я и не мечтал стать преступником.

Просыпаюсь утром рано от того, что всё болит. Но по крайней мере меня не тошнит, как накануне. За окном розовеет восход, а над озером клубится пар. Нестерпимо хочется окунуться в воду вот прямо сейчас. Поэтому я нахожу в комоде Тенгера полотенце и иду, как зачарованная к берегу.

Воздух, наполненный стужей, щиплет кожу, а под босыми ногами тает изморозь на зелёной мягкой траве.

Мне кажется, что я изнутри вся горю, поэтому с радостью вдыхаю влажный воздух, который приносит облегчение. Бросаю на землю полотенце, стягиваю ночную сорочку, отправляя туда же и шаг за шагом захожу в воду, которая должна быть тёплой, но кажется близкой к температуре льда.

Продолжаю идти, пока вода не подхватывает меня и не начинает выталкивать. Чувствуя невесомость, раскидываю в стороны руки и ноги и отдаюсь во власть озера. Похоже, оно солёное, потому что я не прикладываю никаких усилий, чтобы удержаться на поверхности. Просто закрываю глаза и…

– Шпилька! – откуда-то издалека слышу голос Ала. – Инга!

С каждым разом тревога в его голосе возрастает, но мне как будто лень реагировать на неё. Словно меня это почти не касается.

– Твою мать, Инга, ты где?! – крики всё ближе, а потом я точно чувствую, что он рядом.

Меня подхватывают крепкие руки и прижимают к прохладному телу, уютно пахнущему кофе и какими-то пряностями, напоминающими о тихих вечерах дома с моими сёстрами. Как там было хорошо… Встреча с Алистаром разрушила всё…

– Инга, открой рот, – аккуратно придерживая мою голову, рычит Тенгер. – Пей. И сопротивляйся. Ты можешь! Можешь! Я рядом, иди ко мне.

Вливаемая в меня жидкость обжигает холодом, как будто меня замораживает изнутри. Я судорожно втягиваю воздух, впиваюсь пальцами в плечи Ала и распахиваю глаза.

Сердце бьётся, словно я пробежала стометровку быстрее оборотней, а теперь пытаюсь прийти в себя.

– Ал… – хрипло выдавливаю я слова. – Что это было?

– Это Фредерик, – цедит сквозь зубы Тенгер и, укрыв меня пледом, прижимает к себе. – Он через метку воздействует на тебя, и я не знаю, как это остановить. Но обязательно выясню.

– Я ведь чуть не… утонула, да? – на меня обрушивается осознание того, что было в озере.

Он не отвечает, но это молчание оказывается красноречивее, чем все слова. Гаргулья задница! Если бы Тенгер не появился вовремя, то…

– Нам нужно найти одно место, – говорит Ал. – Но как его найти я понятия не имею.

Честность подкупает и внушает даже больше уверенности, что всё получится, чем если бы он соврал.