Во многом я понимаю суть только благодаря подготовке в драконьем храме.

Дыхательная техника. Понятия не имею, как делать её, если можешь только выдыхать без вдоха, но всё равно стараюсь. Не исключаю, что у меня просто начались галлюцинации и ничего этого на самом деле нет. И этот абстрактный разговор ничего толкового не значит. Впрочем, чем ещё мне заняться на пороге гибели?

Удаётся выполнить несколько полувдохов, выдохнуть, а после по костям будто электрическая волна проносится. Ослепляющая вспышка ударяет по глазам. Даже если бы я хотела, я бы вряд ли смогла этому сопротивляться. Что бы со мной сейчас ни происходило.

Фредерик вскрикивает и отшатывается. Одновременно с этим будто отсекает боль, возвращая мне себя. Я делаю долгожданный вдох и пытаюсь подняться, но тело не слушается, становится каким-то неповоротливым и… другим. Я опускаю голову и с недоумением смотрю на то, что должно было быть руками. Но их у меня больше нет.

Зато есть лапы. С длинными когтями и защищённые белой, отливающей перламутром чешуёй. Поворачиваю голову и в полном замешательстве рассматриваю крыло.

Гаргулья срань… оно двигается. Потому что я так хочу.

Пробую второе. Сильно тут, конечно, не развернуться.

Я – грёбаный дракон?! Только маленький. Чисто по моим ощущениям тот же Ал куда больше…

Обалдеть!

– Ах ты… это что за фокусы?! – верещит Фредерик.

Я не сразу нахожу его взглядом. Теперь он кажется таким мелким и незначительным.

– Думаешь, что это представление тебе как-то поможет?! Часть твоей силы у меня и знаешь куда пущу?!

Я успеваю прикрыть крылом Ала и Саймона. Фредерик предсказуем. Он отнимает, а после атакует туда, где ты уязвимее всего.

Шагнув на Фредерика, я хватаю его зубами за плечо и, не обращая внимания на визг, встряхиваю его.

Фредерик оказывается крепче и с размаху бьёт меня в скулу, благо до глаза не достаёт. Я чуть ослабляю хватку, что становится ошибкой. С поразительным для такой туши проворством, он оказывается у меня на загривке. Но испугаться я не успеваю. Кто-то сшибает его с моей шеи раньше, чем лжеимператор зацепляется.

Моргнув, я фокусируюсь на фигуре, что выпрямляется передо мной. Сейчас я крупнее, но, оказавшись позади этих широких плеч, чувствую себя в полной безопасности и невольно выдыхаю.

– Совсем обнаглел, тварь? – рычит Ал. – Тебе даже прикасаться к ней нельзя.

–Ал?– удивлённо выдыхаю я. Мысленно, конечно, потому что вслух у меня получается только зарычать.

–Твоя драконица прекрасна, – отвечает мне. –И невероятно сильна, учитывая, сколько сил она даёт мне.

Тёмная фигура Алистара, даже несмотря на то, что значительно меньше, чем я, кажется мощнее. Его правая рука безвольно висит, с неё срываются алые капли, но он возвышается над распластанным на земле императором. На левой руке потрескивает заклинание.

– Неужто ожил? – Фредерик пытается издеваться, но, похоже, он измотан не только физически, но и магически. И это даже несмотря на то, что он попытался вытащить из меня магию.

– Ожил. Чтобы ты сдох, – рычит Ал.

Фредерик вскидывает руку и напрягает пальцы, будто пытается сжать невидимый мячик. Алистар усмехается.

– Вообще не чувствую.

– Невозможно, – хрипит тот. – Я не чувствую метки на расстоянии, но вблизи…

Я выпрямляюсь, скаля зубы. Пусть только попробует снова сделать ему больно. Башку откушу!

– Ты правда думаешь, что эта фальшивка перебьёт связь истинной? – с насмешкой спрашивает Ал и с размаха впечатывает в грудь императора руку с плетением.

Я успеваю заметить тонкую пелену щита, у которого нет и шанса помочь Фредерику. Императора начинает дёргать, как будто все его тело пронзает молниями. Их цвет кажется немного неестественным, розовато-лиловым, а не белым, как бывает в настоящую грозу. Мимо меня проносится догадка, что всё это… из-за меня.

Вспоминаю занятия в академии, тот срыв, когда Ал помог мне удержаться. Цвет молний был таким же.

Тело Фредерика начинает дымиться, а вокруг него клубится разноцветный пар. Сначала лиловый, как искры, которые Фредерик вытягивал из меня, потом голубой, нежно-розовый. И чем больше этого пара становится вокруг, тем громче кричит лжеимператор.

Я не испытываю злорадства или наслаждения. Мне его не жалко. Но я отдаю дань памяти всем загубленным цветам. Сомнений не возникает, эта дымка – тень памяти о них. Нахожу взглядом белый росчерк и невольно оглядываюсь на Саймона. Он всё так же лежит на боку, но… мне кажется, или его глаза не были открыты?

Если всё будет хорошо, и Ал сможет взойти на престол, мы разобьём настоящий цветник в императорском парке. Лично займусь!

Не знаю, умею ли плакать драконы, но будь я человеком, я бы точно расплакалась.

Разноцветных клубов пара вокруг становится все больше, а тело Фредерика постепенно худеет, истончается, он как будто ссыхается. Голос хриплый, натужный. Он цепляется пальцами, которые стали похожи на кости, обтянутые кожей, за раненую руку Ала, будто стараясь отсрочить свою смерть.

Я чувствую боль Тенгера, знаю, что ему нелегко. Потому склоняюсь, касаюсь мордой его головы и прикрываю глаза. В этот момент мне кажется, что у нас одна магия на двоих.

–Тебе не кажется, шпилька…– отвечает на мои мысли Алистар. –Она у нас теперь одна на двоих. Навсегда.

Неожиданно яркий свет ослепляет даже сквозь сомкнутые веки. Настолько нестерпимо, что становится страшно, а когда вспышка заканчивается, открываю глаза и вижу просто горстку чёрного пепла у ног Алистара.

Кончилось правление Фредерика. Цветы свободны. Драконам предстоит отстоять свою свободу. А нам, похоже, придётся разгребать то, что осталось после свержения императора.

Мир вокруг будто переворачивается вверх ногами, кружит так, что аж тошнота подступает к горлу, снова накрывает болезненной волной, которая тут же отступает, когда я оказываюсь… в объятиях Тенгера?

– Я снова?..

Я произнесла это словами через рот? Ура!

– Да, шпилька, – прижимая меня своей здоровой рукой, отвечает Ал. – Ты снова человек.

– Ой, да не смеши меня, Тенгер, когда она была человеком? Она ж заноза в заднице, – слышу покашливание позади. – И нет, этот придурок не угадал. Это была не девятая жизнь. Ещё есть запасы…

Из меня вырывается нервный смешок, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на этого бессовестного кота. Он сидит, прислонившись к стене, одну ногу согнув в колене, а другую вытянув перед собой. Саймон вытирает ладонью кровь с виска и облизывает потрескавшиеся губы.

– Ты притворялся? – готова броситься на него с кулаками.

– Нет, – он морщится, пытаясь встать. – Меня отрубило после этой его фразы. Я даже на миг подумал, что он угадал. Вот урод! Ногу мне сломал.

Вот теперь меня накрывает уже полноценным нервным смехом.

– Главное, что жизнь при тебе, – усмехается Тенгер.

– Угу… Ещё штук семь…

Мы все изрядно потрёпанные: Ал, примотав к себе руку, Саймон, перекинувшись в хромающего кота, я просто еле переставляя ноги, – выходим из императорского дворца.

Небо окрашено в нежные пастельные оттенки розового, оранжевого, голубого. Кажется, что вот он, рассвет новой жизни, будущего. Но в воздухе пахнет гарью – последствия старого режима ещё должны превратиться в пепел, как тело того, кто его установил.

Мы идём по пустым улицам внутреннего города. Никто пока не знает, что случилось в стенах дворца. Гвардия наверняка с трудом сдерживает обезумевшую толпу, а, значит, пора ускориться.

Когда мы проходим через площадь, нас накрывает огромной тенью, а потом перед нами приземляется знакомый белый дракон. Тенгер пристально смотрит в драконьи глаза своего товарища, а потом тот опускает крыло, приглашая нас забраться.

Беру Саймона на руки и аккуратно под присмотром Тенгера поднимаюсь на спину Риза. Чувствую укол ревности.