Он выдыхает витиеватое ругательство, которое я очень стараюсь запомнить.

– Разделяемся, – командует Тенгер. – Идите за ними, на стену. Я за шпилькой.

– Один? – хмурится Риз. – Опасно. Стражи больше не в его власти, но это всё равно…

– Не один. Я тоже иду, – встревает Саймон и оборачивается. Видимо, чтобы не спорить.

– Тогда быстрее, – Алистару, похоже, плевать.

Барс бросается к окну, игнорируя существование лестниц. Тенгер выпрыгивает следом.

– И мы поспешим, – кивает Ризтерд. – На стену, живо. Нашим нужно командование.

– Полетели? – предлагаю я. – На крыльях быстрее.

– И поднимем панику?

– Они уже видели драконов! И в городе УЖЕ паника!

– Твоя правда.

Выбегаем на улицу. Риз командует сопровождающим нас стражам. Нужно наводить тут порядок. Как бы там ни было, если люди ворвутся во внутреннее кольцо и начнут мародёрствовать, многие погибнут. Здесь люди не скупятся на охрану.

Тренировки в храме хорошо помогают, оборот даётся быстро и без боли. Поднимаюсь в воздух и, не дожидаясь Риза, лечу к стене. Что за… это дым?!

Стена высоченная, но, когда я поднимаюсь выше, то вижу, что над средним кольцом чёрное облако дыма. Какой-то идиот решил, что нам мало давки, нужно ещё спалить город!

Ударяю крыльями, перемахивая через стену, и врываюсь в облако. Ничего не видно кроме всполохов огня. Так, нужно садиться!

Определяю примерный эпицентр пожара и снижаюсь. На ходу меняю облик и приземляюсь с перекатом, тут же закрывая лицо рукавом.

Крики. Очень много криков. Где-то плачет ребёнок. Все живущие здесь маги наверняка пытаются погасить, но…

Проклятье. Даже если все стражи спустятся со стены, а часть из них наверняка это уже сделала, мы не успеем всех спасти! Огонь нужно убрать.

Развожу руки в стороны. Пальцы и плечи сильно напрягаются, я медленно поднимаю голову и закрываю глаза, сосредотачиваясь на притягивании к себе огня.

Магия – основа всего. Когда кто-то из нас создаёт пламя, он преобразует внутренний или внешний поток в искру, которая, разгораясь, может стать самым обычным огнём. Но можно сделать и наоборот.

Мне не удержать в себе столько силы, поэтому втягиваю энергию окружающего пожара, одновременно с этим преобразую в холодный поток, который направляю вверх.

Жуткое на самом деле ощущение. Вокруг меня бушует пламя, а всё тело морозит. Столько силы…

Магия мешается с кровью и, кажется, превращает её в раскалённый металл. Чувствую, как меня трясёт, но задействую всю имеющуюся у меня волю, чтобы не упустить концентрацию.

От меня зависит, сколько людей встретят завтрашний день. Я не имею права отступать. Чего бы это ни стоило.

Даже если жизни.

Инга

Сознание возвращается вместе с тошнотой и пустынной сухостью во рту. Из горла вырывается тихий хрип, отзывающийся болью в голове. Как будто меня долго по ней били.

Прислушиваюсь. Кажется, как будто в помещении никого нет, но я не доверяю своему слуху, потому что в ушах гудит так, словно я под водой.

Заставляю себя открыть слипшиеся веки и пытаюсь рассмотреть хоть что-то перед собой. Первое, что вижу – позолоченная колонна с основанием, украшенным лепниной. Но не потому, что это красиво, нет.

В него вбит крюк, к которому прикреплена толстая металлическая цепь. И первое же моё движение подтверждает родившуюся догадку – на ней сижу я.

С трудом опираюсь скованные наручниками руки и сажусь, приваливаюсь к стенке. Онемевшими пальцами щупаю шею, чтобы найти на ней жёсткий металлический ошейник. Гаргулья срань. Я как собака на цепи.

Сжимаю и разжимаю кулаки, пытаюсь почувствовать Ала или хотя бы магию, но вокруг пустота. Старый хряк.

– О, я вижу моя игрушка, наконец-то пришла в себя, – с другого конца помещения доносится, по-моему, самый противный во всём мире голос. – Ты как, не против чуть-чуть поиграть.

– Да пошёл ты, – выплёвываю я, и на меня тут же обрушивается поток ледяной воды.

Я захлёбываюсь, дыхание перехватывает, а когда всё заканчивается, едва могу вдохнуть, потому что лёгкие сдавливает жутким спазмом.

– Как некрасиво посылать своего мужа, – заявляет Фредерик, всей своей мерзкой тушей возвышаясь надо мной. – Тебе нравятся мои игры?

– Какой же ты мерзкий, – хриплю я. – Отвратительная мразь.

В этот раз с пальцев императора срываются молнии, которые, мгновенно распространяясь по мокрой одежде, заставляют мое тело выгнуться дугой, а меня вопить от боли.

Когда отпускает, я даже не сразу понимаю, что теряла сознание. Лежу ничком на полу, пока глаза отрешённо смотрят на расписной потолок. Как иронично. А на нём как были изображены чёрные драконы, так и остались. Интересно, для чего это Фредерику?

– Думаешь, мои игры – это только для развлечения? – спрашивает жирный мерзавец.

Да. Именно так и думаю. Мне очень весело.

Хочу ответить, но сил мне хватает только на то, чтобы ухмыльнуться. Наклонился бы поближе, ещё бы плюнула в него.

– Эти браслеты на тебе – ещё одно гениальное изобретение эльфов, – отвечает сам себе Фредерик. – Ты не можешь расходовать свою магию, но твои эмоции, чувства и желания очень способствуют её высвобождению. Так вот. Ты сейчас стала живым накопителем. Когда её будет много, я сниму их и… сделаю то, что так давно желал. Возьму тебя и твою магию…

Меня выворачивает прямо под ноги Фредерику. Не то, чтобы я не могла сдержаться… Но я очень давно хотела это сделать.

– Стерва, – он успевает отпрыгнуть от меня, снова окатывая меня ледяной водой.

– Фредерик, – звучит откуда-то издалека знакомый женский голос.

– А, моя дорогая Алира, – елейные нотки в голосе императора звучат ещё противнее, чем обещание «зять меня». – Я ценю твою помощь. Ты, как и раньше, будешь занимать самое почётное место в моём гареме.

Еле-еле приподнимаюсь на локте. Я должна посмотреть в глаза этой твари. Узнать, есть в них хоть толика раскаяния, или у эльфийки просто нет ни души, ни совести. Она лишь бросает немного брезгливый взгляд в мою сторону, а потом поворачивается к императору:

– А ты всё так же самонадеян, – усмехается она. – Пожалуй, я даже не буду скучать по твоему гарему. А уж по тебе тем более.

С удовольствием наблюдаю, как вытягивается лицо Фредерика. Потом он сужает глаза и раздражённо смотрит на неё.

– Нет, Фредерик, это больше не сработает. Мы разрываем наш договор, – уголок её губ надменно поднимается, и, когда она качает головой, от сиреневых волос разлетаются в разные стороны искры. – Пожалуй, с драконом тебе придётся справляться самому. Но ты же уверен, что сможешь, правильно?

Слышу хруст – так сжимаются кулаки Фредерика. Потом он делает довольно резвый для его телосложения выпад вперёд, пытаясь схватить Алиру за шею. Но она легко уворачивается, тенью скользит в сторону.

По спине пробегает холодок: я помню, кто так перемещался, а потом исчезал в тени – голос в капюшоне. Почему-то внезапное воспоминание о неудачном похищении выбивает меня из сосредоточенности, а когда я снова возвращаюсь вниманием к Фредерику с Алирой, они уже не одни. За Алирой стоят ещё три фигуры в капюшонах.

– При свидетелях, – эльфийка показывает руками на своих сторонников, а потом на меня, – объявляю наш договор недействительным, а все обязательства выполненными.

Из коридора доносится грохот, звук распахивающихся дверей, топот сапог и рык.

– Теперь ты сам за себя, Фредерик. Прощай.

За секунду до того, как в зал врывается Тенгер на пару с Саймоном в его боевой ипостаси, эльфы растворяются тенями. Император остаётся посреди зала как раз напротив Ала, держащего на изготовке тёмное атакующее плетение.

– Ты как?– кажется, я безумно скучала по этому вопросу.

– В порядке,– отвечаю я, после чего он коротко командует:

– Защищай Ингу, – а сам атакует Фредерика.

Барс одним длинным прыжком оказывается рядом со мной, лишь на миг утыкается своей огромной мордой мне в бок, а потом закрывает меня телом.