А Адалард? Сильнейший воин империи, который и оказался-то в академии случайно. Я не должна была с ним встретиться.

Сейчас изо дня в день он рано утром уходит куда-то в горы со старейшинами, а возвращается уже когда на небе загорается полночная звезда. Мы практически не бываем вместе, и меня это… печалит.

Когда я пожаловалась Надже, она несколько раз намекала, что у нас есть самое главное – ночи. А если уж боги благословят нас малышом, будет вообще практически идеально. Потому что тогда у меня будет больше возможности противостоять метке.

Каждый раз, когда Ал возвращается, я прекрасно слышу, как он тихо подходит к кровати, чувствую, как проводит пальцами по моей щеке, различаю шёпот «моя тенге», что, как я узнала тут, означает «моя жизнь». Но каждый раз я делаю вид, что сплю.

Он уходит в ванную, а потом возвращается, неизменно окутывая меня своим уютным ароматом кофе с пряностями, притягивает к горячему телу сильной рукой и целует в чувствительное место за ушком.

Как же мне хочется раствориться в его объятиях! Действительно делить наши ночи. Хочется дарить ему себя, но… После того, что сделал Фредерик, я постоянно думаю, что я будто предала Ала… Мне стыдно. Меня разрывает оттого, что я хочу, но чего до паники боюсь.

Этим вечером я уже задремала, когда Тенгер пришёл. Просыпаюсь и приоткрываю глаза. Через круглое окно в потолке видно яркие золотые точки звёзд на тёмно-синем покрывале ночного неба.

Ал уже принял душ, потому что в комнате, ставшей нашим временным домом, пахло свежестью и мылом. Но сейчас он не один. До слуха доносится приглушённый разговор:

– Вы уверены, старейшина Гонж? До этого может пройти не один месяц, – с беспокойством в голосе спрашивает Тенгер. – Неужели нет возможности если не снять, то как-то блокировать?

– Сынок, мы подняли все летописи, что у нас были, – с сочувствием отвечает старческий голос. – Фредерик нашёл тогда уникальный способ воздействовать на драконью природу истинных, заставляя магии конфликтовать. А у Инги дракон с каждым днём всё сильнее…

В ответ на это Тенгер некрасиво ругается.

– Значит, мне придётся сделать всё быстрее, – отвечает он.

– Ты ещё не готов, – строго говорит старейшина.

– Без Инги мне всё это будет не нужно, – слышу шаги: Тенгер подходит к окну. – Завтра начнём раньше. Нам придётся ускорить тренировки.

Тихий шорох одежды, щелчок замка двери… Старейшина ушёл.

Сажусь на кровати и впервые за несколько дней пересекаюсь взглядом с Алом. Удивление. Смятение. Даже какая-то досада.

– Мы тебя разбудили? – он подходит, садится рядом и утягивает к себе на колени. – Я так соскучился.

Поднимает мой подбородок и нежно целует губы. Аккуратно, словно самое хрупкое создание в мире, он обнимает меня и отводит прядь со щеки.

– Это нельзя снять, да? – голос хрипит и срывается после сна.

Чувствую, как напрягаются его руки, Тенгер вздыхает:

– Можно, – отвечает он. – И я сделаю это. Я убью этого мерзавца, искалечившего и отнявшего не одну сотню жизней. Я ни за что не отдам тебя.

– Но Гонж сказал, что ты не готов, – словно случайно ухожу от ещё одного поцелуя и утыкаюсь в шею Ала, вдыхая самый вкусный на свете аромат.

– Готовность не всегда определяется навыками, – Тенгер проводит пальцами вдоль моего позвоночника.

Я вздрагиваю, память подкидывает разрозненные ощущения того дня. Содрогающаяся на коленях императора Магда, моё порванное платье, смрадное, пахнущее табаком дыхание Фредерика и касания его руки… Там…

Чувствую, как начинаю задыхаться в приступе паники. Нет. Нет. Нет. Этого не было.

– Тише, шпилька, дыши глубже, – прихожу в себя, словно выныриваю из глубокого пруда. – Вспомни, как Наджа учила.

Я киваю и дышу. Потом тихо всхлипываю. Не понимаю, что со мной такое…

Тенгер будто чувствует меня. Хотя, может, действительно чувствует, мысленно же говорит со мной. Он перекладывает меня обратно на кровать, укутывает в кокон одеяла и гладит по волосам до тех пор, пока я не погружаюсь в сон.

– Мы справимся со всем, шпилька, я обещаю.

Я уплываю в темноту и лишь краем сознания отмечаю, что сегодня Ал рядом не лёг.

Громкий стук в дверь заставляет меня проснуться. Распахиваю глаза… Я одна в кровати, место рядом даже не примято – Алистар не ложился. Неужели… Я как-то обидела его? Хотя, конечно. Кто бы из мужчин стал долго терпеть причуды девушки. Может, пошёл полетать, проветриться?

Стук в дверь повторяется, и мне ничего не остаётся, как всё же сползти с кровати и идти, чтобы открыть. Каждое движение настолько тяжело даётся, будто я двигаюсь в толще воды. Похоже, совсем ослабла.

Распахиваю дверь, и внутрь комнаты тут же вплывает высокая стройная брюнетка с золотыми как у Тенгера глазами.

– Ну, здравствуй… Как тебя там? Шпилька? – она выгибает красивую смоляную бровь и улыбается, приоткрывает белоснежные идеально ровные зубы.

– Кто вы? И что здесь делаете? – перегораживаю ей путь.

– Я? Будущая жена Ала, – без единой капли сомнения отвечает она. – Которая достойна его, сможет родить сыновей и спокойно дождётся, когда он займёт своё место.

В первую секунду я думаю: какого хрена? У этой девки зубы лишние? Выглядит может и молодо, но я не удивлюсь, если она Алу в матери годится.

А то и в бабушки!

Второй мыслью становится паника. Вот она, красивая яркая женщина, которая будет великолепно смотреться в дорогущих тряпках императрицы. Одним движением ноготка решать судьбы людей, править наравне с ним.

А что я?

Дочка крестьянина, причём не самого порядочного, если учесть то, с какой лёгкостью он отказался от меня. Никакая я не драконица в отличие от этой девушки. Я же притворяюсь. Всю свою жизнь притворяюсь. То незаметной, сейчас вот сильной, а на деле ничего не могу. Пытаюсь – и всё бестолку!

Я не представляю, как правильно. Никто никогда мне не показывал. Да я даже цветком Фредерика быть не умею, один только мой дебют, если вспомнить. Не справилась с такой простой ролью – стоять и не выпендриваться.

– Ты же и сама всё понимаешь, – брюнетка наклоняет голову, и шикарный водопад тёмных волос спадает с её плеча на грудь. Меня отчего-то завораживает это. – Он достоин лучшей. Сильной. Храброй. Это не про тебя не так ли?

Слова режут сердце как тупой нож. Я хмурюсь и сжимаю зубы. Злюсь, но не на неё.

На себя.

Потому что где-то глубоко внутри понимаю, что она права.

Всё это ошибка. Ал ошибся, когда выбрал меня. Я не справлюсь.

– Беги отсюда, – усмехается она. – Сама же знаешь, что тебе делать.

Если до этого во мне ещё бурлили какие-то сомнения, то в этот миг будто отшибло. Я многое могу простить, но не такую откровенную наглость. Просто из принципа не уступлю!

– А не пошла бы ты в гаргулью задницу?! Что-то мне подсказывает, что он не в курсе даже как тебя зовут, а ты уже в жёны метишь. Вали из комнаты, позорище!

Лицо красавицы вытягивается, а потом перекашивается будто мятая бумага. Её рот искажается, а затем она просто… кричит на меня.

Вижу, как меняется её черты, как кожа покрывается чешуёй, а тело становится больше. Трансформация уродлива, выглядит болезненной. Я наблюдаю за всем этим будто в замедленном времени и почему-то думаю о том, точно ли я хочу вот так же?

Не хочу… т-так. Я же просто человек. Жертва обстоятельств. Я просто не могу… стать чудовищем?

– Беги отсюда, – рычит частично обратившаяся драконица.

Благоразумнее не спорить с драконом, но я понимаю, что не могу двигаться, ноги будто приросли к полу. Делаю маленький шажок назад. Мышцы отзываются болью.

– Ты, жалкая и слабая, – продолжает давить драконица. – Ты мешаешь нам с Алистаром. Если умрёшь, он будет свободен. Для меня. Осталось только убрать из его жизни мелкую букашку с нелепыми волосами.

Мне становится тяжело дышать. Комната будто дымом заполнена. Не выдерживаю и выбегаю, слыша в спину крики.