Тенгер уносит меня в спальню, не уронив. Уже там заматывает в полотенце, потом в одеяло и обнимает. Мне кое-как удаётся усмирить дыхание.

– Покажи, – просит Ал.

Мотаю головой.

– Покажи, – настаивает дракон. – Клянусь, трогать не стану.

Я зажмуриваюсь. Сама не знаю, после прошлой ночи чего он там ещё не видел? Сглатываю и медленно раскрываюсь, показывая стёртую кожу и краснея. Ал хмурится и встаёт, отходя к комоду. Возвращается с баночкой мази.

– Здесь прикасался?

Киваю. Ал поджимает губы и раскрывает баночку.

– Когда я достану его, он лишится рук. Сама нанесёшь или мне позволишь?

Мне требуется немало воли, чтобы лечь на спину и закрыть глаза. Это мой мужчина. Он выбрал меня, а я его. Если я начну от него шарахаться, значит Фредерик точно победит. А поскольку идти ему в гаргулью задницу самой неприятной из дорог, я справлюсь. Хватит с него моей содранной кожи.

Мазь холодит ссадины. Ал касается осторожно. Для мужчины, который не забывает махать мечом у него очень ласковые руки. Я даже успеваю задремать, сквозь сон чувствуя нежный поцелуй в висок и то, как меня накрывает одеялом.

– Спи, шпилька. День у тебя паршивый был, – не знаю наверняка, слышу я низкий хрипловатый голос или он мне только снится.

Сплю беспокойно, но снов не вижу. Перед глазами проносятся какие-то смутные образы, как если бы я заглядывала в запотевшее окно, пытаясь понять, что происходит за ним, а просыпаюсь я оттого, что горло обжигает горечью.

Больше инстинктивно, чем осознанно, я вскакиваю и выбегаю из комнаты. Добегаю до умывальника и выплёвываю горькую жёлтую пену.

Какого…

Вашу ж мать, я чем-то отравилась? Впрочем нет, я же ничего вчера не ела. Или это от нервов?

– Шпилька, ты чего? – слышу за спиной взволнованный голос Тенгера, но не успеваю обернуться из-за второго приступа тошноты.

– Что за?.. – Тенгер вслух ругается и придерживает мои волосы.

Меня снова выворачивает, а горло сводит от неприятной горечи. Кажется, я готова хоть весь желудок из себя выплюнуть, лишь бы стало легче.

Ал подаёт стакан с водой. Я выпиваю пару глотков и снова опустошаю себя. И так продолжается ещё трижды, пока я не понимаю, что наконец-то это ощущение подкатывающего кома отступило.

Прислоняюсь к стене и медленно начинаю сползать по ней. Я даже не чувствую, тёплая она или холодная. Меня просто бьёт крупная дрожь, зубы стучат друг о друга, а пальцы дрожат так, что я чуть не роняю стакан.

Ал подхватывает меня на руки и несёт в спальню. Он аккуратно опускает меня на кровать, подкладывая мне под спину подушки, и ложится рядом, согревая своим горячим телом.

Сил нет. Даже думать сил нет. Просто кладу голову ему на плечо, погружаясь в аромат кофе, от которого, к счастью, ни капельки не мутит.

Чувствую, как Тенгер зарывается пальцами в мои волосы, перебирает пряди, ласково целует в макушку, и при этом кладёт другую руку мне на живот, выпуская небольшой по силе магический импульс.

Меня прошивает острой, заставляющей поджаться пальчики на ногах, болью. Она мгновенно прекращается, когда Тенгер убирает руку с магией.

Тяжело дышу, еле-еле открывая глаза. На груди Ала – четыре глубокие, наливающиеся кровью борозды от моих ногтей, а на запястье, там, где эта грёбаная императорская метка, наливаются огромные волдыри. Будто я кипятком ошпарилась или ещё что.

– Ублюдок, – выплёвывает дракон, а потом кладёт ладонь мне на щеку. – Он хочет не оставить мне ни малейшего шанса. Прости, шпилька. Сейчас мазь найду, станет полегче.

Он поднимается и отходит к комоду, чтобы взять какую-то коробочку. Возвращается быстро и снова обнимает меня, сосредоточившись на воспалённой метке. Кожу приятно холодит.

– Ал… А, может, это просто… беременность? – тихо спрашиваю я.

Глупость, конечно, но вдруг у этих летающих ящеров всё по-другому.

– Я был бы, конечно, самым счастливым мужчиной на свете, – пытается отшутиться Тенгер, но я чувствую в его голосе боль. – Но даже если это случилось, через два дня мутить не начинает. И от моей магии ты бы не испытывала боли.

– Это же всё император, да? Он меня… Отравил? Проклял? Или что? Зачем?

Куча вопросов вертится в голове, только отнимая и без того ограниченные силы, которые мне так хотелось бы потратить на общение с Тенгером. Едва касаюсь пальцами следов на его груди. Даже если Алу больно или неприятно, он не показывает. Забираю баночку с мазью и сосредоточенно исправляю то, что натворила. Тенгер не мешает. Вряд ли это можно назвать полноценным лечением, но мне спокойнее.

– Всё сложнее, шпилька, – вздыхает Ал, обхватывает мои пальцы своей огромной, сильной ладонью и прижимает к губам. – И это уже переходит в настолько глобальные проблемы, что сейчас, лёжа на этой кровати, в домике среди гор, даже сложно представить. А я, как назло… хотя почему как, это и сделано назло, не могу тебя лечить, если что-то случится. Совсем. И… Не только это.

Я вяло веду плечом. Смысл слов не сразу доходит до меня. Но потом я невесело усмехаюсь:

– А ещё то, что за нами теперь охотятся, наших друзей могут убить и того, что я… могу умереть?

– Сложнее, – кратко отвечает Ал, а я чувствую, как напрягаются его мышцы.

В воздухе виснет тревога, оседающая на губах кисловатым привкусом отчаяния. Причём не моего – меня даже на это не хватает. Тенгера. И это пугает гораздо больше, чем все угрозы, висящие над нами, вместе взятые.

Потому что я привыкла, что Ал не боится и всегда знает, что делать. Но… не сейчас. Хочется что-то сделать, как-то поддержать его, но в голове ни одной мысли.

– Да куда уж сложнее-то? – касаюсь его руки, а потом сплетаю наши пальцы.

Тенгер молчит, запрокидывает голову и тяжело выдыхает. Чувствую, что он злится. В основном на себя за то, что не может найти ответ прямо сейчас.

– Шпилька, есть хочешь? – спрашивает Ал.

Этот вопрос заставляет сосредоточиться не на эмоциях, а на физических ощущениях. В животе уже нет бури, зато есть тянущая пустота. Ну правильно, я не ела больше суток. Смогу ли?

Киваю, и Тенгер, встав с кровати, подхватывает меня на руки и несёт в кухню.

– Это теперь будет основным способом моего передвижения? – тихо посмеиваюсь я, утыкаясь в шею своего дракона.

– Да.

– А ты долго сможешь так?

– Да.

Эти шутки немного разряжают тягостную обстановку, и дышать становится чуть легче.

Ещё вчера я допускала мысль, что вот, мы сбежали, можно сделать передышку, но, похоже, наш забег не то что не окончен, он только начинается. И совсем непонятно, есть ли у него финишная черта.

Ал сажает меня на стул, накидывает сверху плед и идёт к очагу, ставя на него чайник.

– Раз я не могу вылечить тебя своей магией, постараюсь облегчить состояние с помощью отваров, – Тенгер садится напротив меня. – Шпилька, что ты знаешь о драконах и о нашей стране?

Этот вопрос заставляет меня задуматься. Вспоминаю все книги, которые он мне подсовывал, но там не было какой-то особой конкретики. Приходится озвучивать то, что знают все.

– Ну… Что жили драконы, тираны и сволочи, – на этом слове осекаюсь и немного виновато смотрю на Тенгера. – А потом пришёл Фредерик, всех победил и принёс счастье нашей земле.

Гаргулья задница… Это же так нелепо звучит, когда произносишь. Как в это вообще можно верить?! Так стыдно перед Алом теперь…

Он не обижается, кивает, будто именно на такой ответ и рассчитывал.

– Я расскажу тебе другую историю. Ту, которую ты не прочитаешь в книгах и которую стёрли из памяти людей, подменив чем-то… Нужным и удобным Фредерику.

Вижу, что Тенгеру даётся нелегко этот разговор. Даже представлять боюсь, сколько всего ему пришлось прочесть и обдумать, чтобы сложить всю цепочку в правильном порядке.

Не думаю, что многие в курсе. Поэтому молчу, жадно впитывая всё, что он рассказывает. Долго и много.