Три одинаковых розовых облака вплыли и сели по одну сторону стола. Они словно были родными сестрами: одинаковые наряды, прически и даже внешне драконицы были похожи. Темные волосы и серые тусклые глаза, пышная грудь и тонкая талия, стянутая в тугом корсете многослойного и, наверняка, невероятно неудобного платья. Фаворитки императора осмотрели всех присутствующих и остановили взгляд на мне.
“Рион, это серое нечто и есть наше сегодняшнее развлечение?” — гнусавым голосом спросила драконица, которая сидела ближе всех к императору.
Все три драконицы недовольно скривились, а Флавия и Серея напротив расплылись в улыбке, предчувствуя занятное представление, во время которого наглую магичку будут унижать. Они знали, что ни Доминик, ни Максимильян не смогут вступиться или перечить фавориткам императора.
“На севере у магов нет доступа к такой роскоши, как цветные ткани Матиз. Я не красочную зверушку вам выбирал,” — спокойно ответил император, чем немало удивил меня.
Похоже, унижать меня огненный дракон не собирался, так же как и развлекать своих фавориток подобным образом.
Матиз скривилась и вздохнула, принимая вид, словно готова уснуть от скуки. Обед проходил в атмосфере скуки и напряжения. Хозяин и наследник были напряжены, а гости откровенно скучали, отвечая на стандартные вопросы и поддерживая светскую беседу.
“Аврора, это правда, что на севере настолько мало мужчин, что у каждого мага есть две жены: одна законная, а вторая — любовница?” — спросила самая молодая фаворитка, и я округлила глаза от удивления.
Но и тут меня с ответом опередил император.
“Прита, две законные жены есть только у драконов: одна драконица, вторая — Аматрикс. Маги заключают союз у древнего алтаря только с одной женщиной, а любовница у них просто любовница. Я подарю тебе книгу, и вместо любовных историй будешь изучать культуру севера и обряды магов,” — строго сказал дракон, и фаворитка фыркнула, недовольно поджав губы.
Я рассматривала мужчину так, словно впервые видела дракона. Неудивительно, что его фаворитки грустные, если он так строг с ними и прилюдно осаживает. Пусть Фламарион защитил меня от ответа на глупые вопросы, но сделал он это, унизив свою женщину, и это было странно.
Отношения, которые я видела в доме вира Террагона, и теперь отношение императора к фавориткам. Неужели все драконы относятся к своим женам подобным образом? В Академии я видела, как трепетно они обращаются с девушками, которые согласились стать Аматрикс. Что же случается с ними потом?
Обед закончился, и когда принесли какой-то горячий травяной напиток, одна из дракониц зевнула, даже не прикрыв рот рукой. Похоже, пустые разговоры окончательно утомили наших гостей, и это поняла не только я.
“Думаю, самое время познакомить дон с нашим пернатым другом. Он немного разгонит сонную обстановку,” — сказал Доминик, и глаза фавориток открылись.
“Позвольте сказать Визардису пару слов,” — вскочила я со стула, и император нахмурился, наклонив голову.
“Думаю, это не навредит,” — кивнул мне Доминик, понимая, что если Виза начнет поливать императора отборной бранью, вряд ли он это оценит.
Перехватив у Арчимана своего питомца, я тихо зашипела на него, быстро описывая ситуацию и объясняя, как себя следует вести.
“Раз я главное развлечение, пусть терпят,” — крякнул в ответ питомец и сам полетел в зал.
“Визардис!” — зашипела я на глупую птицу и ринулась за ней, угодив прямо в руки покидающего столовую мужчины.
“Вир Террагон справится. А нам стоит поговорить, дона Виндер,” — прозвучал холодный голос императора, который крепко удерживал меня за плечи.
“Как прикажете, Ва ….,” — я запнулась под гневным взглядом императора и пыталась вспомнить, как он просил обращаться, но от волнения сокращенное имя Фламариона напрочь вылетело из моей памяти.
“Вир Рион,” — напомнил мужчина, слегка склонившись к моему уху.
“Простите, вир Рион,” — прошептала я, и мужчина хмыкнул, указав рукой направление.
Мы прошли мимо библиотеки, и словно у себя во дворце Фламарион завел меня в комнату, напоминающую кабинет. Скорее всего, это был кабинет Доминика. Усевшись за стол, мне указали кресло напротив.
“Я слушаю,” — неожиданно сказал дракон, и я несколько раз часто моргнула, не понимая, чего именно ожидает правитель.
Но Фламарион не собирался мне помогать и все так же молча сверлил взглядом. Спустя минуту я все же решила спросить прямо.
“Простите, вир, но я не понимаю, чего вы от меня ждете,” — тихо сказала, опустив глаза на свои руки и сминая подол платья.
“Перед вами сидит самый могущественный дракон Империи, дона Виндер, и вам нечего сказать?” — еще раз спросил император, и я отрицательно покачала головой.
Судя по вопросительно вздернутой брови, мужчина был удивлен и озадачен, но я не могла понять, чем именно.
“Что ж, тогда вернемся в зал,” — хмыкнул император и первым покинул кабинет.
“И что вообще это было?” — мысленно спросила я сама у себя, как обычно делала с Визардисом, и ответила так же, как сказал бы птиц, — “Драконы.”
Судя по звукам из столовой, Визардис наслаждался вниманием и возможностью вволю поболтать. Только вот вместо ругательств мой пернатый друг похоже пересказывал какую-то историю, больно поучительный был у него тон.
И подойдя ближе, я покачала головой. Вот кому следовало сказать, — “Я слушаю,” — и он бы точно не стал теряться и молчать. Пользуясь ситуацией, Визардис рассказывал о предпочтениях своего вида и перечислял всю гадость, которой охотники пытаются приманить диких птиц.
Вернувшись на место, я словила сразу два напряженных взгляда. Максимильян осмотрел меня словно ожидая, что император откусил кусочек, а советник слегка прищурившись и переводил взгляд с меня на Фламариона.
Император же не спускал взгляда с Визардиса и внимательно наблюдал, как открыв рты, слушали птичьи причитания, ошарашенные фаворитки. Спать они уже не хотели, и судя по глазам, донам развлечение пришлось по вкусу.
Спустя час, рассказы птицы о его нелегкой, голодной и холодной, но свободной жизни надоели императору, и он кивнул виру Террагону.
“Аврора, покажи нашим донам, что ты можешь сотворить с нарядом,” — сказал вир Террагон и потом недовольно прищурившись добавил, — “На себе.”
Вздохнув, я вышла из-за стола и спросила у снова принявших скучающий вид фавориток.
“Выберите цвет платья,” — сказала я донам, но ответ прозвучал снова не от них.
“Золотой!” — прогремел голос императора, и я перевела взгляд на Максимильяна. Помнится, инквизитор запретил мне когда-либо показывать, что я могу создавать этот цвет.
Инквизитор сжал кулаки, но едва заметно кивнул. Чего-то подобного стоило ждать, ведь с правителем спорить себе дороже. Я могла, например, сказать, что не могу воссоздать столь сложный цвет. Но, не зная о способностях дракона, врать не рискнула и, прикрыв глаза, прочла заклинание.
Магия быстро оплела ткань, превращая невзрачный серый наряд в сотканный из золотых нитей. Драконицы дружно охнули, когда от ткани начали отражаться слабые блики, словно нити и правда сделаны из золота.
Впечатлился и сам Фламарион. Дракон встал и медленно подошел, осматривая платье.
“Из убогой вещи ты сотворила наряд, достойный императрицы,” — тихо сказал мужчина, обходя меня по кругу. Неожиданно дракон вынул с моих волос заколки, позволяя светлым вьющимся локонам упасть на плечи.
“Закрой глаза,” — тихо прорычал император, и я подчинилась. Ощутив горячие пальцы на висках, я вздрогнула, и тогда мужчина недовольно зашипел, — “Не сопротивляйся и не двигайся.”
Голову обожгло магией императора, и я почувствовала, как по щеке потекла слеза. Но дракон только усиливал напор, от чего я задышала чаще. Спустя минуту в ушах противно зазвенело.
“Макс,” — выдохнув одно слово, я упала в руки императора, отключившись.
Сознание возвращалось быстро, словно войдя в комнату, кто-то включил свет. Но я никак не ожидала увидеть сидящего рядом со мной Фламариона. Император потирал свою короткую темную бороду, больше похожую на щетину, и о чем-то напряженно думал.