Тео поискал глазами нужный предмет, обратил внимание на огромный камин, который протапливали вчера, по дороге подхватил блюдце со свечой, выбросил её и зачерпнул оставшиеся по углам угольки. Инструмент для рисования был вручен Зандеру:

— Не боишься?

Тот фыркнул, сдвинул за спину ремень с клинком так, чтобы тот не мешал:

— А ты что будешь делать?

— А я вытащу нашего ректора. Главное — не давай ликторам зайти внутрь. И ещё: помни: лучшая защита — нападение и наглость.

Выходя в коридор, затянутый Тьмой уже по колено, а не полностью, Зандер невольно оглянулся — спину словно тёплой волной обдало, это ручной оборотень шагал в портал.

В коридоре двигалось несколько ликторов, пытающихся поднять Тьму и увеличить её. Заметив неприглашённую фигуру, они повернулись к Зандеру, но он поднял над головой свиток:

— Именем Его высочества! Любой, кто помешает мне, будет обвинён в государственной измене!.. И класть я хотел на то, кто вы! В Мешке для всех предателей найдётся место!

Жрецы растерялись, а Зандер, воспользовавшись этим, достиг заветной цели — дверей, ведущих в покои короля (возле которых, кстати, не было даже стражей, ибо лишние свидетели были загодя удалены), и приступил к копированию текста. Ликторы, в свою очередь, быстро справившиеся с угрозой и вспомнив приказ короля никого не пускать в коридор до рассвета, подняли руки с артефактами. Но помощник ректора, которого в своё время повысили в должности за логику и умение действовать разумно в сложных ситуациях, вытащил клинок:

— Прочь, тёмные! Его величество всё равно умирает, он стар! И его наследник займёт трон, а потом погонит вас в бездну, если вы мне помешаете выполнить его наказ!.. Это приказ его Тьмы, Великой и Охраняющей!.. — для убедительности Зандер потряс клинком, и ликторы растерялись.

На удачу Зандера или по случайности, вдруг на главной башне загудел колокол, а за ним раздался драконий рёв. Звуки сюда как будто сквозняком приносило. А от грохота падающих камней на башне даже здесь вздрогнул пол.

— Ваше дело — бдить за драконами, кровожоры! — проворчал Зандер, примериваясь к удару. На этот аргумент двое ликторов, обменявшись с остальными знаками, исчезли, осталось четверо. — А вы, я вижу, плохо понимаете намёки... Ну, ладно, пора ваш институт упразднить, как говорится... Охрана!

Машинально повторяя слова Тео, Зандер поднял клинок и двинулся в сторону ликторов, убедительно обещая им кару от нового короля. На крик примчались охранники, и Зандер скомандовал:

— Охранять Его величество! Эти алатеррские отродья наводят порчу на нашего принца!

Удар, наконец, попал в цель. Ликторы зашипели несогласно, но Зандера уже несло. Он обвинял тёмных во всём, что приходило на ум — в сговоре с секретарём и Советом, в измене, в соучастии при побеге королевы и исчезновении драконов. “Лучшая защита — нападение”, — сказал мастер Тео, и Зандер чувствовавал восторг — высокомерные ликторы озадачились, а побеждёные логикой и уверенность охранника Его величества, стражники подступали ближе и ближе к будущим изгоям...

*****

Портал Тео дался с некоторым трудом, но задумываться о причине времени не было: забрал ветер силу, зашкаливало количество ираниума в аппартаментах параноика-короля или мешало что-то другое. Преодолев пространственный кисель, Тео оказался в огромной комнате-зале, похожей на отведённую Вэйланду, и сразу увидел причину молчания ректора.

На огромной кровати лежало двое, и над наследником клубилась Тьма. Она лизала ноги, руки и полностью закрыла грудь и лицо и, наверное, понемногу проникала в тело Вэйланда.

Тео обернулся в дракона.

Тьма вздрогнула и вопросительно уставилась, как если бы у неё были глаза, на гостя, приближающего вразвалку и раскрывающего пасть. Неожиданный для Тьмы поток белого пламени обжёг её, она безмолвно заскулила и кинулась было к неподвижному Либерису, но тут же новый ослепительный поток разорвал её пополам, и два взбесившиеся облака заметались по комнате. Неопаляющий вещи, но разрушающий под настенными гобеленами слой ираниума, огонь преследовал Тьму, отрывая то от одного сгустка, то от другого куски. Стены трещали, и расшитая каким-то историческими сюжетами ткань обвисала, словно дряблая кожа, на каменном теле.

Арженти гонял Тьму до тех пор, пока от кровати не послышалось бормотание Вэйланда: проснуться он не мог, но, вероятно, пытался это сделать — вырваться из сновидений. И дракон, чья чешуя поблескивала в свете беснующегося пламени свеч, исчез. Возникший на его месте мужчина в ликторской хламиде бросился к королевскому ложу. Попытался поднять и стащить неподвижное тело — как вдруг самый крупный чёрный лоскут ударил сзади, впился под лопатки незримыми клыками.

Тео невольно вскрикнул: проникновение оказалось тем болезненнее, что стало неожиданным. А Тьма уже заползала в уши и склеивала веки, лишая зрения.

— ...! — выругался Тео на английском. Попробовал было построить портал, но нити шелохнулись на призыв — и брезгливо замерли, не желая смешиваться с Тьмой.

Озарение пришло слишком поздно: кровь, которая якобы облегчала страдания умирающего короля, на самом деле была нужна для узнавания Тьмой нового тела, в которое Либерис собирался перекочевать.

Последний раз Тео паниковал, когда увидел своё тело со стороны в горах Шао-Линя, а сейчас, чем дольше Тьма обнимала его, тем страшнее становилось. Сила воли покидала его, сменяясь пониманием конца — неудачный был план, совсем неудачный...

Наполовину спущенный с кровати, сейчас висевший головой вниз, что-то бормотал во сне Вэйланд-эве, а собравшиеся воедино куски Тьмы, почувствовав власть, опрокинули мастера Тео на ложе, между неподвижным Либерисом и сыном Анники.

“Но ведь так не должно быть! — вяло и отчасти удивлённо думал Тео: — Не может Тьма оказаться сильнее Света... Это несправедливо!..”

Откуда-то со стороны слышались приглушённые голоса. Один был знакомым, но сил вспомнить, кто это, не было.

“Я был слишком самонадеян... Вернул долги, а сам... Прости, Авала! — из желудка поднималась многозначительная тошнота бессилия. — Как же так, Создатель?..”

Где-то загудел колокол, перебивая тоненький вой колокольчиков дворца, и Тьма замерла, прислушиваясь к драконьему рычанию и визгам за окном, как если бы там происходила драка. За эту случайную паузу Тео успел вздохнуть, и приток воздуха принёс с собой слабый женский голос, похожий на Авалу:

— Обратись к Создателю!

“Но как я могу? — вяло подумал Тео. — Как?!” Голос ему не ответил, наверное, и он задыхался от Тьмы.

Так, последняя его мысль была наиглупейшей, ибо кому приспичит перед смертью, главной судьёй судьбы, вспоминать про мелочные долги?

— Отец наш, Первый Алатус... Сегодня я спас сына Анники... ценой своей жизни... Если я достоин твоей награды, прошу... inidezia yuhuni!

О чём он думал, на что надеялся? Холод полз от желудка к сердцу, даже тошнота смирилась, улеглась...

И всё же непреложный закон вечно оценивающего Создателя сработал — пусть и запоздало, но знакомый поток магии хлынул в Тео, освещая его изнутри. Тьма взвизгнула знакомым мужским голосом, напоминающим рассерженного Либериса, рванула наружу...

Тео хватило мгновения. Он, ухватившись за бормочущего Вэйланда, перекатился с кровати в портал, распахнувшийся на полу. Вдвоём рухнули на твёрдый пол, пребольно ударяясь. Рядом испуганно закричал женский голос, но, не останавливаясь, Тео перевалился на бок — и очередное марево поглотило, оставляя ошмётки Тьмы корчиться в неизвестном помещении.

Плохо себе представляя, куда перемещается, в несколько пространственных прыжков, пока не почувствовал слабость, Тео снова и снова перекатывался вместе с крепко спящим ректором-принцем в открывающееся окно на деревянном полу, на каменном, на земле... Замирал, чтобы собраться с силами, и строил новое, ударяясь о неразбираемые предметы. Но главное, с каждым порталом разум становился яснее, и Вэйланд, кажется, приходил в себя.

В последней точке, когда совсем не осталось сил строить портал, пахло очень даже знакомо — одновременно душисто, травой, и пронзительно, навозом. Тео решил отдышаться и расслабился, пытаясь осознать, отстала Тьма или нет, и только потом отправить зов Грэйгу.