Что касается казни мастера Тео, пособника королевы и алатеррского шпиона, то его имя вписали в число исчезнувших вместе с принцем. Вэйланд-эве был вынужден признаться, что эта история выглядит правдоподобнее, чем бунт в казематах и убийство мастера стражниками, которые во время допроса легко опровергли бы эту идею. А так: “Приходил какой-то из дворца и увёл мастера” — итого, некий оборотень под личиной помощника ректора похитил сообщника.

Пришлось Тео вспомнить о маске, благо что некоторые ликторы её носили. Так третий день Его высочество порой сопровождал личный молодой ликтор, проходящий испытание. На конкурента опытные жрецы пока не обращали особого внимания, тем более что молчаливый конкурент никаких советов (по крайней мере в присутствии других) не давал, а, видимо, следил за своевременным исполнением ритуалов будущим королём и много молился в придворцовом соборе.

Вечером к Вэйланду являлись трое старших ликторов. Среди них Брайид, знакомый Тео по допросу в казематах. Они ставили “капельницу” Вэйланду, говоря, что это необходимо для проведения коронации: сразу много брать опасно, поэтому “растягивали удовольствие”, по словам Зандера. Тот, к слову, быстро понял и принял неоспоримый факт: Тео больше, чем просто шпион или предатель. Если даже ректор присмирел, напуганный намёками мастера... Но более чем очевидно, подвоха в словах “ручного оборотня” не было, он не пытался обмануть, какие-то вещи не смог пересказать из-за наложенной на него печати молчания, но вёл себя страннее ликторов, которых Вэйланд терпеть не мог с юности и отправлял за дверь, чтобы те не стояли над душой в течение часа, пока собиралась кровь.

Тео вытаскивал иглу из руки наследника, менял сосуд на чистый и ... отдавал свою кровь, говоря, что делу это принесёт большую пользу. Вэйланд не возражал. И слушал рассказы мастера о нитях вселенной, пока кровь набиралась. То были первые уроки магии ректора, и тем удивительнее были они, что учитель по возрасту был вдвое моложе. Да и бытовые советы давал неглупые.

Так, в первый их совместный вечер Его высочество по старой привычке читал отчёт дознавательского отдела. В нём говорилось о недовольстве ожидающих саев, и, дочитав, Вэйланд раздражённо констатировал суровую реальность:

— Империя шатается, как подыхающий конь. И я должен поднимать её с колен?

— Дайте народу надежду, — Тео сидел в кресле рядом с “капельницей” и дремал, думая о своём: — Ни одно из обещаний старика не было выполнено. Что удивительного в возмущении? Положим, тем, кто кормился год в Алатерре, я бы не стал выдавать обещанные золотники. Но определил бы компенсацию за потерю памяти, пообещав взыскать остальное с алатеррцев. Уверен, Аластэир в свете последних событий выплатит всё до лима. Кроме того, на составление списков погибших уйдёт какое-то время, но нужно уже начать выплачивать обещанное их семьям. Честно и без подвоха. Это внушит доверие к новому королю, да и остальные будут терпеливее... Третье...

Вэйланд слушал, скрестив руки на груди и поглядывая на Зандера, который ухмылялся:

— Я в крайнем потрясении! Это ты мне сейчас даёшь совет, оборотень, назвавшийся Тео?

— Почему бы и нет? — Тео зевнул. Из-за потери крови хотелось спать. — Я получил хорошее образование и про ошибки правителей знаю больше всех камериров: в отличие от ваших трёх Либерисов, в мире, где я рос, есть примеры сотен знаменитых правителей. Каждый из них делал роковые ошибки... Некоторые приводили к изгнанию или смерти правителя.

Вэйланд поворчал, но затем, признав советы недурственными, последовал им, тем более что Либерису было не до народного бунта и его последствий. Секретарь Ярвуд, помня о своих угрозах будущему наследнику, не лез к бывшему товарищу, надеясь, что злопамятность как-нибудь растворится. А Совет ещё не знал, чего ждать от наследника, чья кандидатура оказалась совершенно неожиданной. К тому же все помнили самоуверенность ректора, обнаружившего поломку в охранных артефактах и избежавшего ареста за счёт своей наглости.

Результаты были почти мгновенными! Вечернее донесение на следующий день доказало правоту Тео. Саи успокоились. А потом, получившие свои монеты отправились их пропивать в харчевни за здоровье будущего мудрого и щедрого короля.

— Мда, всё прекрасно, но казна пустеет быстрее, чем седеет её Главный Казначей Зальмаус от горя, — сказал Вэйланд, сворачивая донесение.

— Трон сделан из чистого золота, я слышал, — откликнулся вяло Тео. — К тому же, сидеть на мягком приятнее и полезнее для здоровья. Переплавить трон — и можно купить Аалам. В конце концов, деньги — условная единица, а про инфляцию здесь вряд ли кто-нибудь слышал.

До переплавки трона, разумеется, дело не дошло, но шутка ручного оборотня натолкнула Его высочество на одну идею, и он усмехнулся:

— И то правда. Успокоим Зальмауса и восполним казну в кратчайшие сроки.

После решения насущных государственных вопросов, тема менялась на более интересную. Тео рассказывал о магии...

Особенно позабавил принца ежедневный ритуал алатусов, тот самый inidezia yuhuni («да будет так) , который отнял магию созидания у алатеррцев, принимавших участие в исчезновении памяти ратников первого и второго сая. Тео не улыбнулся:

— В вашем теле течёт кровь алатуса, вы можете проверить мои слова опытным путём. Сделайте завтра что-нибудь хорошее. Посетите нищих, раздайте им одежду и монеты, выпустите из Мешка невиновых или тех, кто выплатил свой долг за преступление.

Разговор шёл вечером второго дня, и на утром, не откладывая дела в долгий ящик, Вэйланд, ведь ему было слишком скучно в отсутствие супруги и детей, ждавших его в поместье приёмных родителей, отправился за пределы дворца. Двое Советников, последовавшие за ним, были шокированы незапланированным (без разрешения на то Совета!) милосердием и щедростью. А вышедшим на свободу крестьянам, чья вина состояла в неуплате долга королю, к помилованию выдали новую одежду и немного денег, чтобы добраться до дома.

В этой вылазке Тео сопровождал принца по той же причине: невыносимо было ждать в бездельи, в то время как неподалёку ждали сигнала друзья. Да и новости из Алатерры звали за горы.

Вернулась Анника, которой поведали о судьбе её сына. Вместе с ней и Грэйгом в Зачьем домике ждали сигнала Макс и Мэйли. Вилмер тем временем увлечённо исследовал алатеррскую науку и заодно следил за событиями при дворе.

Никого из обитателей Заячьего домика, за исключением, пожалуй, Грэйга, который стал свидетелем ссоры Алисии и Арженти, не беспокоили намечающиеся празднества в столице алатусов. Там через два дня, на выходных, должен был стартовать турнир. То ли в насмешку над умирающим Либерисом, отменившим турнир в Ааламе, то ли по замыслу Аластэира Четырнадцатого, который готовился к передаче трона новому правителю.

Грэйг предупредил Арженти, чтобы тот не расстраивался особо и не верил слухам. Якобы принцесса Алисия во всеуслышанье заявила, что намерена заключить брак с победителем турнира, алатусом, независимо от его возраста. Ничего особенного в этом заявлении не было, ведь во время подобных мероприятий неженатые алатусы часто подбирали пару для сильного союза. Но зачем понадобилось принцессе привлекать внимание, знали одни Грэйг и Арженти. И, не исключено, Энрике. Больше никто, ибо, по словам Максимиллиана, об Арженти по-прежнему ходили слухи, но ни один из них не попал в яблочко.

“Я придушу Либериса, если он дотянет до выходных”, — скрипнул зубами Тео. Сейчас нельзя было бросать Вэйланда, тем более ночью. Исключение было сделано для Альваха: Тео исчез всего на полчаса, чтобы снять оковы из ираниума и построить портал из-под земли на поверхность. Закончили дело Грэйг, Анника, Макс и Мэйли, которая понравилась Альваху.

Итак, вечером третьего дня Вэйланд со своей немногочисленной свитой ушёл на западный донжон, чтобы проводить Глаз Алатуса. Обратился к Оку Создателя, как советовал Тео, — и мурашки... Мурашки!.. Магия счастливой тёплой волной омыла наследного принца. Сами собой от удовольствия раскрылись за спиной крылья, не такие чёрные, как у Либериса.