– Да, я узнала об этом на днях, – Мирим была почти невозмутима, но всё-таки молодой маг сумел заметить некоторую настороженность. – Ты против?

– Нет… не против… я удивился лишь потому, что ты говорила, невозможности иметь детей.

– Ну да, я так и сама считала. У меня до тебя было много мужчин, но беременность никогда не наступала. А тут просто магия какая-то!

Олег закашлялся, и Мирим побежала налить ему воды в стакан.

– Я тебе так благодарна, что ты сделал меня счастливой, – женщина крепко прижалась к молодому человеку. – Теперь у меня появился смысл жизни. Кто бы не родился, он или она унаследует моё дело. Если это будет девочка, я научу её шить, а если мальчик… тоже научу. При дворе имеется немало мужчин-портных, и они очень уважаемые люди.

Олег понадеялся было, что на этом разговор о будущем закончится, но Мирим ослабила объятья и тихо спросила:

– Ты же не останешься в нашем королевстве навсегда?

– Скорее всего, нет, – честно ответил попаданец.

– Я всегда об этом догадывалась, – голос портнихи чуть дрогнул, и она снова спрятала своё лицо на груди любовника. – Ты можешь мне пообещать, что если уедешь не раньше, чем через год, то… подаришь мне ещё одного ребёночка?

– Если не уеду, то да, постараюсь.

Надо ли говорить, что в ближайшие ночи Олег не ночевал в “Крепких щитах”? Странное дело, но после этого разговора Мирим переменилась. Она более не пыталась строить своего мужчину. Теперь она была всегда ласкова и не перечила ни одному слову Олега. Да, она говорила, что думает, но если её любовник считал иначе, то соглашалась и больше не возвращалась к своему видению ситуации. Идеальная жена и только! Жаль, что судьба вряд ли даст им шанс быть вместе всегда.

Ну а потом и Эльма, довольно часто приходившая к Олегу за моральной поддержкой и другого рода удовлетворением, вдруг заговорила о своей беременности. “Прям выставка достижений женской фертильности!” – подумал попаданец. – “Хотя, в данном случае, я, возможно, и не виноват”, – утешал он себя, но верилось с трудом. Теперь стало ясно, что ещё год он будет проживать в Артуде, поскольку спецоперация, в ходе которой ребёнок Эльмы должен стать наследником, возможна только после родов. Время ещё есть, но уже можно начать планировать этапы.

Женщина в этом королевстве могла наследовать имущество лишь тогда, когда не было потомков или ближайших родственников мужского пола, в число которых входили братья отца и их дети. Троюродные дяди могли оспорить переход наследства от умершего кузена к его дочери, но делалось это лишь в тех случаях, когда ожидаемое богатство было больше расходов на судебные тяжбы, которые могли длиться годами. При этом был один удивительный нюанс: во время процесса дочь могла полностью распоряжаться наследством, и почти все делали так, чтобы оно как бы исчезло до вынесения постановления суда. Альтернативой был брак, после которого рождался внук умершего. Тогда суд почти всегда вставал на сторону матери. Если же внук был рождён при жизни деда, то проблема решалась простым дарением имущества, и такое было очень тяжело оспорить.

Так что Эльме был дан наказ узнать побольше о всяких там ближайших родственниках мужского пола – братьев её мужа и их детях. Та не поняла, зачем это надо, но уже привыкла доверять Олегу больше, чем своему супругу, и заверила, что постарается сделать всё как можно ненавязчиво. “Я как Супермэн спешу на помощь всем обездоленным и несчастным”, – подумал молодой человек. – “Или это были Чип и Дейл?”

Потом Олег припомнил слова своей наставницы Хрисанты, бывшей по совместительству и любовницей, что женщины во время второй половины беременности начинают проявлять большую активность в интимных делах, и это связано с изменяющейся физиологией. Так что скоро он каждую ночь будет занят удовлетворением своих нынешних подруг. “Хорошо, что их всего две!” – подумал попаданец. – “Хотел бы я взглянуть на тех авторов, которые придумывают своим героям большие гаремы. Ведь, если спокойно разобраться, это больше похоже на наказание, чем на награду”.

Зимняя пора пошла на убыль, и Стор начал собираться в новую поездку. Как Олег не старался дотянуть до середины весны, но хозяин «Крепких щитов» хотел по-максимуму использовать своего знакомого, который вроде бы никуда уезжать не хочет, но может сорваться по своим делам в любой момент. Следовательно, если ждать до весны, то можно и не дождаться вообще. Теперь он планировал отправиться в восточную сторону, где на одном прибрежном острове находился большой храм. Особых поводов не ехать именно туда, молодой человек придумать не мог. К тому же Олег не хотел случайно встретиться с Портией, дабы не нарушить с таким трудом достигнутого душевного спокойствия.

Кольчуга уже была куплена, и всё свободное время молодой маг посвящал её укреплению. Он каждый день ругал себя за то, что в Антиохии занимался с оружием и почти не прикасался к броне. Возможно, был уже найден способ воздействовать не на каждое кольцо, а на всю кольчугу, но Олег этого не знал. В том изделии, что сделал мастер Кобрин, было не менее двадцати тысяч колец, и проблема заключалась как в их количестве, так и в размерах. Надо было прикоснуться рукой к кольцам так, чтобы чувствовать их как можно больше, но как бы тщательно это не делалось, много колец всё же пропускалось. Неволей приходилось уменьшать площадь воздействия, дабы контакт был более плотным. Намучался Олег с кольчугой основательно, но так до конца и не был уверен, что не пропустил какие-то участки.

Потом наступил черёд испытаний. Кобрин Алг начал колотить своим ножом по кольчуге подобно электрической швейной машинке, но так и не смог пробить хотя бы одно кольцо.

— Удивительно! — пробормотал он, смахивая пот со лба. — Даже наши маги не смогут так искусно зачаровать кольчугу. Да они и не берутся, как правило, поскольку работают чаще с латами.

— Согласен, с латами намного проще и надёжнее. Просто мне не хочется появляться везде таким образом экипированным. В латах даже начальники городской стражи почти никогда не ходят.

— Это потому, что очень дорого заказывать себе такой доспех. Поэтому и ограничиваются кирасами или только лишь грудной пластиной. А снизить цену мы, бронники, не можем. Во-первых, гильдия наша не разрешит. Во-вторых, продавать дешёво, — себя и свой труд не уважать. Кстати, а какие виды доспехов популярны в твоих родных землях? Может, посоветуешь нечто хорошее, но тут неизвестное? — спросил Корбин заглядывая в глаза.

Олег вздрогнул. Он очень не любил слово прогрессорство, особенно в книгах про попаданцев. В одну из них он просто плюнул, когда очередной мастер-умелец, попав в условный XVII век мимоходом заметил, что может сделать автомат Калашникова примерно за пару месяцев. Ага, на коленке... ага, без соответствующих инструментов... Книги про попаданцев в конец XIX века Олег тоже не любил. Обычно это были какие-то внуки казаков, в двенадцатилетнем возрасте начинающие чуть ли не в промышленных масштабах производить чёрный порох, гильзы, миномёты и оптические снайперские приборы. Уж лучше про гаремы из двадцати тёмных и светлых эльфиек читать. Тут у попаданца всего один инструмент, зато ого-го какой!

— Есть какие-то, но как их делают, я не знаю, поскольку никогда и не интересовался.

— Ну да, ну да, — угрюмо согласился бронник. — Чтобы стать подмастером, который может самостоятельно делать какие-то части латного доспеха, надо много лет работать и учиться. Каждый день и помногу часов. Человек со стороны никогда такое не сделает, сколько бы ему не рассказывали и не показывали. Тут надо всё своими руками прочувствовать. Это только детей строгают без науки, да и то не у всех получается с первого раза, — ехидно ухмыльнулся Кобрин, видимо, вспомнив кого-то из знакомых.

— Могу лишь рассказать об одной штуке, но тебе придётся самому всё додумывать, — смилостивился Олег, видя, что бронник весьма тактично не настаивает на прогрессорстве. — У нас она называется бригантиной. Очень популярная вещь из-за достаточной подвижности и лёгкости, хотя она и не смогла переплюнуть латный доспех.