Резные двери были открыты, но стоило Ариату пересечь порог, как некая сила тут же заставила его обратиться и кубарем пуститься по мозаичному полу. Прокатившись вглубь, он почти сразу же во что-то врезался и неуклюже растянулся возле чьих-то ног.

— Посол Ариат? Вот так встреча!

Он услышал голос Дюлана сверху. Подняв глаза, Ариат ощутил себя крайне неловко. Дюлан возвышался над ним, как истинный царь: горделиво и надменно. Его мрачные просторные одежды были расшиты алыми блестящими нитями, а на голове виднелся обруч-уроборос из чёрного золота. На месте глаз у змеи виднелось два крупных рубина, которые таинственно мерцали в непривычном красноватом свете. Вокруг парили сотни свечей, похожих на фонари. Призрачный свет исходил из них самих, тогда как на краю фитиля плясало и извивалось подобно змее жуткое бездымное тёмное пламя.

Ариат поспешил подняться. Отряхивая полы своего дорожного плаща, он осторожно огляделся. Необычный круглый зал был практически пуст, если не считать постамента в самом центре — два десятка скрученных между собой змей держали на своих головах хрустальном ложе, на котором покоилось странное обгоревшее тряпье. Прищурившись, Ариат смог различить остатки искусной вышивки и потемневшие от копоти ограненные камни. Дюлан, похоже, проследил за его взглядом, и ответил на высказанный вопрос:

— Это всё, что осталось от неё…

— Примите мои соболезнования, — скорбно произнёс Ариат.

— Я не хочу их принимать! — с вызовом заявил Дюлан. — Это невыносимо! И я не собираюсь с этим смиряться!

Признаться, его речи озадачивали, а взгляд и вовсе казался безумным.

— Простите, что так бессовестно потревожил вас, — Ариат отступил на шаг, осознавая, что с убитым горем царём вряд ли удастся договориться. — Если на то будет ваша воля, я посмел бы просить аудиенции…

— Мы же одни, — хмыкнул Дюлан. — Или тебя терзает любопытство, как выглядит тронный зал?

— Нет-нет, — Ариат замахал ладонями. — Просто это место показалось мне не совсем уместным для сделок и договоров.

— Отчего же? — вполне искренне удивился Дюлан. — Это… — Он поднял руки и развёл их в стороны. — Гробница моей не упокоенной третьей жены. Кому, как не вампирам лучше знать, насколько удобны для решения тайных дел склепы. И, признаться, я счёл твоё появление за знак свыше.

— Не совсем понимаю вас, — признался Ариат. — Моё дело хоть и довольно личное, но всё же едва ли несёт в себе столь глубинный смысл…

— О, ты заблуждаешься! — На лице Дюлана появилась коварная улыбка. — Ты ведь пришёл за этим, не так ли?

Он зашарил в рукаве своего просторного одеяния и через миг выудил оттуда крохотный блестящий шарик вампирской стали. Затем Дюлан просто поднёс его к пламени ближайшей свечи, и Ариат не смог сдержать возглас удивления. Невероятно твёрдая и неподдающаяся никакому воздействию вампирская сталь, словно воск плавилась в пальцах!

— Я слышал все твои мысли, как только ты очутился в моём царстве, — будничным тоном, будто то было чем-то само собой разумеющимся, продолжил Дюлан. — Но вот в чём загвоздка. До того, как ты прибыл, я размышлял о более серьёзных вещах. Если Тьма способна воскресить давно погибшую богиню, то, быть может, ей удастся поднять из мёртвых и кого-то другого… И вот появляешься ты, и от тебя пахнет будущей кровью. Тебе нужна война, мне — жертва. Тебе не важна победа, мне всё равно, чья кровь польётся на алтарь, лишь бы её оказалось достаточно. Достаточно для того, чтобы обойтись без Танцев…

— Войска Бэрлока готовы будут выступить, как только у нас окажется достаточное количество стрел, — заметил Ариат. Его не сильно тронули мотивы Дюлана, но он счёл неразумным волноваться о том, что само плыло в руки.

Теперь же главное было не упустить пойманную рыбу. Ариат поднялся из кресла и направился к шкафу. Пора было готовиться к свадебному пиру.

***

Невесте, несмотря на болезненную бледность, красный эльфийский шёлк был к лицу. Ариат впервые разглядывал её столь откровенно. От матери ей достались хрупкость, а так же тонкие приятные черты лица и яркие изумрудные глаза, что делали Юфемию на фоне грубоватых бэрлокских дам настоящей красавицей. Бэрлокский цветок, как прозвали принцессу кумушки и тётушки. Однако большинство местных мужчин вряд ли смогло бы оценить все достоинства принцессы. Бэрлокцы редко интересовались смазливыми мордашками, им куда важнее были богатство и титул, ну и, разумеется, кроткий нрав. Вот и сейчас знатные вельможи косились на Юфемию не столько похотливыми, сколько алчными взглядами и недовольно цыкали. Ариат с трудом сдерживал усмешку, отлично понимая, что личность жениха ни у кого не вызвала одобрения. Однако самому королю было на всё наплевать. Пожалуй, кроме одного.

— Эта демонова ведьма нашлась? — спросил он, придя на свадебный пир со значительным опозданием и вдобавок не один, а в обнимку со своей шлюхой. И не то что бы эта выходка была чем-то экстраординарным (Бэрлок знал королей и похуже, способных устраивать показательные казни во время пиров), скорее, она предельно чётко демонстрировало уничижительное отношение Юджина к собственной дочери.

— Нет, Ваше Величество, — Ариат нацепил маску холодного и равнодушного ко всему вампира. — И это хороший знак. Будь раны леди менее опасными, она бы непременно появилась на пиру.

— Скорее бы она сдохла! — процедил сквозь зубы Юджин и, подхватив кубок, залпом выпил содержимое. И лишь затем, всё так же продолжая прижимать к себе распутную девицу, нехотя провозгласил: — Храбрые воины Бэрлока, сегодня пред вашими лицами мы, Его Бэрлокское Величество король Юджин, именуемый так же Победителем Драконов, объявляем о браке принцессы Юфемии и динона Ариата из клана Ай. Да принесёт Бэрлоку этот союз новые завоевания! Наведём ужас не только на драконов, но и на всех, кто осмелится встать у нас на пути к мировому господству! Да здравствует, Бэрлок!

— Да будет так! Да будет так! — заголосили со всех сторон собравшиеся вельможи и их дамы.

Слуга поспешил поднести Юджину новый кубок, и король вновь осушил его. Крякнув от удовольствия, он плюхнулся на свой трон. Усевшись в развалку, так что одна нога оказалась вытянута и уложена на стол, а вторая поставлена на сидение, Юджин притянул к себе шлюху и звонко шлёпнул её по ягодицам. Девица игриво взвизгнула, а затем принялась бесстыдно ласкать короля у всех на виду, при этом ненавязчиво его спаивая. Один кубок следовал за другим, и вот уже хмель вполне очевидно ударил в голову, и этим не преминули воспользоваться хитрые «крысы».

— Ваше Величество, — с новым бокалом подкатил к королю герцог Юхим. — Признаться, вы нас всех удивили. Такой странный союз для вашей единственной дочери…

— Да тролль тебя раздери, если появится ещё одна! — со злостью выплюнул Юджин, с размаху занеся кулак в живот своей шлюхи. — Слышишь? — обратился он к ней, когда та согнулась пополам от боли. — Только пацан! Иначе вздёрну на петле в тот же день!

Девица нервно закивала в ответ и поспешила налить новый кубок.

— И всё же. — Герцог был до отвращения настойчив. — Что заставило вас сделать такой выбор?

— Выбор? — хмыкнул Юджин, вновь привлекая к себе шлюху. — Да я отдал бы её хоть троллю, если бы у того хватило деньжат на армию! Но мелкой сучке повезло, ей достался кровосос. Будет теперь труп изображать, если после брачной ночи не сдохнет!

Ариат плотнее сжал губы, стараясь сладить с инстинктом: грубость короля была ему настолько омерзительна, что хотелось впиться в его шею и покончить с этим фарсом. Но приходилось терпеть и глушить в себе подступающие волны жажды крови. Не время. Ещё не время. Он вновь взглянул на невесту и тяжело вздохнул. Будет трудно. Юфемия сидела, как на иголках, нервно сжимая ткань платья и тупо пялясь невидящим взглядом в полную тарелку, к которой даже не притронулась. Он кожей ощутил исходившие от неё флюиды страха и отчаяния. О том, что её мать жива, Ариат планировал рассказать чуть позднее, когда рядом не будет посторонних ушей, но теперь почувствовал укол совести. Не слишком ли он жесток к хрупкой наивной девушке? Однако, с другой стороны, ей тоже следовало повзрослеть и понять одну простую истину: хочешь выжить на Бэрлоке — расти клыки или когти, чтобы всегда было чем драться!