— Ну и что ты планируешь со всем этим делать? — Спросил Дамиан убравший от себя руку мальчика.

— Именно то, что сказала кузнецу. — Ровным голосом проговорила Девора, будто объясняя ребенку очевидные вещи. — Прибыв в резиденцию барона Маломенте я отправлю Корала с письмом для наставника инквизиции Саволлы. Он передаст его княжескому ковену, а дальше разберутся маги.

— Прямым текстом напишешь что нас чуть не сожрали маленькие белые человечки? Не боишься что тебя сочтут сумасшедшей?

— Не знаю как тебе это удалось, в наше то время. — Девора постаралась сделать голос немного раздраженным, но не перегнуть палку. Не стоит обежать того кто еще недавно был готов отдать за тебя жизнь. — Но ты видимо совсем не понимаешь, как работает инквизиция. Я предпочту чтобы меня трижды признали сумасшедшей, и до конца жизни закрыли в палатах храма Матери, чем позволю себе обмануть инквизицию. Стоит одному проезжающему мимо этой деревне инквизитору заехать сюда на постой и пообщаться с местными, как он тут же узнает о том, что не так давно несколько его коллег оставили без помощи целую деревню, подорвав доверие к инквизиции. И тогда ни король, ни верховный маг, ни даже сами боги не уберегут нас от гнева Лорда-инквизитора. Спрячься ты даже у семерых высоких под столом, тебя найдут и приволокут в казематы инквизиции. А я не так давно их покинула и не горю желанием возвращаться.

Речь произвела впечатление и погрузила собеседников Деворы в глубокую задумчивость. Особенно проникся Корал, который видел следы оставленные подручными Тульса пока обрабатывал свежие раны.

— Ладно, согласен. Что будем делать с нашей основной задачей? Мы уже задерживаемся. Не пора ли нам выезжать?

— И прибыть ко всей это знати ночью, уставшими и не мытыми? Они и так будут говорить с нами сквозь зубы, да и то, исключительно из-за инкивизиторской формы. Не хотелось бы сразу ронять авторитет представ не в лучшем виде. Нет. Мы будем на месте завтра, пусть знают, что это инквизитор решает когда и как будет проходить расследование. Корал ты встанешь уже вечером, и подготовишь лошадей, ужин возьми с собой, поедим в пути. Выезжаем в полночь, чтобы быть на месте рано утром. А теперь всем отдыхать.

Флёр предприняла вторую за утро попытку проснуться. Первый раз её почти разбудил глухой стук доносившийся с улицы. С трудом продрав глаза она обнаружила, что за окном ещё даже не занимался рассвет, поэтому со всей возможной ответственностью постаралась проигнорировать непонятный звук и спать дальше. Это, к её бесконечному восторгу, ей удалось. Вторая попытка проснуться оказалась куда более удачной. Одевшись Флёр быстро спустилась вниз и, выйдя на улицу, обнаружила разительные изменения которым подвергся двор.

В радиусе пятнадцати метров от старого пня, что воцарился в самом центре двора, из земли торчали деревянные чурки, высотой с человеческий рост. Они хаотично распределились по импровизированной арене. Флёр отметила, что древесина из которой были сделаны чурки по структуре и цвету не отличалась от пня. Землю между жердями тщательно вычистили от снега, и к моменту появления Флёр, успели основательно вытоптать. У краев круга, напротив друг друга стояли Седой и Конрад, таким образом, что пень находился между ними. Седой в своей обычной белой рубашке, подпоясанный кожаным ремнем. Конрад, несмотря на прохладу, был раздет по пояс. Убедив себя, что не рассматривает, а изучает, Флер до неприличия пристально уставилась на молодого мага. Конрад не обладал могучим телосложением, и назвать его нагромождением мышц было нельзя, однако всё его тело было будто сплетено из тугих канатов. Гибкий и быстрый, он словно кот, двигался плавно, но в то же время с умопомрачительной скоростью. Каждое движение мага было отточенным, выверенным до миллиметра. Единственное, что портило завораживающую картину это шрам. На груди у него красовался, жуткая отметина от колотой раны, по бокам от которой бледной паутиной расползались мелкие рубцы. В первую минуту Флёр показалось, что мужчины увлечены одним из тех танцев который знать танцует в больших залах. Лишь присмотревшись она увидела едва заметную тень мечущуюся между ними и реагирующую на каждое их движение. Это была вода. Флёр сразу всё поняла, она читала об этом в книге из библиотеки Седого. Опытные маги использовали это упражнение для тренировок. Суть его заключалась в том, что между магами ставится сосуд с водой, такой как раз стоял на пне между Седым и Фоксом, каждый из участников должен быть связан с артефактом позволяющим управлять водой. Задача мага облить водой оппонента. Задача усложняется тем, что контроль над этой же водой пытается получить твой противник. В данном же случае, для усложнения, если Флёр всё правильно поняла, между ними были вбиты деревянные преграды, которые нельзя было задевать.

— Девочка, завтрак. Мы скоро закончим. — Заметил её наконец старый учитель.

Конрад тоже её увидел. Он перехватил струю, которую Седой отправил в него тонкой змейкой, провел вокруг себя и распылив быстрым движением вернул в учителя. Решив воспользоваться секундами, которые потребуются старику на ответ, Конрад развернулся в её сторону и щегольски поклонился. Седой, раздраженный таким пренебрежением, не стал дожидаться когда капли пролетят и половину пути. Сделав быстрое, едва уловимое движение рукой он собрал всю воду в пять тонких, иглообразных кристаллов льда и с силой послал их в Фокса. Тот хоть и поднимался из неудобного положения, успел всё-таки отвести четыре из них. Но пятый, летевший прямо ему в лицо, продолжил свое движение не меняя направление. Флёр затаила дыхание, представляя как ледяная игла вопьется в глаз Конрада, но та, отклонившись последний момент лишь на пару сантиметров прошла по касательной, оставив у мага длинный порез под глазом. Флёр выдохнула и поспешно перевела взгляд на учителя, который уже шёл в её сторону.

— Навык ты подрастерял. — Сказал старик недовольным тоном.

— Да брось, два часа непрерывного контроля. И не говори что ты не старался. — Конрад подошёл к ним, вытирая кровь с лица. — Согласен, в конце было некрасиво с моей стороны.

— Не отклони я последнюю атаку, ты бы погиб из-за своего позерства.

— Манеры, старик, поклон в сторону девушки это называется манеры. — Фокс лукаво подмигнул Флёр.

Присмотревшись к ним поближе, Флёр заметила и другие следы их сражения. У Конрада было еще несколько порезов, на груди и на руке, и несколько круглых красных отметин, будто в него попали чересчур твердым снежком. Следов на Седом она не обнаружила, лишь рубашка была пробита в нескольких местах. Старый маг продолжал ворчать.

— В лучшем случае манерность, причем чрезмерная и абсолютно неуместная. А ты. — Он перенаправил свой гнев в сторону Флёр. — Долго мы будем ждать завтрак? Позже мы ещё побеседуем с тобой о времени твоего сегодняшнего подъема.

Он продолжил говорить с молодым магом, разбирая подробности их дуэли, но Флёр этого уже не услышала, она поспешно ретировалась, решив, что надо переждать пока настроение учителя не улучшится. Седой вставал рано, и требовал того же от своих учеников. Эта часть его домашнего уклада, не давала ей покоя больше всего. Когда Флёр жила с менестрелями, их трупа добывала пропитание играя в трактирах и тавернах, а выпившие люди редко слушают музыку по утрам, зато с большим удовольствием засиживаются допоздна с кружкой эля подпевая песням о героях прошлого.

Мурлыча себе под нос балладу про восстание горных лордов, Флёр накрывала на стол в тот момент когда Конрад и Седой вошли в кухню. Старик, который вопреки своему возрасту даже не сбил дыхание во время тренировки, не стал менять одежду. Фокс же, успел переодеться и вдобавок вымыться, о чем свидетельствовали еще не просохшие волосы. Зеленая рубаха, которую он надел, была свободного покроя, и к небольшому огорчению Флёр, абсолютно скрывала его тело.

Флёр пригласила их к столу, который как раз закончила сервировать. Садясь за стол маги продолжали обсуждать детали их соревнования. Девушка, с завистью отметила, что они общаются не как учитель и ученик, а скорее как сын с отцом. Седой, строгий и суровый скорее отчитывал Фокса, чем обучал. Однако беседа прервалась с началом трапезы, как и всегда в доме мага.