— На чем вы приехали? — спросил Сварог.

— На извозчике.

— Бессонная ночь не пугает?

— Ничуть.

— Потребуйте моим именем дворцовую карету, — сказал Сварог. — Езжайте домой и составьте мне обзор — все, что вам известно о Гремилькаре, в каких известных вам книгах можно что-то о нем отыскать, ну, в общем, все… Идите.

Когда мэтр Анрах торопливо вышел, Сварог достал оба «портсигара» и отправил в разнообразные архивы запросы, прибавив, что ответ ему нужен не раньше завтрашнего утра… Вот и все, что он мог сделать. Однако — джентльмен. Не стал по-воровски таиться где-то в тайном убежище, предупредил, что прибыл с визитом. О розыгрыше и думать не стоит — какие, к черту, розыгрыши…

Выйдя наружу, он подозвал Интагара и распорядился:

— Надпись уничтожить. Меня не будет до утра.

Направился прямиком к Рыжику, прыгнул в седло и той же короткой рысью пустил его в сторону «Медвежьей берлоги». Проворчал под нос:

— Ну, с приездом вас…

Авторы стихов, приведенных в романе: Сергей Боханцев, Ольгерт Довмонт, Александр Розенбаум, Михаил Успенский, Михаил Щербаков и др.

Канцлер был мрачен, словно дюжина купцов-банкротов сразу.

— Устраивайтесь поудобнее, лорд Сварог, — сказал он мрачно. — Разговор у нас будет долгий…

На краткое время Сварог почувствовал себя проштрафившимся учеником перед строгим учителем. Что поделать: Канцлер — это Канцлер. Однако, как он ни ломал голову, не смог вспомнить ничего из совершенного им в последнее время, способного бы вызвать неудовольствие Канцлера. Так что дело было не в его персоне. С другой стороны, в последнее время в окружающем мире не случилось ничего такого, что могло бы привести Канцлера в неприкрытую мрачность. Даже наоборот — обнаружение и взятие под полный контроль Крепости Королей безусловно стоит отнести к нешуточным достижениям — Диамер Сонирил, как не раз до того, вновь ходит гоголем, ненавязчиво напоминая, что это — вновь заслуга его Канцелярии, поскольку лорд Сварог в ходе операции пребывал в качестве… Ну, понятно.

Правда, внезапно дал о себе знать Гремилькар. Но и из-за этого Канцлер не был бы так угрюм. Во-первых, все источники, пусть немногочисленные, в один голос утверждают, что Гремилькар — персональная головная боль Серого Рыцаря, не представляющая никакой угрозы для Империи. Во-вторых, нет точной уверенности, что это именно Гремилькар. Нельзя исключать, что Сварогу просто-напросто решили потрепать нервы его враги, коих хватает и на земле, и за облаками. В конце концов, Знак Гремилькара можно, порывшись пару часов в земных библиотеках, отыскать в книгах, казенно выражаясь, открытого доступа. И недобитая «Черная Благодать», и недобитая «Черная Радуга», и недоброжелатели Сварога в Магистериуме располагают кое-какими, скажем так, не вполне обычными способностями…

И наконец, возникни на горизонте какая-то серьезная беда вроде Радианта или заговора Брашеро, Сварог вряд ли узнал бы об этом позже Канцлера… или не следует быть столь самоуверенным?

— В первую очередь разговор у нас пойдет об императрице, — сказал наконец Канцлер. — Точнее, о ее пристрастии к долгому пребыванию на земле. У меня тут лежит сводка. За последний год она из трехсот шестидесяти восьми дней провела в Келл Инире всего восемьдесят два. Все остальное время она буквально пропадает на земле, иногда в Хельстаде и Каталауне, либо несколько дней где-нибудь с вами путешествует. Но главным образом живет у вас в Латеране. Случай беспрецедентный за всю историю Империи. Превеликое множество раз лары и лариссы развлекались на земле, порой задерживаясь там на пару-тройку недель, — даже императрица Агнеш до замужества. Это все были недолгие развлечения. А Яна на земле форменным образом живет. Что давно уже вызывает в обществе ропот, порой неприкрытый. Вы об этом не можете не знать из сводок восьмого департамента…

— Знаю, — сказал Сварог. — Фыркают по углам, втихомолку осуждают за чаркой — конечно, держась в рамках законов… В конце концов, это совершенно неопасно — болтовня по углам. Ни разу не было и намека, что дело зайдет дальше болтовни.

— А как быть, если эта болтовня приобрела чересчур уж большой размах? — прищурился Канцлер. — Все пересуды, и до того отнюдь не единичные, прямо-таки разгорелись лесным пожаром, захватывая все новых участников после недавнего празднования Нового Года. Впервые — понимаете, впервые! — в истории Империи императрица провела Календы Северуса на земле — да и императоров таких не было.

Сварог постарался сохранить дипломатически-непроницаемое выражение лица, но в душе мечтательно улыбался. Действительно, все так и обстояло. Сначала Ассамблея Боярышника в полном составе пировала в «Медвежьей Берлоге», а за пару часов до наступления Нового Года отправилась на одну из латеранских площадей — как там принято, в масках и вывороченной наизнанку верхней одежде, а то и маскарадных костюмах. Латерана празднует Новый Год незатейливо, но весело: взявшись за руки и образовав круг, горожане под свист дудок и стук бубнов пляшут нехитрый танец, двигаясь, как говаривали в старину на Руси, посолонь. Никаких сословных различий не существует — благородный герцог может плясать, держа за руки белошвейку и золотаря, — все в масках, которые нельзя снимать, иначе не будет в Новом Году ни денег, ни счастья, ни везения. Дворянские перстни и все оружие оставлены дома. Никаких дуэлей и просто драк в эту ночь — а вот мимолетные амурные поединки, наоборот, входят в традицию (от чего, коли уж все лица скрыты под масками, порой случаются довольно юмористические коллизии). Кругов этих на площадях и улицах превеликое множество — все совершеннолетние жители Латераны, которым есть на кого оставить детей. Повсюду стоят оплаченные городской казной бочки с вином, откуда бесплатно наливают всем желающим — не самые изысканные вина, конечно, но и никак не пиркет. Когда громыхнет Толстяк Буч, главный городской колокол на Круглой башне, возвестив о приходе Нового Года, повсюду вспыхивают шутихи, фейерверки, «огненные колеса» и «огненные картины». (Труднее всего приходится вынужденным бдеть всю ночь пожарным — правда, дежурство несут по жребию.) Конечно, имперский праздник с его роскошнейшими фейерверками, прекрасно видимыми с земли, в тысячу раз превосходит земные торжества — но никто на земле об этом как-то не сожалеет, всем и так весело.

Канцлер ледяным тоном продолжал:

— Конечно, она оставила вместо себя великолепного «двойника», не только видимого, но и осязаемого — но это обнаружили слишком многие… Кто-то обиделся, а кто-то и рассердился всерьез на то, что императрица пренебрегла благородным обществом ларов. Это кульминация, а пересудов, как я уже говорил, и до того хватало с лихвой…

Сварог усмехнулся:

— Там, откуда я пришел, есть поговорка — на обиженных воду возят.

— Я вас прошу, держитесь как можно более серьезно, — сказал Канцлер с неприкрытой резкостью. — Дело очень уж серьезное. Ключевое слово — Традиции. С большой буквы. Вам, как земному королю, должно быть прекрасно известно, сколь могучую силу являют собой тысячелетние традиции.

— Известно, — сказал Сварог. — Правда, несколько я уже сломал через колено. И знаете, еще не было случая, чтобы не ломались с приятным хрустом…