– Че встал? – «прораб» пристально вгляделся в Сварога: – Погоди-ка… А ты кто такой? Чего-то я тебя не видел. Из какого подразделения?

И что на это ответить? Знать бы хоть, что за подразделения такие… Ну да всегда можно прибегнуть к грубой силе. Хотя, понятное дело, средь шумного бала мордобой затевать не хотелось бы.

– Да я это… – промямлил Сварог, всем своим видом демонстрируя невинного и оскорбленного, и показал себе за спину. Незатейливо, но иногда работает. Пускай «прораб» сам за него придумывает ответ.

– Че дурака из себя строишь! – побагровел бородач. – Совсем оборзели, да?! Нажираются тут под шумок, забыв про…

Под новый всплеск невнятных криков, рукоплесканий и женских визгов небо прочертили разноцветные линии и принялись стремительно рисовать прямо в воздухе геометрические фигуры, сплетаться в сложнейшие орнаменты, мерцать, пульсировать… и даже вспыхивать объемными фигурами! Сварог даже проверил, не включил ли он случайно «третий глаз». Нет, не включил, действо происходило в реальности. Вот высоко над головой появился белый женский лик красоты необычайной, растекся, превратился в языки зеленого огня, из которого в разные стороны разлетелись синие птицы, обернувшиеся, перед тем как исчезнуть, уносящимися к огромному закатному солнцу парусниками… Словом, зрелище было завораживающим, волшебным… но, черт возьми, Сварог по-прежнему не чувствовал и тени магического присутствия. Значит, и впрямь колдовство в этом мире от таларского отличается кардинально, так, что даже определитель не берет…

И тут же получил подтверждение этому выводу: где-то совсем рядом вдруг запиликала музыка, ни дать ни взять – исполняемая на допотопной «Эонике». Уж не из кармана ли «прораба»? «Табакерка?» – подумал Сварог, потому что и на этот раз проявлений колдовства детектор не обнаружил. Но «прораб» как-то странно мотнул головой – будто решил почесать подбородок плечом, но в последний момент передумал, – взгляд его мигом затуманился, и он спросил в пустоту:

– Да?..

Помолчал несколько секунд, прислушиваясь к отдаленным крикам веселящейся толпы, причем выражение его лица менялось от напряженно-внимательного к озабоченному, а потом ответил невидимому собеседнику, глядя сквозь Сварога:

– Понял, все понял! Немедленно приступаю!

Его глаза вновь стали злыми и колючими, и он заорал на Сварога:

– Дьявол! Господин И уже подлетает, а у нас еще ничего не готово! Ты, урод, хватай поднос и бегом к Чертовой Бане! Понял? Понял, спрашиваю?! Потом с тобой поговорим!

И не дожидаясь исполнения приказа, «прораб» унесся куда-то в глубь ледяного городка. «Будет исполнено, ваш-блаародь, – проводил его взглядом Сварог. И подумал: – И за кого он меня принял? За прислугу, что ли? А может, тогда и в самом деле взять этот поднос – руки ж в конце концов не отвалятся, его потаскавши – и походить себе, осмотреться? К тому же напиточек всегда под рукой, ну а ежели кто другой пожелает причаститься, мы возражать не станем, угостим, не звери ж мы какие-нибудь, в конце-то концов…» Сварог, то ли под влиянием выпитого, то ли оттого, что в кои-то веки не надо было немедленно бежать куда-то и кого-то крушить, спасая мир, пребывал в довольно благодушном настроении…

– Что ж вы не бежите с подносом к Чертовой Бане? Старший ведь приказал, – раздался рядом насмешливый голос.

Новый собеседник (а точнее – собеседница) во время общения Сварога с «прорабом» подошла к столу, отделившись от танцующих на террасе и от своего моментом куда-то улетучившегося партнера, и теперь возилась с сифоном и бокалом.

– И взгляд у вас не лакейский, – добавила она.

Сварог, не таясь, оглядел собеседницу. Молодая, но взгляд огромных зеленых глаз утомленный, причем не столько этим маскарадом, сколько самой жизнью. Темные волосы уложены в некое подобие короны, в локонах поблескивают светлячки то ли бриллиантиков, то ли… стразов. Крохотный кулончик на точеной шее. Черное простенькое платье без украшений и карнавальных прибамбасов. Простенькое настолько, что…

Вот представьте себе небольшой прямоугольный кусок черной ткани шириной примерно в метр. Представили? Теперь сверните этот кусок кольцом, а края сшейте. И засуньте в получившийся цилиндр по самые подмышки стройную молодую девицу. Что получится? Правильно: материя сия закроет тело от границы, проходящей примерно в пяти сантиметрах ниже впадинки между ключицами, до границы, проходящей примерно в пятнадцати сантиметрах выше коленей. И сделает все остальное совершенно незащищенным от обстрела мужскими зажигательными взорами.

Сварог глянул в сторону вальяжных. Четверо мужиков продолжали гутарить друг с другом возле срезанной колонны, но рыжая чертовка словно испарилась.

– А почему мой взгляд должен быть лакейским? – с осторожностью спросил Сварог, вежливо отнимая у собеседницы и сифон, и бокал. Не по-халдейски отнимая, а зело галантно. Нажал на рычажок сифона, и из носика с шумом вырвался пенистый поток, быстро наполнив сосуд.

Судя по простоте и скромности, платьишко на собеседнице стоило сумасшедших денег – если только, опять же, в этом мире не ввели полный и окончательный коммунизм. А судя по плотности облегания платьем тела, мамзель не имела ни малейшего представления о таком понятии, как лифчик.

Впрочем, ей это и не требовалось.

– Лакейский взгляд? – она пожала обнаженными плечиками. – Для маскировки, для чего же еще. Раз уж вы нарядились в камзол, бриджи и сапоги. Правда вот, с цветами дали промашку. Наверное, не захотели отказаться от любимых алого и серого?

И заговорщицки подмигнула Сварогу. Колдунья? Черт бы подрал этот детектор магии: опять сплошные нули на выходе…

– Вы похожи на лакея так же, как я – на… – она вдруг запнулась. – На кого я не могу быть похожей?

– На портового грузчика, – подсказал Сварог. И подумал: «Если здесь есть порты…»

Порты, оказывается, были, потому как собеседница радостно рассмеялась:

– О! Точно!

Она взяла бокал, внимательно вгляделась, прищурив один глаз. Немного полюбовалась поднимающимися кверху пузырьками и – выплеснула содержимое на землю.

– Кошачья моча. Причем моча кота, страдающего диабетом… В смысле – сладкое пойло. Надоело. Хочется нормальной выпивки… А знаете, – она стрельнула зелеными молниями из-под век, – почему даже игристые вина сегодня не в бутылках, а закачаны под давлением в эти идиотские кувшины?

Сварог покачал головой: вот уж чего он никак не мог знать!

– Нынче ж модно демонстрировать свою равноудаленность, – сказала барышня. – Вот хозяин и показывает, что для него нет излюбленных торговых марок. Вообще никаких торговых марок нет, а стало быть, все в равном положении… Только я всегда боюсь подобной нарочитости и показухи. Я сразу же напрягаюсь. Мой носик, – она коснулась пальчиком собственного носа с небольшой горбинкой, и вышло это отнюдь не игриво, – подсказывает мне, что кто-то старательно хочет отвести нам всем глаза. Только от чего? Вы случайно не знаете?

Отвести глаза?.. Значит, все-таки магия?!.

Странный получался разговор у Сварога и девицы в черном платье для коктейля. Даже если вдруг забыть, что Сварог здесь чужой и совершенно не в курсе местных обычаев и обыкновений, то все равно – странный. А почему бы не спросить напрямую?

– Вам не кажется, моя прекрасная незнакомка, что вести подобные разговоры с лакеем как-то… не совсем…

– Ай, да ладно вам! – перебила она, махнув голой рукой. – Какой вы лакей. У вас на лице написано, – она провела пальцем по воздуху, как по буквенным строчкам на доске, и выговорила по слогам: – «Из власт-ных струк-тур». Я сразу догадалась, едва вас увидела. Ага, думаю, так и есть, предупреждали ведь… А насчет незнакомки… Вы что же, меня не знаете? – она протянула Сварогу ладошку. – Меня зовут Лана.

Свое имя девица произнесла, заглядывая ему в глаза. Создавалось впечатление, будто она ожидает от собеседника чего-нибудь вроде: «Ба! Неужели та самая Лана и есть? Не может быть!»