Сквозь клубы тумана он разглядел в глубине двора высокое, где-то в полтора человеческих роста, сооружение из камней, более всего напоминающее… пирамиду. Спрашивать у проводника: «Что это такое?» – он не стал. Опять же – по совершенно непонятной причине.

«Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана», – припомнился Ольшанскому детский стишок, когда из тумана им навстречу вдруг выплыл еще один бритоголовый азиат в желтых одеждах, прошел мимо, из тумана в туман, не то что ножика не вынув, но даже не взглянув в их сторону…

Неясные пятна и неотчетливые контуры приближающегося строения постепенно сложились в фундамент здания, крыльцо и лестницу, идущую вверх снаружи по стене здания по типу пожарной. Насколько велико здание, отсюда, снизу, понять было невозможно, лестница уходила в туман, как в облака, поэтому и дом, казалось, не имеет крыши и завершения. И вдруг все стало размываться и пропадать…

– Тогда я так и не узнал, куда привел меня бритоголовый, – сказал Ольшанский, глядя на дорогу. – Я узнал об этом много позже. А в это время солагерники делали мне массаж сердца и искусственное дыхание и вернули меня к реальности. Вырвали меня из видения.

Ни тогда, ни после Ольшанский ни на секунду не усомнился, что это был еще один Знак. Ему указывали путь. Ему показывали место, которое он должен отыскать, а отыскав, что-то обязан там узнать для себя. И нашел он это место спустя одиннадцать лет.

Впрочем, гораздо раньше Ольшанский, так сказать, сузил район поисков и определил объект. Помогли явленные в видении подсказки. Пирамидальное сооружение в полтора человеческих роста высотой, как заверили его щедро оплачиваемые консультанты, было не чем иным, как Ступой. Ступа – это обязательная принадлежность буддистских монастырей, вертикальная модель мироздания и памятник Просветленному Уму Будды, ее начинают строить вместе с монастырем…

После этого не оставалось уже сомнений, что раскосые бритоголовые люди в желтых одеждах – монахи, ну а само место – не что иное, как затерянный в горах монастырь. Только где именно, в каких горах? Большинство из консультантов, с которыми советовался Ольшанский, приводя разные аргументы, все же сходились на том, что монастырь находится, скорее всего, в Тибете или Непале. Только там таких монастырей полным-полно, тут же добавляли ученые, а кроме того, не про все горные монастыри известно на равнине и в городах. И уж тем паче не во всякий монастырь приведут белого человека.

Зацепок было немного. И все же Ольшанский отыскал этот монастырь, который существовал и в реальности, а не только в видениях. И тут спасибо надо сказать уже не генсеку Андропову, а козлу вонючему, алюминиевому магнату Зубкову, пошедшему на олигарха войной…

– Город Старовск, – прочитала Лана название населенного пункта на придорожной табличке.

Старовск они проскочили за считанные минуты, хоть и сбросили скорость до сорока кэмэ в час, как того требовали суровые правила дорожного движения и почему-то обилие гаишников на дороге. Ольшанский несколько напрягся, но все обошлось, никто их не остановил. Большой протяженностью Старовск похвастать никак не мог, да и обогнули они его по окраине, не заезжая в центр. И вот перечеркнутая табличка «Старовск» осталась позади. Еще какое-то время вдоль дороги тянулись отчего-то не вошедшие в городскую черту обнесенные шаткими заборчиками частные дома с непременными огородами, но и они вскоре пропали за кормой джипа. Слева и справа стеной встала тайга, с каждым километром подступавшая к дороге все ближе.

– Не понял, – сказал Сварог, – мы же должны были что-то забрать в этом Старовске, кого-то захватить, а также отдохнуть, перекусить и насладиться видами этого чудного города. Или я что-то напутал?

– Увы, приходится быть чертовски осторожным, мон колонель, приходится натаптывать ложный след, в такие времена живем, никому нельзя верить, – с деланной скорбью произнес олигарх. – Чем меньше знают друзья, тем меньше знают враги. Что знают двое, то знает и свинья.

– Ну, ну, герр Мюллер, старый лис, – Сварог покачал головой. – А отчего-то я нисколечки не удивлен, представьте.

– Ладно, на сей раз скажу вам истинную правду – ваши расчеты на отдых скоро оправдаются. Часика через два, это ведь скоро?

Ольшанский замолчал. Уточнять насчет отдыха, равно как и продолжать свой рассказ про тибетско-непальские монастыри, он не намеревался, видимо, отложив все это до того самого таинственного места, до которого осталось «часика два»…

Езда пошла насквозь унылая. Пейзаж за окнами не радовал большим разнообразием – деревья и сопки, изредка ручьи и речки. Сопки то подступали вплотную к дороге, то отпрыгивали подальше. Сварог ожидал, что асфальт вот-вот закончится. Ежели закончились обитаемые места, то кому нужен этот ваш асфальт, скажите на милость?

Так оно и вышло. Вскоре они уже катили по грунтовке, дорога становилась все уже, вот-вот и ветки начнут хлестать по стеклу…

На одной из развилок они свернули с грунтовки на еще более узкую и уж совсем, что невооруженным глазом видно, малопроезжую дорогу. С колдобинами не справлялись даже амортизаторы олигархических автомонстров, и пришлось им всем досыта попрыгать на автомобильных сиденьях.

– Блин, куда ты нас завез… – начала было Лана, но тут же утихла, едва не прикусив язык.

– Сейчас увидишь, – пообещал Ольшанский.

И действительно, неизвестность тянулась недолго. Лес расступился, и взорам открылся хуторок в лесу. Бревенчатый дом, дощатые сараи, ухоженный огород – все это обнесено высоким частым стамовником. Дорога упирается в ворота (довольно хилые, видимость, а не ворота). Дальше хутора дорога не ведет.

– Похоже на дом лесника, – сказал Сварог. – Именно так они обычно и выглядят.

– Он и есть, – сказал Ольшанский. – Несколько лет здесь работает егерем мой человек. За лесом приглядывает надежно, у него не забалуешь, не забраконьерствуешь. Отсюда и до Аркаима рукой подать… ежели мерить по сибирским меркам, конечно. А за Аркаимом тоже тщательный пригляд нужен.

Машины остановились перед воротами. Из первого джипа выскочил шофер, размотал скрепляющую створки проволоку, распахнул ворота.

Машины въехали на просторный двор, остановились у крыльца. Хлопнули дверцы, хлопцы привычно рассредоточились по двору, держа обстановку, Ключник же застыл за спиной олигарха.

Хозяин, вопреки ожиданиям, появился не из дверей дома, а откуда-то из-за сараев. Был он в свитере, непромокаемых охотничьих штанах со множеством карманов, кирзовых сапогах. И с охотничьим карабином в руке. Сварог не сомневался, что, заслышав шум моторов, лесник выскочил из дома, может быть, выпрыгнул из окна, чтобы сперва со стороны поглядеть, кто пожаловал, и в зависимости от этого либо выйти с распростертыми объятьями, либо на партизанский манер уйти в тайгу. Значит, есть кого опасаться гражданину отшельнику…

– Осторожен ты, брат, как я погляжу, – такими словами встретил «своего лесника» Ольшанский.

Это был невысокий, худощавый азиат. Как полагается, раскосый и скуластый. К какой именно народности принадлежит хозяин лесного хутора, по лицу Сварог определить не мог даже приблизительно. А помнится, когда-то его учили в этом разбираться, но поскольку навыки по-настоящему ни разу не пригодились, то учение забылось – голая теория, знаете ли, всегда плохо приживается. Да и возраст товарища лесника Сварог не взялся бы угадать. Равно может быть как тридцать, так и все пятьдесят. С этими восточными людьми ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным.

– Будешь тут осторожным, – чуть усмехнулся лесник. – Недавно из Старовска приезжали поквитаться любители незаконного отстрела бедных диких животных. Серьезные люди, между прочим.

– Не начальник ли милиции Старовска? – спросил Ольшанский. – Который не единожды обещал навести в лесу порядок и по единственно справедливым таежным законам разобраться с наглым лесником, который никак не может уяснить, кто в районе хозяин и кому все позволено?