— А вы кто? — осторожно спросил Олес.

Пан с тоской смотрел в сторону.

— Я лес. Я озеро. Я трава и небо в облаках. А ты, вижу, человек… Значит, люди уже здесь… Ах, как обидно, что так мало времени… Почему всегда так мало времени на свободу?!.. — И спросил вдруг спокойно: — У тебя тоже есть музыка?

Олес покосился на катрал, торчащий у него из-за пояса, и замялся:

— Н-нет, это другое…

— Инструмент, играющий по нотам смерти, — понимающе кивнул Пан. — Что ж, это вполне по-человечески — оружие. Оружие из дерева, оружие из серебра… Оружие из клыков гуапа, одежда — из кожи животных. Сколько у нас времени, сестра? — повернулся он к Чубе.

— Не знаю, — Чуба опустила голову. — Немного. Может быть, месяц. Потом люди опять заселят эту сушу.

— Опять… — грустно протянул Пан. — А ты… с ними?

— Это мои друзья.

— Это хорошо. Что ж, живите… люди. До следующего раза.

Он ловко соскочил с пня и повернулся к ним спиной. Сказал, тыкая пальцем в разные стороны:

— Туда, к распадку не ходи, сестра. Туда, где раздвоенный дуб, тоже. Там плохо. Для людей очень плохо. Идите вон туда, там тоже есть люди. Прощай, сестра, встретимся в следующий раз.

Туман рассеивался под солнечными лучами — и вместе с ним рассеялся, пропал Пан…

Сохраняли прежний порядок: Чуба двигалась впереди, разведывая обстановку, изредка возвращалась и вновь убегала вперед. Остальные, растянувшись цепочкой, шли след в след, осторожно и внимательно. На этот раз Чуба вернулась явно взволнованной. Забежав за спины идущим, она обратилась в женщину и догнала экипаж.

— Впереди… недалеко, — она никак не могла освоить человеческие меры длины и каждый раз мучительно подыскивала замену каймам и кабелотам, — дойти до того пригорка, видите, где кривые деревья без листьев, потом останется спуститься вниз, к подножию. Там канава из камней. Неглубокая, но очень длинная, конца не видно.

— А начала? — поинтересовался Олес.

…Начала у той канавы тоже не было.

— Линия обороны, — это предположение Пэвер высказал еще с вершины холма, едва углядев углубление в земле, выбегающее из леса, пересекающее по прямой, по горбам всех взгорков-пригорков равнинную часть и вдалеке скрывающееся за холмом.

— А где блиндажи, брустверы, ходы сообщения, долговременные огневые точки? — спросил Сварог.

— Так может, это только мы с вами, граф, такие умные, — веско парировал суб-генерал. — А эти строители о войне имели такое же представление, как… — Пэвер покрутил головой, выбирая жертву, — ну скажем, как Олес о посевной жатве и уборочной страде…

Сварог, усмехнувшись «посевной жатве», повел отряд к преграде, миновать которую было пожалуй что и невозможно, как ни исхитряйся.

И вообще, то был самый настоящий канал, а никакая не канава. Кайма три в глубину, кайма четыре в ширину, сложенный из белых камней. Кладка идеальная, сработанная мастерами даже уж не по линеечке, а не иначе как по лазерному шаблону микронной точности. По дну рукотворного русла не текла вода, даже самые нижние камни оказались совершенно сухими. И еще одна любопытная особенность сразу бросалась в глаза — канал был чист. Ну не то чтобы безупречно, кое-какой мусор все же присутствовал — вроде песка, мелких камней, листьев и сухих клубков странствующей травы (к мусору условно причислялись и гусеницы, и жуки, и суетливые ящерицы, и что-то шустрое и мохнатое, бросившееся по дну наутек, едва люди приблизились к каналу). Однако же напрочь нет ни костей, ни донных отложений, ни вездесущих ракушек, ни других, уже намозоливших глаза следов длительного пребывания под водой. И это тянуло на загадку.

Чуба заверила, что ни человеческий, ни иной запах в камни не въелся, либо же, за давностью времен, выветрился без остатка.

— Что-то мне этот кирпич напоминает, — присел на корточки Рошаль. — Белый, и никакого налета, будто к нему грязь не пристает…

— Старый Город, — подсказал Олес, тоже присел и провел ладонью по верхней грани кладки.

Пронзительно-голубая искра проскочила между ладонью молодого князя и строительным камнем.

— Водяная смерть! — Олес отшатнулся.

— Всем на три шага! — скомандовал Сварог, молниеносно просчитав, что если изнутри жахнет, то каменные стены канала примут взрывную волну и осколки на себя, а что не примут, то уйдет вертикально вверх.

Но взрыв не прогрохотал. Также не выехал из засады Страж, как когда-то у Старого Города… Зато послышалось журчание. Сильный и слаженный звук исходил из канавы.

Они вновь подошли ближе. Из незаметных глазу микроскопических отверстий между кирпичами кладки по всей ее длине и высоте в канал натекала вода. Ее уже набралось — ежели спрыгнуть вниз, то будет аккурат по лодыжку. И самое любопытное: вода со стремительностью горной реки неслась по каменному желобу. Причем огромную скорость потока тяжело было объяснить одним лишь наклоном искусственного русла…

Все, не сговариваясь, посмотрели на Олеса.

— А я-то что? — пожал плечами князь.

— Кана? — повернулся Сварог к воительнице.

— Первый раз вижу такое… такую постройку, — стриженая девка с любопытством заглядывала в канал. — И никогда не слышала про что-нибудь подобное.

— Этот тип с копытами говорил, что здесь есть люди… — задумчиво пробормотал Пэвер.

— Может быть, вы, мастер Олес, о чем-то нам все-таки не рассказываете? — с нехорошим прищуром спросил Рошаль. — Я не утверждаю, что скрываете или боитесь в чем-то признаться, но может быть, просто не считаете некоторые обстоятельства важными, а на самом деле именно они…

— Не забывайтесь, ваше фалафельское сиятельство! — гневно перебил князь. — То, что мы выполняем задание людей, не признающих дворянство, еще не избавляет вас…

— А-атставить, мастера бретеры и спорщики! Не в Гаэдаро. Все разногласия между бойцами решает командир отряда. И я сейчас решаю более важные задачи — например, как использовать нежданно-негаданно свалившееся на нас открытие. Хотите услышать сумасшедшую версию? Пришла тут одна в голову…

Водный поток пронес мимо сгрудившихся на берегу людей суслика, отчаянно кувыркающегося в стремнине.

— Представления не имею, кто построил это чудо света, разве что те же самые неизвестные строители Старого Города. Но вот зачем? Версия такова: перед нами не что иное, как средство передвижения. Водная самодвижущаяся дорога. Видимо, в комплект входит лодка, в нее садится перемещаемое лицо и дует к пункту назначения… Так они и катались.

Иллюстрацией к гипотезе Сварога по каналу пронесло рыбу, которая изо всех рыбьих сил пыталась зачем-то противиться течению, плыть против него… Да куда там!

— Где бы еще эту лодку раздобыть, — мрачно произнес Олес.

— Так ты и попробуй вызвать! — сказал Пэвер, который с победительным видом фельдмаршала прогуливался по краю канала, словно принимал водный парад. — Похлопай по кирпичам, подергай за что-нибудь! Тебя эта траншея не тронет, ты для нее свой… Интересно, а тут что прикажете делать, если мне не по пути с течением, если я в другую сторону хочу?..

— Короче, Склифосовский, — устало прервал его Сварог, — даже если мы…

— Погодите, граф, — насупился суб-генерал. — То, чем вы меня сейчас назвали — это, надеюсь, не оскорбление?

— Напротив, — успокоил его Сварог, — это комплимент. Итак. Даже если мы развернем поток в другую сторону, это, увы, нам не поможет. — Присев на кочку, он разложил на коленях карту, закурил. — Наша цель находится строго перпендикулярно этому каналу, как мы его сейчас видим. Не исключаю, что дальше канал сворачивает, очень может быть — что разветвляется, и одна ветвь упирается точнехонько в нее, в нашу цель. Однако то нам знать не дано, на карте уважаемых дамургов ни следочка канала. Проще говоря, канала, согласно карте, в природе не существует…

Сварог загасил сигарету.

— Ладно, привал окончен. Жаль расставаться с таким чудом, но нам, увы, с ним не по дороге.