Нет, разумеется, ничего из ряда вон выходящего в самом факте революции в Джингуре не было. Климат здешний, что ли, на людей так влияет, однако мятежи, восстания и революции вспыхивали в этой стране разве что не ежеквартально. Конечно же, восстаниями и мятежами в полном, европейском смысле этого слова происходящее назвать было сложно. Просто какому-нибудь вождю одного из многочисленных племен, обитающих в окрестных лесах, вдруг приходило в голову, что президентом отчего-то является выходец из народности, скажем, матумба, тогда как он, великий вождь, есть представитель народности, допустим, мутамбу, коя местными богами предназначена для большего, нежели гнить на задворках истории, среди пальм и плантаций. Придя к такому ошеломительному открытию, вождь собирал людей, договаривался о поддержке с племенами бутамба и тамумба, вооружал ополченцев мотыгами и цепами и выдвигался в сторону столицы.

Собственно, на этом обычно все и заканчивалось. Негритянский люд на подъем был скор, заводился с полуоборота, загорался с одной спички… но и охлаждался столь же быстро. Оглянуться не успеешь, а он, люд этот, вот только что готовый горы свернуть ради свободы, равенства и своего африканского братства, уже снова возлежит в гамачке и в тенечке. Или же лениво ковыряется на грядке…

Однако иногда кто-то из бунтарей (видимо, из тех, кто давно облизывался на президентское кресло) проявлял настойчивость, шел до победного конца. Так случилось и на этот раз.

Чертовы лумумбы подняли мятеж, как и положено, на рассвете, где-то между пятью и шестью утра по-местному, как раз в то время, когда Сварог со своими спутниками на попутном джипе подъезжал к столице, а их шофер на языке, отдаленно напоминающем английский, балаболил без умолку о том, что «скоро грянет буря», вот-вот и грянет. Ну и грянуло…

– …Твою мать, – зло выдохнул Сварог, перешагнув порог библиотеки.

Он не боялся, что кто-то его услышит, кроме Гуго. Не было никого здесь. И ничего не было, кроме пустых полок. Подчистую вывезли все: и книги, и вещи. Даже оконные шпингалеты, и те поснимали.

– И что делаем? – спросил Гуго.

А черт его знает! Можно было, конечно, плюнуть на поделку из кости. Да вот только не окажется ли так, что из-за этой безделицы, размером чуть больше сигаретной пачки, поездка в Аркаим окажется напрочь бессмысленной. И вновь придется возвращаться назад и искать этот нож, след которого к тому времени окончательно затеряется. Да и сейчас нет абсолютной уверенности, что нож где-то в ящиках, загруженных в вертолет. Однако шансы обнаружить его там не так уж и малы…

В этот момент со стороны планомерно уничтожаемой дворцовой ограды рвануло как-то по-особенному гадко, донеслись несомненно победные крики, беспорядочно затрещали автоматы. Стало быть, артподготовка закончена, начался штурм. Все, рассусоливать стало вовсе некогда.

– Захватываем вертушку! – крикнул Сварог и бросился из библиотеки. Как ни странно, следом за ним рванул не только верный Пятница, но и Гуго.

Промчавшись пустыми коридорами, они сбавили ход в галерее, где все еще суетились люди, волокли к вертолету последние ящики. И перейдя на шаг, вновь вышли к вертолетной площадке.

Погрузка продолжалась. Правда, в действиях людей прибавилось спешки, а во взглядах – страха. На каждый громкий звук они, вздрагивая, испуганно поворачивали голову. Они, руку можно дать на отсечение, плюнули бы сейчас на все то барахло, что еще оставалось во дворце, запрыгнули бы в вертолет и дали деру. Что им мешает это сделать, вернее кто, Сварог прекрасно видел. По площадке расхаживал, легонько постукивая стеком по ноге, жилистый и гибкий чернокожий человек в военной форме песочного цвета, в высокой фуражке с разлапистой кокардой. Именно он и командовал погрузкой. Сварог не разбирался в джингурских знаках отличия, но судя по тому, как этот тип держался и как ему подчинялись – званием не меньше полковника.

Сварог остановил своих спутников за колоннами.

– Задача простая, – он говорил шепотом. – Я в кабину, вы в салон. Я освобождаю кабину от лишних людей, завожу машину и взлетаю. Вы вышвыриваете из салона лишних и посторонних, задвигаете дверь и взлетаете вместе со мной. Вопросы?

Вопросов не последовало. Они рысцой припустили к вертолету. Пусть, пусть вертят головами, недоумевая, откуда доносятся странные звуки. Не успеют ничего сообразить.

Сварог взлетел по короткому, в три ступеньки, трапу, отработанным движением втянул его внутрь и задвинул люк. Кресло пилота было свободно, и Сварог упал в него. А вот соседнее кресло, бортмеханика, было занято. Сидевший в нем человек, раскрыв рот, смотрел сквозь Сварога, нацепившего на себя невидимость.

– Сорри, – с надеждой на понимание произнес Сварог и отточенным движением, аккуратно, но сильно всадил кулак в солнечное сплетение своему нечаянному соседу. Затем отодвинул дверцу со стороны бортмеханика и вытолкнул скрючившегося летуна на бетон. Задвинул дверцу. Вот так. А теперь надо взлетать.

Сварог не стал прибегать к помощи магии. Все-таки когда-то его обучали управляться с вертолетами. Да и потом ему доводилось пилотировать всяческую летающую технику, в том числе и самолеты-этажерки, и дирижабли, и более совершенные ялы с дракаррами. Конечно, его нельзя назвать асом, но альтиметр от хронометра отличит, да и полетных часов набрано вполне достаточно.

Он рывком распахнул дверцу, отделяющую пассажиров от кабины пилотов. Взглянул, что там в салоне. А там вдоль прохода громоздились один на другом ящики с гербом Джингура. И среди них мелькали фигуры.

– Нормально, сэр! – прокричал Гуго. – Взлетай! Последнего вышвырнул!

– Ну что, па-аехали… – голосом Гагарина сказал Сварог и повернул «газ» вправо.

Иными словами, вывел движки на взлетный режим.

Или (из потаенных глубин памяти пришло на ум) ввел правую корреляцию.

В общем, оба двигателя взвыли на повышенных оборотах, лопасти винта дружно замолотили по воздуху, слились в матовый круг, и машина легонько качнулась, отрываясь от земной тверди, когда Сварог потянул на себя «шаг».

Словно только и дожидаясь момента, когда вертолет поднимется метров на десять над бетоном, со стороны города на вертолетную площадку вырулил открытый военный джип, под завязку набитый чернокожими типами в пятнистой форме, развернулся резко, так, что из-под покрышек повалил сизый дымок.

Судя по всему, они стреляли – черные палки в их руках расцвели на концах мерцающими вспышками (не слышно было ни фига, как в немом кино – все звуки окружающего мира перекрывал оглушительный, свистящий клекот винта над головой). Командовавший погрузкой полковник (который бросился к вертолету, но добежать не успел) вдруг повалился на землю. Однако, падая, успел выхватить из кобуры пистолет и уже с земли несколько раз выстрелил по джипу. Разлетелось к чертовой матери ветровое стекло машины, водитель и его сосед стали заваливаться вниз, остальные в джипе открыли ответный огонь, нашпиговывая свинцом лежащего на бетоне полковника.

Эта перестрелка случилась как нельзя кстати. Она отвлекла вооруженных людей от взлетающей винтокрылой машины.

Сварог втопил левую педаль (правая, как у велосипеда, тут же пошла вверх) и толкнул от себя ручку циклического газа; вертолет развернулся вокруг вертикальной оси и, постепенно набирая скорость, наклонив тупой нос к земле, как идущая по следу борзая, устремился в сторону города.

Все, ушли…

Над головой привычно молотил винт, машина шла ровно и послушно. А внизу бурлило восстание. По улицам, застроенным двух– и трехэтажными строениями, текли полноводные народные массы, время от времени наталкивались на плотины из то ли полицейских, то ли военных кордонов, и тогда возникали форменные запруды. Над толпами серели дымы пожарищ. Во, ратушу тоже подожгли, ироды, ратуша-то чем им помешала? Красивая была, между прочим. В толпах мелькали какие-то флаги – не то символы свергнутой власти, не то власти новой, сверху не разглядеть. Полное ощущение, что все жители Пикарвилля решили сегодня на работу не ходить, а поголовно принять участие в заварушке под названием «Смена правительства».