— Сдается мне, тут потребовались не усилия одного человека, а какая-то аппаратура, — сказал Марлок. — Обеспечить переброску такого количества грузов… и, несомненно, строительной техники, множества рабочих… Ну, они умели многое, чего мы не умеем даже теперь — взять хотя бы корабли Дальнего Прыжка…
— А кто сказал, что необходима аппаратура? — вкрадчиво спросила Канилла. — Достаточно человека, который смог открыть и достаточно долго удерживать проход… скажем, не Дверь, а Ворота. А уж туда можно без всякой аппаратуры перетащить что угодно и сколько угодно…
— Ну, возможно вы и правы… — с необычной для него покладистостью в ученых дискуссиях согласился Марлок.
Он давно уже относился к Канилле со всей серьезностью и с явным уважением. Как порой бывает в подобных ситуациях, в голове у Сварога промелькнули совершенно неважные сейчас мысли. Если в прошлый раз справедливости ради «ручеек» получил имена и Каниллы и магистра Дальрета, то сейчас Канилла работала одна. Как это в науке принято, очень скоро в официальный оборот будут введены и «излучение Дегро», и «купол Дегро» — вот только, есть такое подозрение, ученым мужам придется долго ломать голову, к какой же из научных дисциплин эти термины приписать. Неплохо для девчонки двадцати с лишним лет, у которой за плечами всего-навсего два неполных курса Лицея. Ее теперь и «девчонкой»-то называть как-то не вполне уместно. Корифей Уртало поносом будет маяться от зависти… Что же, снова кровь дриад или просто светлая голова? В конце концов, превеликое множество ученых, и на Земле, и здесь были чистокровнейшими людьми. Иные, заложившие основы целых наук или сделавшие эпохальные открытия, были немногим старше Каниллы — взять хотя бы Эвариста Галуа на Земле и Кинара Дельвиуса на Таларе… Сумасбродка, проказница, шалунья. Научный талант, ум и доброта. Влюбился бы, не будь Яны…
— Автоматически возникают требующие решения вопросы, — задумчиво сказал профессор Марлок. — Принимаем за аксиому то, что в Заводи можно попасть и через компьютер Вентордерана, и непосредственно из нашего мира… впрочем, это было ясно уже тогда, когда на Ителе объявились очаровательные пиратки из Коргала… Если это не сбой аппаратуры, если действительно существует Некто, он попадает в Заводь с Талара, и, несомненно, без всякой аппаратуры…
— Как знать, — и тут не удержалась Канилла. — Если это белая магия, своеобразная «аппаратура» должна существовать. Скажем, некий талисман, нехитрый приборчик, чисто механический, вроде «семи цветных зеркалец», наконец, горшок с зельем…
— Возможно, — сказал Марлок. — Правда, я магией совершенно не занимался, мои интересы лежат в другой области…
— Я тоже, — мило улыбнулась ему Канилла. — Но вы ведь сами постоянно повторяете, что нужно учитывать все гипотезы? Если понимать под комплексным исследованием…
— Кани, профессор! — сказала Яна с явным нетерпением. — Вам не кажется, что сейчас не самое удачное время для ученых дискуссий? Коли уж Крепость Королей мы нашли, и туда очень просто попасть, нужно не разговаривать, а действовать. Кто-то из вас, уж не помню, кто, говорил, что Некто для нас даже предпочтительнее, чем сбой. А если все-таки сбой? И в любую секунду может произойти новый, гораздо опаснее…
Диспутанты смущенно умолкли. Сварог сказал уверенно:
— Действовать придется мне, потому что, уж простите, никто другой в данной ситуации не сможет ничего сделать. Я немедленно полечу в Вентордеран, открою Дверь в ту Заводь и выпущу туда тучу Золотых Шмелей. Они у меня в таких случаях всегда работали исправнейше. Конечно, все зависит от размеров Заводи, но все равно, это отнимет не дни, а часы — Шмелей у меня преизрядное количество, я давно уже сделал на всякий случай несколько сотен в дополнение к уже имевшимся. Ну, а далее — по обстоятельствам…
Он встал. И тут же слаженно скрипнули отодвинутые кресла. Они все встали — Яна и Канцлер, Канилла и Марлок. Судя по их лицам, они были твердо намерены сопровождать Сварога, устраивает его это или нет. Ну что же, почему бы и нет? Там нет ничего, что следовало бы от кого-то из них скрывать…
…Значит, вот так, думал он, глядя перед собой — на переднем сиденье мчавшегося на предельной скорости большого браганта. Заводи. Тридцать две в его компьютере — но могут быть и другие. Установить это, вполне возможно, могли Золотые Обезьяны, но Сварог этим никогда не озабочивался. Заводи не то что не интересовали его совершенно — но всегда подворачивались гораздо более важные дела, и не было времени на пустое, в общем, любопытство. Он побывал пока что только в двух, и всякий раз по суровой необходимости — спасал Яну, по юной глупости ринувшуюся на неведомые дорожки, а потом отправился разделаться с Безумным Зодчим. Ну, был еще третий раз, но опять-таки не по собственному хотению — его тогда утащили в Коргал речные амазонки очаровательной царицы Грайне.
Точно так же всегда вели себя Канцлер, Марлок и другие ученые мужи. Канцлер — государственный деятель и все на свете рассматривает с присущей таковому точки зрения. От Заводей Империи никогда не было ни пользы, ни вреда, их нельзя было приспособить для каких-то государственных нужд — а посему Канцлера они не интересовали вовсе. Марлок, наоборот, одержим яростной жаждой познания, но ему хватает забот на своем нынешнем посту. Нужно еще непременно добавить: при том прямо-таки лютом малолюдстве ученых, каковое, увы, имеет место быть в Империи, нет возможности оторвать от дел хотя бы десяток. После того как Сварог стал королем Хелльстада, трижды находились молодые горячие энтузиасты, просившие разрешить им то, что на Земле назвали бы самодеятельной экспедицией — но всякий раз мечты безжалостно рубили на корню на уровне даже не сектора — отдела. И говорили, в общем, резонно: отпуска у энтузиастов никогда не совпадают так, чтобы собрать хотя бы небольшую группу. А в одиночку соваться туда все же рискованно (в чем «ретроградов» и «консерваторов» неизменно поддерживал Сварог, прекрасно помнивший печальный прецедент с Яной, остававшейся в живых исключительно благодаря тому, что он прихватил с собой Доран-ан-Тег. Разумеется, он никому об этом прецеденте не рассказывал, но всякий раз с иезуитским коварством придумывал другие, выглядевшие вескими и убедительными аргументы).
Но теперь… Теперь, похоже, положение меняется. Он стал об этом подумывать еще после схватки с Безумным Зодчим, а сейчас окончательно укрепился в убеждении: говоря суконным канцелярским языком, необходимо провести полную инвентаризацию Заводей. Выяснить, существуют ли другие, а уже имеющиеся под рукой обследовать со всем тщанием. Изготовить еще несколько сотен Золотых Шмелей и Золотых Щук для изучения тамошних рек и водоемов — да хоть тысячу, ресурс у его завода неограниченный. И запустить эту летающую и плавающую ораву во все Заводи одновременно. Много времени это не отнимет, а ему самому не придется ничего делать — руководить операцией прекрасно сможет тот же Мяус, а результаты в хорошем темпе обработают Золотые Обезьяны. И у Шмелей, и у Щук есть, как выяснилось, один существенный недостаток: они не способны определить наличие либо отсутствие какой бы то ни было магии, колдунов, ведьм, ведуний и прочих персонажей, владеющих определенными умениями, что белыми, что черными. Но и это — невеликое препятствие. Всего-то мобилизовать на денек (или на недельку, если Заводь большая) с полсотни людей, которые на это как раз способны — его сотрудники из восьмого департамента и боевые монахи из Братств. В отличие от Хелльстада, во всех трех Заводях, где ему довелось побывать, лары не теряют своих способностей. Пожалуй, и старуху Грельфи стоит привлечь — она в последнее время жалуется на некоторый застой в делах, откровенно скучает, уже спрашивала пару раз, не найдется ли у него какой работенки. Помчится с радостью. Это не подъем на Эверест и не путешествие по джунглям. Грельфи любит порой из своеобразного кокетства прикидываться дряхлой немощью, но на самом деле иному молодому сто очков даст — ее к тому же с самого начала службы у Яны регулярно снабжают великолепными лекарствами врачи из имперской «кремлевки», так что Грельфи в отличной форме. (Сварог в свое время предлагал ей Фалареновский эликсир долголетия, но она, не особенно и раздумывая, категорически отказалась, заявив, что предпочитает прожить ровно столько, сколько ей творец отмерил. «Вот когда я была молодая и глупая, с ветром в голове и свербежом промеж ног, наверняка бы с визгом согласилась, хоть на целый ковшик, — сказала она тогда. — А теперь уж извини, светлый король, на многое по-другому смотрю…»)
