Уф, твою мать! Девичья рука не по-девичьи сильно сжала Сварогу плечо. Сварог и не заметил, как его ладонь легла на рукоять безотказного шаура. Да, похоже, серебро в ближайшее время им с Щепкой очень пригодится.

Из сизых клочьев тумана выплыли приземистые серые тени и скользнули, издавая то самое сороконожье шебуршание, к неподвижному телу каскадовца. И тут же облепили тело так, что черную ткань стало не видно под шевелящимся, копошащимся мохнатым серым покровом. Донеслось отвратительное хлюпанье, дополнявшееся чавканьем и окончившееся рыганьем.

Когда зверюшки, насытившись, отвалились от тела, Сварог наконец как следует разглядел этих тварей: размером с кошку, с крысиными мордами, на коротких ножках, число которых не поддавалось пересчету из-за закрывающего их меха, но число это значительно превосходило традиционное четыре, с раздувшимися после сытного обеда боками и отвисшим брюхом. Сварог увидел, что тело каскадовца, подвергшееся нападению и осквернению, малость осело, вроде бы стало покороче, словно сдулось… И поспешно отвел взгляд.

Мысленно пробежался по их боевому арсеналу: шаур, кинжал каскадовский, два метательных ножа. Плюс возможности лара, плюс какие-то фокусы Щепки — вроде той хреновины, похожей на планетарную модель атома, которой она лупила врага на канатной дороге, странно, ведь хреновина явно колдовского происхождения, а он, Сварог, не унюхал в девчонке никаких магических способностей… не о том, блин, думаешь! Что еще? Больше ничего. Биться придется практически голыми руками…

Однако серые тварюги не спешили отыскивать новую жертву. Насытившись, зверьки сбились в кучу и повернули морды в ту сторону, откуда недавно выскользнули. Похоже, ждали хозяина.

И хозяин не заставил себя ждать.

Сперва послышались медлительные шаркающие шаги да глухое деревянное постукивание, потом раздался сдавленный кашель, приглушенный туманом. В той стороне, откуда пришли звери, нарисовался расплывчатый силуэт, по мере приближения силуэт обретал плотность, объем, четкие границы… а потом р-раз — и из тумана вышел дед. Обыкновенный такой дедуся вышел, тяжело ударяя оземь сучковатой клюкой при каждом шаге, в сером армяке, дырявых шароварах и поношенных сапогах… Более всего он был похож на какого-нибудь древнего старовера из глухой деревни. Или вот, скажем, граф Лев Николаевич, доживи он годочков эдак до ста двадцати, наверное, выглядел бы так же: согбенный, с высохшей морщинистой кожей, обтягивающей скулы и покрытой старческими веснушками, но — при густой, до пояса, совершенно седой бороде, с кустистыми бровями, нависающими над слезящимися глазками, с повязанной ремешком гривой белых как лунь волос, лохматыми космами, обрамляющими обширную плешь. Плешь была похожа на тонзуру.

Сварог посмотрел на Щепку: кто это? Та недоуменно пожала плечами.

Старец же неторопливо приблизился, крайне неодобрительно оглядел Сварога и Щепку. Непонятно было, как он вообще что-либо видит — клокастые брови длиной с фалангу пальца, должно быть, совершенно закрывали ему обзор. Он пошамкал беззубым ртом и вдруг сказал зычным баритоном, совершенно не вяжущимся с его обликом:

— Расшумелись тут, с-сучьи дети… Чего надо? Чего приперлись?

Что интересно: вокруг самого старичка туман словно натыкался на невидимую преграду — клубился, шел водоворотиками, выпускал вялые сизые языки, но приблизиться к деду вплотную не мог, сохранял дистанцию примерно в метр. Так что дедуля шаркал по голой скале, а туман образовывал вокруг его ног почти правильную окружность чистого воздуха, которая и перемещалась вместе с ним. Зверюшки крутились позади, как болонки. Разве что хвостиками не виляли.

— А вы, дедушка… — оторопело начала Щепка, но дедушка вдруг шарахнул о землю сбитым концом посоха и рявкнул на Сварога, чуть ли брызжа слюной:

— Ты меня еще посканируй, посканируй, жопа! Живьем ведь в скалу закопаю!

И Сварог, который и в самом деле по привычке попытался прощупать старого хрыча на предмет магии, вдруг получил такой силы ментальный удар, что едва устоял на ногах, — но так ничего магическим зрением и не разглядел. Не успел.

— То-то, — проворчал ветеран более миролюбиво. — А то ишь моду взяли… Эй, орел, курить есть?

— Курить?.. — Сварог помотал головой. В голове после удара прямо-таки бесновались колокола. — Ах, курить…

Точно в полусне он достал из воздуха незажженную сигарету, протянул дедуле. Дедуля узловатыми пальцами сигарету взял, оглядел со всех сторон, брезгливо понюхал, сунул между пергаментных губ… и сигарета зажглась. Сама собой.

Сварог озадаченно склонил голову набок. А древлянин затянулся, выпустил из ноздрей две струи дыма, прислушался к ощущениям в организме. И, кряхтя, сел.

Сел на чурбанчик, стоящий прямиком за его спиной. Сварог мог поклясться, что мгновение назад никакого чурбанчика там не было.

«Ах, в этом смысле…» — только и подумал он.

И неожиданно почувствовал, что — отпускает. Бегство по горам, бой на подъемнике, сумасшедший полет ко дну ущелья — все уходило куда-то, становилось мелким и блеклым, как детские воспоминания. Он посмотрел на Щепку — девчонка разглядывала старика исподлобья, и выражения ее лица было не видно.

— Можете звать меня дедом Пу. Так меня все кличут, кто еще помнит, — разрешил старец. Посох он поставил между ног и обнял обеими руками. Сигаретный дым путался в его бородище. — Ну и? Чего притащились, спрашиваю?

— Да нам бы наоборот, собственно, — выбраться отсюда… — осторожно сказал Сварог.

— Ага, выбраться, — пробурчал дед. — Сперва залезут, потом ноют: «Вы-ыбраться»… А чё тебе, парень, дома не сиделось-то?! Чё ты все шатаешься туда-сюда-обратно?.. Я в твоем возра… Тьфу ты, пакость какая! И как ты это дерьмо кошачье в рот только суешь…

Он выплюнул недокуренную сигарету в туман и надрывно закашлялся. Потом вытер рот тыльной стороной ладони, руку вытер об армяк и признался горестно:

— Курить вот никак не брошу… Ну спрашивай, спрашивай, вижу ведь, что неймется.

— Э… А вы кто? — спросил Сварог напрямик.

Дедушка посмотрел на него с удивлением и ласково произнес:

— Ты что, дурак? Сказал же: я — дедушка Пу.

— Понятно, — покладисто согласился Сварог. — А как насчет выбраться?

— Откуда?

— Отсюда.

— Откуда отсюда?

«Издевается, маразматик старый…», — раздраженно подумал Сварог, почему-то чувствуя себя как напроказничавший школьник в кабинете директора. И это чувство ему очень не нравилось.

— А ты спроси правильно, — обиделся старик, — тогда и отвечу. «Маразматик»… С мое поживи сначала, сопля!

— Дедушка Пу, — вдруг совершенно серьезно сказала Щепка, — вы не сердитесь. Это я виновата, что мы к вам без спросу…

— Ясный хрен, без спросу. Ясный хрен, виновата, — старый маразматик степенно огладил бороду. Настроение у него менялось, как ветер в штормовую погоду. — Мужика тебе, девонька, надо нормального, вот что. А то все в игрушки играешь, все никак не угомонишься, скачешь все…

— Вы о чем это? — насторожилась Щепка.

— Ой, дурочкой-то не прикидывайся, — отмахнулся дедушка Пу. — Сама знаешь, о чем. И парня этого неприкаянного зачем-то впутали… А ты что творишь? — накинулся он тут и на Сварога. — Камушки кидать в голову живому человеку, пукалкой размахивать — это мы умеем, чего ж не помахать-то, коли пукалка есть! Бирюльку волшебную на шею повесил и думаешь — самый сильный? А человека угробил! — он ткнул концом клюки в сторону останков каскадовца.

Сварог едва не ляпнул: «Он первый начал», — но смекнул вовремя, как это прозвучит, и прикусил язык. Попросил о другом:

— Отец, как все же нам выбраться, а? И… как мне выбраться?..

— Ты с этой бирюлькой поосторожнее, — будто не слыша продолжал Пу. — Дел можешь натворить, а кто разгребать будет? Эх, молодежь… Ладно, остепенитесь еще, сам таким был. — Он сочувственно посмотрел на Сварога: — Как тебе выбраться, говоришь… Ну, уйти отсюда ты сможешь, не проблема… но куда ты от себя уйдешь-то, парень, а? Молчишь? Значит, умнеешь.