– …Я и за порогом искал, и уголь весь перевернул – синее сердце будто Трехглавый Щур слизал…
– Синих сердец набрать нетрудно, трудно заговорить их на чужой блеск. Но мне Хатхичол должен пять заговоров, и я тебе их уступлю, если твоя раковина для меня нежно откроет створки, – важно ответил главарь.
– Ставишь чешую?
– Бери выше, омаром клянусь, чтоб мне уйти в глину.
– Договорились, но помни, что договор чешуи дороже…
Наконец главарь соизволил обратить внимание на пленников:
– Не бойтесь, сухокожие гидернийцы, мы не причиним вам вреда… если вы будете вести себя пристойно. Не для того мы пришли, чтобы сразу убивать…
Сварог отметил, что он отвлекся от крайне содержательной беседы, лишь когда перехватил скрестившиеся на своих татуировках взгляды.
– Нет, пусть они боятся, пусть их волосы шевелятся от страха, – забубнил человек-амфибия слева. – Пусть их зубы крошатся от страха. Пусть их глаза слепнут от страха, будто они стали свидетелями битвы у Рифа Лысых Вдов, – зачем-то стал корчить из себя бесноватого вожак.
Сварогу до зуда захотелось продемонстрировать гостям преимущества техники десантников и ларов перед подвешенными на ремешки кинжалами, но он дипломатично решил некоторое время потерпеть выходки водоплавающих гомо сапиенсов. Во-первых, его живо заинтересовало, почему они так распределили роли – обычно ведь «злого следователя» играют подчиненные, а не командиры. А во-вторых, было у Сварога серьезное подозрение, что прочая банда сейчас вовсю восседает на палубе, и вспышка народного негодования обернется против него же самого.
– Мы не гидернийцы… – осторожно сказал он.
Палуба под ногами слегка качнулась, корабль взял новый курс. И тут вперед выступил водоплавающий и водоныряющий воин – тот, что стоял сзади, чуть правее, и до сих пор держал пасть на замке. И хотя он был ниже ростом, да и амуниция у всей тройки не блистала разнообразием, сразу стало ясно, кто тут настоящий начальник. Тем более что у него за поясом торчала рукоять шаура.
– Этого, – наугад ткнул палец с ногтем, действительно похожим на рыбью чешуйку, – на допрос. Пытка водой третьей глубины, пока не скажет, кто они такие. А с остальными я немного поболтаю. Доклады буду принимать прямо здесь. Число часовых снаружи увеличить втрое.
А ведь молодец человек-плотва, подумал Сварог, не сказал в лоб: «Увеличить охрану до дюжины сабель», а сказал: «втрое». Пусть мы у него в руках, то есть в ластах, но военную тайну блюдет, не выдал ни словом, ни чихом, сколько там снаружи часовых. И водостойких своих душманов отослал подальше – дескать, разговор пойдет специфический.
Двое рыболюдей послушно выдернули вопящего гидернийца-офицера из строя пленников и уволокли куда-то за пределы каюты. Офицер пытался орать «Гидерния без скверны!» и «Димерия для Гидернии!», но, увы, без особого успеха. Остальные еще сильнее вжались в переборку и настороженно ждали продолжения.
– Итак, мастера хорошие, давайте поговорим не как палач и жертва, а, скажем, как настоящие любители приключений, – задушевно начал рыбий начальник. – Ведь вы, насколько я успел за ночь просеять матросскую болтовню, прямо-таки заправские волшебники. Кто из вас умеет превращаться в волка?
– Ваш покорный слуга, – зачем-то выступил вперед Олес. Суть его игры Сварог не понял и даже пока не решил, поддерживать ли.
– Ответ неправильный. И следующую ложь я буду вынужден наказать кровью…
– Я, – поспешила откликнуться Чуба-Ху.
– Уже лучше, – ихтиандр растянул пасть в улыбке. – Теперь меня интересует, кто умеет оборачиваться другим человеком? Скажем, моим закадычным врагом адмиралом Вазаром.
– Я, – решил не подставлять под удар чужие головы граф Гэйр. Не из благородства показного – просто негоже.
– Правду говорить всегда проще, – милостиво кивнул главный ихтиандр. – Кстати, отброшу титулы. Можете называть меня Унгтатом. Я король Унгтат, Соленый Клюв, правнук Диха, не слыхали? Ну да, шершавые, откуда вам про меня знать…
В каюту ввалился очередной рыбий глаз – у этого на впалой груди вытатуированная меч-рыба пронзала чайку, – испуганно вылупил зенки и выдал кошмарную новость:
– Горе, командир! Это не тот корабль! Это не «Адмирал Фраст»! Там, на боку корабля, другое написано – какой-то «Серебряный удар»…
– Идиот, – спокойно сказал назвавшийся Унгтатом. – Медуза. Трепанг безмозглый. Прочь с глаз моих навсегда.
И он снова повернулся к пленникам, ухмыльнулся.
– Пресная хитрость, гидернийцы. Вы думали, что обманете нас, если поменяете название? Не получилось. Мы нашли то, что искали, а именно – вас…
«Ага, – понял Сварог, – значит, действительно им нужны мы. Откуда-то они знали, что корабль должен называться „Адмиралом“…»
– Я слыхал только про Диха, – неожиданно сказал Пэвер. – Но в Трех Башнях почему-то принято считать, что это был не человек, а разумный тюлень…
– Ты смотри-ка! – хлопнул себя по ляжкам ихтиандр. – Где, говоришь, находятся эти башни? А впрочем, какая разница, нет больше ни башен, ни старого материка. А ведь ваши сухокожие мужи были правы. Дих – действительно разумный тюлень, а я – правнук разумного тюленя, и моя магия в чем-то покрепче вашей будет.
Сварог внутренне передернулся. Он понимал, почему кто-то может набиваться в дети лейтенанту Шмидту, но вот к тюленю… Брр.
Ну, это потом. А пока главное, что он не торопится звать свору подручных, чтоб всем кадыки вырвать. Значит, нужны зачем-то сыну лейтенанта Тюленя арестованные колдуны в лице Сварога. И даже не как пленники, а как приятели… В кают-компанию вломился следующий боец, и вытатуированный сюжет на его животе странным образом напомнил Сварогу «Моби Дика» – угрюмые китобои в завитках волн гарпунят гигантскую тушу.
– О, славный Унгтат, мы перерыли весь трюм, от твоих людей теперь пахнет гнилой картошкой, больше никто на корабле не прячется…
– Вот и славно, – сказал Унгтат, почесываясь. – Значит, все в сборе. Человек с Плавающих Растений хорошо заплатит за улов… Что говорит пытуемый? Зачем они сели на этот корабль?
– Пытуемый пока ничего не говорит. Он без сознания. Яй-Вака впрыснул ему под веки слишком много горькой воды…
Очевидно, что-то такое проскользнуло во взгляде Сварога, тюлений сын тут же напрягся:
– Может быть, ты, мой друг, знаешь, зачем нас попросили захватить корабль, который захватили вы? Кстати, ты не назвал своего имени.
– Там, откуда я родом, меня звали графом Гэйром, – медленно и очень тщательно подбирая слова, сказал Сварог. На сцене, кажется, появляется новый персонаж. Некто, кто попросил тюленей напасть на «Удар». Какой-то человек с каких-то Плавающих Растений… – А зачем вы напали на нас, я понятия не имею. Может быть, по ошибке?
– Сиятельный граф Гэйр думает, что Человек с Плавающих Растений ошибается, – с явным подтекстом прокомментировал эти слова Унгтат своему подручному, и тот оскалил в ухмылке зубы.
Все-таки это были не люди, не люди, и все тут, потому что в пасти ухмыльнувшегося острые полупрозрачные зубки громоздились в три ряда.
– Сиятельный граф делает большую ошибку. Но, как приятель, я не стану держать сиятельного графа в пассатном тумане. Мы следуем к острову Раскаявшихся Капитанов, которым правлю я, правнук Диха, король Унгтат – Соленый Клюв. И уж там-то я смогу выведать правду. Люди с Плавающих Растений – люди жадные, но за вас, гидернийцы с «Адмирала Фраста», заплатили сполна. Зачем? Моему величеству тоже интересно это узнать – может быть, цена была слишком маленькой… Ты чего тут застыл айсбергом?! – вдруг взвился тюлений сын на подчиненного. – Гидернийца оттереть уксусом и снова пытать!
Младший ихтиандр исчез, будто центавр в руке нищего. Соленый Клюв повернулся к Сварогу, растянул прозрачные губы в улыбке.
– Светлейший граф, не соизволите ли пройти со мной для небольшой и доверительной беседы, которая, возможно, повлияет на вашу дальнейшую судьбу?
– В каких университетах манерам учились, великий король? – совершенно серьезно спросил Сварог.
