Можно сказать с уверенностью: бывалый вояка не допустил бы такой промашки, знай он наверняка, что перед ним поддельный князь. А он только смутно что-то подозревал, уловив некую неправильность происходящего, но в чем именно состоит неправильность, догадаться не успел.
Отброшенный Сварогом автомат глухо стукнулся о деревянный пол. Дальнейшее, что называется, было бы делом техники. Вбитые тренировками, закрепленные боевыми операциями десантные навыки — это вам не магия ларов, они работают во всех мирах. Ногой с разворота в живот, подсечка, ребром ладони по затылку — и можно не беспокоиться, капрал пробудет в полном отрубе до самого взлета «Парящего рихара». А убивать — это вовсе не обязательно, совсем ни чему…
Но в очередной раз задача Сварога была облегчена. Уставившегося на «князя» капрала прямо-таки парализовало. И Сварогу не требовалось расспрашивать окружающих о причине этого паралича, он и сам чувствовал, как слезает с него чужая маска, и мог представить себе, как сейчас выглядит: одна половина лица княжья, оплывающая на глазах, другая — своя. Короче говоря, видок вполне монструозный. Ну, да теперь уж все равно. Хороший ты мужик, капрал, да не тому служил… Хватило двух ударов. А завизжавшего было старшего создателя аппарата заткнул тычком в бок Пэвер. Он же, поддерживая за шкирку оседающего ученого, хрипло высказался на счет графа Гэйра:
— Неэстетичное зрелище, мастер Сварог. Снимите эту дрянь.
— Действительно, граф. Таким вы мне не нравитесь, — стараясь говорить ровно, подтвердила Клади.
Вполне согласный с ними Сварог произнес заклинание, освобождающее от чужой личины.
— А теперь за дело, быстрее! — взял на себя командование Гор Рошаль. — Сундук наверх!
Люди мастера Рошаля подкатили тачку к трапу, и в кармашке у Сварога послушно стал нагреваться рубин-гикорат. Ага, вот что вы тут вывозите из страны — древние предметы, стало быть, вывозите…
— Погодите-ка, — сказал Сварог и быстро шагнул к ценному грузу, — можно и не корячиться. Если только получится…
Его небесное великолепие, лар, обученный магами Мистериора, прошедший краткий курс в Магистериуме, произнес заклинание, лишающее предмет веса. То самое, с помощью которого некогда вывел из Хелльстада пса Акбара. На Таларе, даже в Хелльстаде, где, как говорят, магия ларов не действует, заклинание работало. А здесь как?
Сработало и здесь. Сварог ухватил двумя пальцами оторвавшийся от пола сундук, который, растеряв солидность увесистого груза, стремился попорхать воздушным шариком.
— Пэвер, Клади, забирайтесь в гондолу. Примите тару наверху.
Пэвер удивленно присвистнул. Рошаль же внешне остался безучастным. Видимо, уже настроился, что от этого человека можно ждать всяческих фокусов. Вот и соображайте, мастер старший охранитель, сколько у меня еще тузов в рукаве, коли я преспокойно демонстрирую вам очередные свои способности…
— Ты, — палец Рошаля нацелился на главного дирижаблестроителя, — открывай дирижаблю выход. Вы, — палец компасной стрелкой повернулся к людям в лиловых жилетах, — знаете, что надо делать. — Рошаль подошел к Сварогу. — С собаками ваши трюки проделывать не стоит. Я их сам подниму. На руках.
— О ваших людях на борту мы вроде бы не договаривались, — напомнил Сварог. — Или вы будете уверять меня, что это пилоты?
— Не беспокойтесь, я помню уговор. Их на борту не будет. Им поставлена своя задача. На земле. А поведут машину другие пилоты. Вы и я.
— И вы уверены, что этакая бандура — летает? — спросил Пэвер, пыхтя по лестнице.
Люди в лиловых жилетах не слышали их беседу. Они обходили барабаны, на которые были намотаны гайдропы. Возле каждого барабана висела на гвозде деревянная кувалда, ими они вышибали клинья, стопорящие барабаны. После чего тросы начинали медленно разматываться, увлекаемые рвущейся ввысь громадой дирижабля.
А старший создатель, запуганный настолько, что ходить за ним по пятам и контролировать его действия не имело никакого смысла, где-то привел в действие неведомый механизм. Заскрипели над головами шестерни и створы, образующие крышу, начали медленно расходиться в стороны, открывая небо.
Трещали раскручивающиеся барабаны. К мелодии тресков присоединился еще один, еще — и вот уже все шесть смазанных тросов пришли в движение. Махина поднималась.
Последним, уже после того, как Клади и Пэвер оказались в гондоле, загрузили сундук, а Сварог принял от старшего охранителя его псов, в дирижабль забрался Рошаль и закрыл за собой дверь с гербом.
Иллюминаторы гондолы имели не круглую, а квадратную, оконную форму — разве что без шпингалетов и форточек. Оставалось надеяться, что стекло поставлено достаточно прочное и как минимум порывы ветра выдержит. Сейчас в этих иллюминаторах проплывали китайские фонарики, освещающие ангар, стенные доски, показались шестерни, ременная передача, блеснул край распахнутой кровли. И развернулась панорама до самого горизонта, где темная неровность димерейской земли сходилась с небом, подернутым серой пеленой, что предвещало начало заката. Ветер принял исполинскую машину в свои объятия и потащил за собой по воздушной тропе.
В восхищенном ужасе Клади вонзила ноготки в плечо Сварога и, вряд ли заметив это, перегнулась через это самое плечо поближе к иллюминатору.
— Поехали! — произнес Сварог ритуальное слово. — Вот такие дела, мои дорогие…
Из его дорогих рядом находились Клади и Пэвер. Не слишком дорогой Рошаль со своими собачками сразу же направился в кабину, подразумевая, что и мастер Сварог последует за ним. Но мастер Сварог не спешил. Успеется. Надо кое-что обдумать…
— Это ж просто невероятно! Потрясающе, клянусь клыками Наваки! Я лечу! Я — лечу!!! — Восторги Пэвера, прильнувшего к окну-иллюминатору, мало соответствовали его званию и должности, но в такой ситуации это было простительно. — Я полон незнакомых ощущений, три гаубицы мне в задницу! Прошу прощения, баронетта! О-хо-хо!
Сварог освободил место у иллюминатора для Клади и присел на пол возле двери. Чуть приоткрыл ее, закурил, хоть курение на борту воздушного судна и запрещено. (Или здесь пол следует именовать палубой?) Он пускал дым в щель проема и смотрел вниз, на крыши замковых построек, на шестиугольную крепостную стену вокруг дворца, на игрушечных людей, задирающих головы и размахивающих руками, на скачущих за дирижаблем всадников. Палить не начнут, можно быть уверенным, на дверце как-никак княжеский герб. В общем, первый этап побега, можно считать, прошел на удивление гладко. Даже странно. Хотя легкость первого этапа наверняка компенсируется сложностями в дальнейшем. Наверняка солдаты скоро найдут тело настоящего князя и уж тогда церемониться не будут. Попасть в громадный неповоротливый дирижабль даже для здешних автоматов — все равно, что в витрину из рогатки. А уж если баллон наполнен каким-нибудь горючим газом вроде водорода, как в аэростатах-шарльерах, то тогда вообще туши свет…
Рядом с ним присела Клади, с опаской подставила лицо ветерку из приоткрытой двери и спросила:
— Куда мы летим?
— Старший охранитель Рошаль хочет, чтобы я отвез его на Остров, с которого я, дескать, и прибыл в Гаэдаро. Самое смешное, что наши цели, пожалуй, совпадают. Наиболее разумное из того, что нам оставлено, действительно отправиться на один из Островов. Для вас это спасение, для меня еще и возможность разузнать что-то о Тропе.
— Ты уверен, что мы разыщем какой-нибудь из них?
— К сожалению, Бумага Ваграна осталась в доме Пэвера. С ней уверенности было бы больше. Но я все-таки ее видел, кое-что я могу восстановить в памяти…
— Бумага…
— Эй, смотрите! Вон там, у подножья башни! — заорал вдруг Пэвер, едва не расплющивая нос о стекло.
Сварог приоткрыл дверь, выставил голову под прохладный встречный поток. Башня надвигалась слева по курсу. Этакая классическая феодальная башня, в таких десятилетиями томят принцесс и таинственных узников в железных масках, а в народе они получают романтические прозвания вроде Башни слез или Башни плача. Дирижабль уже поднялся на достаточную высоту, и столкновение не грозило. Внимание Пэвера привлекло другое — к башне, нашпоривая коня, мчался всадник. У подножья он резко натянул поводья, так, что лошадка встала на дыбы, спрыгнул с седла и, оттолкнув солдата у двери, скрылся внутри.
