– Ну, если ничего нельзя сделать… – раздумчиво протянул Сварог. – Брошу это поле к лешевой матери.
– Вот так поступили и Сестры. Сначала уходили поодиночке и группами, а потом последние ушли сразу все. На Сильване ничего похожего на эту напасть нет… Вот вся тайна. Возможно, вам эти знания помогут?
– Нельзя исключать, графиня… – медленно сказал Сварог. – Никак нельзя исключать… Благодарю вас. Ничего еще не знаю точно, но может оказаться, что вы мне очень помогли…
Старушка улыбнулась:
– Я ведь давно уже принадлежу этому миру – и буду принадлежать до самой смерти. У меня дети, внуки… Будущее этого мира – их будущее. Видите ли, лорд Сварог, это непонятное зло, заключенное в деревья, стало просыпаться. Мы, становясь людьми, теряем многое из того, чем обладали, будучи Сестрами, но не все. У охотников в старые времена было такое слово – «шаулкат». Оно сейчас в ходу?
– Никогда не слышал, – покачал головой Сварог. – Я сам иногда бываю на охоте, и моя… жена тоже, и со многими заядлыми охотниками знаком. Никогда и ни от кого этого слова не слышал.
– Шаулкат – это словно бы отголосок прозвучавшего очень далеко выстрела, крика, звериного рычания, удара грома. На пределе человеческого слуха. Сам звук не долетает – но его отголосок слышен…
– Ну, конечно! – уверенно сказал Сварог. – Бадар. Сейчас это называется «бадар», с давних времен. И означает именно то, что вы описывали. Отголосок далекого крика…
– Вот именно это со мной и произошло с полгода назад. Долетел отголосок, возвещавший, что зло просыпается. Я летала на землю – Канилла помогла, дала брагант с пилотом и охраной. Она ведь не нарушила никаких предписаний?
– Пожалуй, нет, – сказал Сварог. – В ее нынешнем положении может себе позволить такие вот небольшие услуги родственникам… Вы ей не рассказывали, в чем дело? Она бы непременно поделилась со мной, но ни словечком не упомянула…
– Не стала я ей ничего рассказывать, – сказала графиня. – Я ведь имею некоторое представление о том, что такое служебная субординация. Муж у меня одно время служил в гвардии, потом младший сын, а старший брат Каниллы и сейчас служит. По-моему, для Каниллы такая тайна – словно форма не по размеру. Не по мундирному шитью, как выражаются гвардейцы. А вот для вас – в самый раз. «Злые деревья» просыпаются повсюду, по всему Талару, и на Харуме, и на островах. Что из всего этого получится, представления не имею. Но вряд ли что-то доброе…
Кое-какие вопросы так и вертелись у Сварога на языке. Например, почему ушли и наяды, и водяницы, которым вроде бы никакие злые деревья не грозили? Но сейчас это выглядело бы пустым любопытством – если бы и за этим стояло что-то серьезное, графиня рассказала бы. Возможно, наяды, дриады и даже никогда с ними не общавшиеся водяницы – некие симбионты, которые могут существовать лишь в месте. Как люди разных профессий и ремесел, как многие животные и птицы. Сейчас это совершенно неважно. А вот о некоем спящем зле, начавшем вдруг пробуждаться, задуматься стоит. Тем более что имеются кандидаты на эту роль, пусть и предположительные…
– Графиня, уж простите, я не буду вдаваться в некоторые служебные тайны… – сказал Сварог. – Но кое о чем хотел бы спросить. Вы что-нибудь знаете о других волках? Не обычных, каких-то иных?
– Бывали такие, – ничуть не удивившись, кивнула старушка. – Есть обычные волки, а есть и другие. Что они такое, никто у нас не знал… да и не стремился узнать. Достаточно было того, что они нас никогда не трогали и не причиняли беспокойства. Мы просто всегда знали: вот это – обычный волк, а это – какой-то другой, непонятной сущности. Видите ли, лорд Сварог, у нас не было стремления ломать голову над какими-то загадками. Не было ни книжников, ни сказок, ни легенд. В этом мы людям – полная противоположность. Прошло мимо такое вот непонятное создание, не задевая нас, – и пусть его… Вы считаете, это было неправильно?
– Графиня, кто я такой, чтобы вас судить? – пожал плечами Сварог. – Люди жили по своему укладу, вы – по своему. Вы никогда ни с кем и ни за что не боролись, в отличие от нас, – он улыбнулся. – Честное слово, я вам чуточку завидую. Очень уж это утомительное, а порой и очень печальное занятие – борьба…
…Мэтр Анрах развел руками:
– Совершенно ничего нового по Гремилькару, лорд Сварог. Столько книг перевернул, но все впустую…
– Не удручайтесь, – сказал Сварог, наполняя серебряные чарки, памятные ему еще со времен первого знакомства с Анрахом на Бараглайском холме. – Так получилось, что Гремилькар отодвинулся на задний план. Засел он где-то – и леший с ним… Появились более важные дела… И я, как не раз бывало, прежде всего направился к вам… – он задумчиво повертел чарку, разглядывая выпуклую чеканку старинного мастера. – Мэтр, вы когда-нибудь что-нибудь слышали о, скажем так, особенных волках? Нет, не о людях, умеющих оборачиваться волками. О других. О существах, которые внешне выглядят людьми, никогда в волков не превращаются («надо полагать» – уточнил он про себя), но внутри – волки? И живут среди людей, ничем себя не выдавая. Может быть, долгими поколениями. Сущность их непонятна, цели их не известны, но они – безусловное Зло…
И замер с чаркой в руке. Ни разу за все время их знакомства он не видел у мэтра Анраха такого лица – чересчур тревожного, чересчур озабоченного, даже испуганного.
– Зачем вам это? – тихо, едва слышно спросил мэтр Анрах.
– Нужно, – сказал Сварог, кое в чем уверившись окончательно. – Оказалось вдруг, нужно…
Анрах угрюмо молчал, ссутулившись.
– Мэтр… – сказал Сварог мягко. – Я вас очень уважаю и ценю. И впервые, сколько мы знакомы, вы не отвечаете прямо на мой вопрос… очень важный для меня вопрос. Хотя определенно что-то знаете. Вы же прекрасно понимаете: я могу задать прямой вопрос и моментально определить, лжете вы или нет… и прекрасно догадываетесь, каким этот вопрос будет. Вы что, боитесь чего-то? Кого-то? Вы ведь никогда не были трусом, даже в те времена, когда занимались разными запретными темами, за что могли заработать крайне серьезные неприятности. Но теперь-то, в вашем нынешнем положении, кого вам бояться?
Молчание, напряженное и тягостное, висело долго.
– Я не за себя боюсь, – сказал наконец мэтр Анрах. – Я человек старый. Мне, как всякому, хочется пожить подольше, но я прекрасно понимаю, что большую часть жизни уже прожил. И мне есть что вспомнить – из самых разных областей жизни человеческой. Так что смерти не особенно и боюсь, как в молодости не боялся, когда приходилось и скакать на пушки. Написал же когда-то маг Шаалы: «Путник на дороге жизни, не бойся смерти. Пока ты ее не встретил – ее нет. А когда она тебя встретит – тебя уже не будет». Не боюсь я за себя.
– А за кого же тогда? – спросил Сварог в нешуточном изумлении. – Здесь нет никого, кроме нас с вами. Ну не может же быть, чтобы вы за меня боялись? – он подался вперед. – Нет, серьезно? За меня? С чего бы вдруг? Уж вы-то обо мне знаете гораздо больше, чем многие другие. Столько лет ходил под смертью, что это вошло в привычку…
Анрах молчал.
– Послушайте, мэтр, – сказал Сварог не без жесткости. – Получилось так, что мне просто необходимо знать то, что знаете вы. Вы уже знаете столько тяжелых тайн и секретов, что еще один ничего не изменит… Происходит нечто, способное, боюсь, представлять серьезную угрозу не только Талару, но и Империи. Именно так. В таких случаях я перестаю быть человеком и становлюсь механизмом, озабоченным одним-единственным: поиском истины. Вы должны меня понимать – вы же офицер в прошлом, гвардеец… Помощь нужна даже не мне…
– Все и в самом деле так серьезно? – спросил Анрах.
– Серьезнее некуда – сказал Сварог. – Накатывает серьезнейшая угроза, а я знаю слишком мало, чтобы успешно ей противостоять. И есть основания подозревать, что времени у меня мало. Тут уж некогда думать о собственной шкуре.
Все так же тихо Анрах спросил словно бы самого себя:
– Значит, они начали действовать?
– Начали, похоже, – сказал Сварог, хоть и представления не имел, кого Анрах имеет в виду. – Я не буду говорить о том, что знаю я. Сейчас меня гораздо больше интересует, что знаете вы. Я нисколько не сомневаюсь, что они – есть. Я их уже встречал и здесь, в Латеране, и… – он чуть помедлил, но все же решился, – и в Империи.
