Может, всё дело в прожитых годах? Говорят же некоторые, что со временем человеку становится тяжелее переносить невзгоды. Никто ведь не железный, и врут те, кто утверждает, что «то, что тебя не убивает, делает тебя сильнее». Черта с два. За любой опыт мы платим частичками своей души, которая не возрождается, как феникс из пепла.

Но дело было не в возрасте и не в горькой чаше, что ей пришлось испить. Мия знала, что именно расстроило её больше всего — тот факт, что Бен был потерян для неё навсегда. Её отчаяние было схоже с тем, если бы тот умер. И кто стала его избранницей? Эта противная блондинка Карэн, смеявшаяся тогда со всеми, глядя на её унижение.

Но вряд ли она бы порадовалась за Бена, будь на месте Карэн другая. Мия эгоистично хотела его себе, и несмотря на слова Эйлин, несмотря на то, что сама же старалась буквально следовать им, «держась от Бена подальше», она лелеяла надежду, что когда-нибудь всё изменится.

Выбравшись из ванны, она облачилась в махровый халат с эмблемой отеля. Её лицо покраснело и распухло от пролитых слез, и больше походило сейчас на какой-то хилый помидор, нежели на девичье лицо. Но Мии было плевать на свой внешний вид. Более того, реши Гидион послать своих людей к ней сейчас, она бы не стала сопротивляться, настолько она была разбита.

Включив телевизор просто для фона, она легла в кровать, продолжая прокручивать в памяти произошедшее сегодня, волей-неволей вспоминая похожие моменты с Риком.

Её размышления прервал резкий стук в дверь, заставивший вздрогнуть. Первой мыслью было, как обычно — люди Гидиона пришли её убивать. Но Мия тут же отбросила её. Вряд ли те бы стали так пугающе настойчиво стучать.

— Кто там?

— Это я, — послышался за дверью голос Бена.

Дрожащей рукой она открыла ему и тут же посторонилась, давая ему проход. Мужчина вихрем ворвался в номер. Она не успела произнести и слова, как тот принялся яро расспрашивать её:

— Всё это время ты видела во мне Рика? Я хочу знать правду! — он подошел практически вплотную, глядя ей прямо в глаза:

— Я не имею в виду ту ночь. А тогда, когда поцеловала меня? И после, сказав, что не хочешь потерять меня? Ты хотела заменить его мной, скажи? Скажи мне, Мия! — он крепко взял её за плечи.

Мия в немом шоке уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова.

— Почему ты поступила со мной так? Я имею право знать! — он встряхнул её, правда, не сильно. — Ты хотела рядом с собой копию Рика, но тебя замучила совесть? Отвечай! Мы обязаны закрыть этот счет, сейчас или никогда.

— Ты делаешь мне больно, — тихо произнесла она. Ложь. Но своими действиями Бен не на шутку напугал её.

Он тут же выпустил её и отступил на шаг, сжав кулаки.

— Прости, — вымолвил он на выдохе. — Я просто хочу знать, чем я заслужил это всё?

«Ты не заслужил», — горько подумала Мия.

Её губы задрожали, а в глазах защипало.

— Правду, Мия. Это все, что я прошу. Почему ты поступила так?

— Из-за Эйлин, — тихо проговорила она.

В свете телевизора он разглядел, как по её щеке скатилась слезинка.

— Что?

— Эйлин попросила меня, чтобы я держалась подальше от оставшегося у неё сына! — громко произнесла Мия, а затем закрыла лицо руками, тихо заплакав.

Всё, назад пути нет.

— Что ты сказала?!

Он вновь оказался впритык к ней. Мия почувствовала его горячее, частое дыхание на своей макушке. Сквозь плач она принялась рассказывать, как всё было. Бену стоило огромных трудов отнять её руки от лица, не применив силы, чтобы расслышать слова.

— Я не хотела. Я, правда, не хотела, — всё повторяла она под конец.

Из его уст вырвался громкий судорожный выдох, а после он обнял её, крепко прижимая к себе.

Мия замерла в его руках, словно пойманная птичка, слушая его тяжелое дыхание. Она не видела, как лицо мужчины искривилось болью в то мгновение, когда он обнял её. Бен был готов заплакать, но в итоге сдержал себя. Всё обернулось не так, как он ожидал.

Он и не предполагал, что здесь может быть замешана его мать. Хотя мог бы и догадаться, учитывая её странное поведение и уклончивые ответы. Но тогда он не придал этому всему значения.

Его защитник добился освобождения под домашний арест до разбирательства. Вернувшись домой, он решил сообщить об этом Мии, чтобы она тоже приехала: он хотел как можно больше времени провести с ней, в случае, если его посадят. Он собирался рассказать об их отношениях матери, но сперва нужно было посоветоваться с ней об этом.

Когда он спросил мать, как можно связаться с Мией, та повела себя очень странно. Впоследствии Бен списывал её поведение на то, что она понимала, зачем он спрашивает, всем видом показывая, что не одобряет этого. Она ответила что-то вроде: «Мии нужно побыть одной, чтобы оплакать Рика, и мы должны уважать её желание».

Её номер она ему не дала. Он не стал давить и решил узнать нужную ему информацию другим путем. Через Роуг, которая оказалась сговорчивей. Но Мия не отвечала на его звонки. Он оставил ей несколько сообщений, а ответа всё не было. Тогда он не на шутку испугался, думая, что с ней что-то случилось, но Роуг развеяла его страхи после повторного разговора.

Спустя несколько дней она позвонила сама, предложив расстаться. Хотя технически они и не были вместе, чтобы расставаться, она не хотела быть с ним — вот что было главным. Когда до Бена дошел смысл её слов, внутри него что-то оборвалось. Где-то в глубине души он знал, что так и будет, он ведь уже проходил через это с ней, и всё равно вновь отдал ей в руки своё сердце, наивно полагая, что в этот раз всё будет по-другому.

Обида ощущалась, как пузырящийся на коже ожог, но это чувство уже было знакомо, поэтому Бен старался занять себя всем, чем только можно, лишь бы не дать ядовитой горечи, наполняющей тот, прорваться и затопить его. У него впереди еще был трибунал, и он решил сосредоточиться на нём. Днем эта назойливая и давящая боль немного притуплялась, зато ночью разгоралась в полную силу. Будто подпитывалась от темноты, ожидая, когда мысли о насущном отступят, чтобы полностью овладеть им.

«Неужели ты думал, что она станет твоей, стоит тебе только спасти её?» — всё всплывал в голове голос, очень похожий на голос брата. — «Что вот так, в миг, она позабудет о Рике? Ты лишь его внешняя копия, жалкий суррогат, и то, даже не это, иначе она была бы сейчас здесь».

«Но разве я спас её для того, чтобы она стала моей?» — отвечал он себе же. — «Я спас её, потому что не мог поступить иначе. Её могли убить».

«Ты врешь сам себе!» — смеялся голос. — «Ты бы не стал делать этого, если бы не хотел её».

Но Бен знал, что он бы поступил так же, даже знай он будущее заранее. И да, в глубине души он надеялся, что этот поступок расположит Мию к нему. Заставит её посмотреть на него не как на близнеца Рика, а как на готового на всё ради неё мужчину. Но насильно мил не будешь, — это он знал хорошо, поэтому решил довольствоваться меньшим, зная, что с Мией всё в порядке, пусть она и не рядом с ним.

Если бы он тогда знал. Он должен был догадаться. Ведь мать не упоминала о Мии. От слова совсем. Будто той и не существовало вовсе. А это было так не в её стиле. Но тогда, полный мучительной печали и охваченный неизвестностью, он не придал этому значения. Дальше было то интервью, которое потом показывали по NBC, сделавшее из него звезду, но он его не смотрел. Ему не нужна была эта слава, он и согласился на интервью лишь по настоятельной рекомендации адвоката, уверяющего, что это может помочь ему. На следующий и все последующие дни после выпуска и до самого заседания в доме невозможно было пройти из-за количества людей, пришедших поддержать их.

Люди приезжали даже из других штатов, чтобы лично познакомиться с ним. Особенно много было женщин, желающих «познакомиться поближе» и недвусмысленно намекавших ему на это. Он не коснулся ни одной, прекрасно помня то чувство, что пришло после содеянного, когда он пытался забыться в объятьях другой. А от любовных писем не было отбоя.