Вдруг в палату вернулась Эйлин, и Мия вздрогнула от неожиданности, разорвав зрительный контакт. Почему-то стало стыдно. Мия стремительно развернулась и быстро вышла из помещения, прикладывая к горящим щекам ладони, чувствуя затылком его пристальный взгляд.

В нос ударил омерзительный запах. С трудом открыв глаза, Мия обнаружила над собой лицо коронера в руке которого был кусок ваты.

Чикаго, 21 октября, 16:00

Забрав свой скудный багаж, Бен прямиком направился к телефонам-автоматам. У него, конечно, был мобильный, но за несколько лет службы он практически им не пользовался, и сейчас тот, разряженный, покоился в кармане штанов.

Его сердце ускорило темп, пока он нажимал стертые кнопки общественного телефона, набирая номер Мии. Он уже разговаривал с ней перед тем, как вылететь в Штаты. Ну точнее он говорил, а она лишь мычала в трубку. Ведь, когда он звонил, у неё была глубокая ночь. Сейчас разговор обещал быть более осмысленным, и он наконец-то услышит её голос впервые за долгое время. Он старался не звонить Домой, предпочитая по-старинке переписку. А если и звонил, то только матери и еще реже Рику.

Рик.

Теперь Бен горько жалел, что не звонил брату, когда была возможность. Он уже никогда не услышит его голоса.

После третьего гудка в трубке послышалось приглушенное «алло».

— Мия. Это я, — произнес он, глядя на фото девушки в шапочке выпускника, где она с улыбкой до ушей обнимает их обоих, но все-таки больше Рика, именно к нему она стоит совсем немного ближе.

— Бен! — воскликнула она. Её голос был хриплым, но несмотря на это вышло всё равно радостно. — Ты уже в Штатах? Боже, как я рада тебя слышать!

— Да, в Чикаго, — ответил он, слегка улыбнувшись, скорбь не могла заставить его не наслаждаться звучанием её голоса. — Приземлился полчаса назад.

Он помолчал секунду, а затем спросил:

— Что насчет похорон? Где его будут хоронить?

Собственные произнесенные вслух слова разрывали на части, будто бы теперь, когда он спросил, они в отличие от мыслей приобрели вес и сделали все реальнее. Но он должен был спросить, чтобы знать, что делать дальше.

— Дома, — послышался ответ. Голос девушки заметно сник, будто они оба на миг забыли, что произошло, но суровая действительность быстро напомнила им для чего именно Бен прилетел. — Рядом с Бобом.

На том конце провода послышался тяжелый вздох, словно девушка пыталась сдержать рыдание, но когда она вновь заговорила, голос звучал ровно:

— Коллега Рика сказал, что он сам займется всеми разрешениями, которые нужны для вывоза тела. Он сказал, у него есть связи, и это не займет больше дня. Завтра должно быть разрешение, и, если так, то послезавтра мы прилетим в Мэдисон.

— Хорошо, тогда я первым же рейсом вылетаю к вам в Атланту, — ответил Бен, сглатывая.

— Нет, Бен, не нужно, — поспешно возразила девушка. — Ты и так устал. Эйлин не хочет, чтобы ты перегружал себя еще одним полетом. Всё равно мы послезавтра уже прилетим. Она сказала, что хочет, чтобы ты встретил нас в Мэдисоне. Из аэропорта мы поедем сразу на кладбище. Она уже договорилась с организацией похорон. Катафалк будет ждать нас на аэродроме.

— Вы уверены?

— Да. Поезжай домой. Скоро уже встретимся.

— Хорошо. Как мама? — его голос дрогнул, когда он произнёс «мама».

— Не передать словами, — был ответ. — На неё накатывает, словно волнами. Она может разговаривать по поводу организации похорон с отсутствующим лицом, а через несколько минут плакать. Я купила кое-какое успокоительное, но оно мало помогает. Правда сейчас она спит.

— А ты? Как ты?

— Я еле держусь, чтобы не плакать рядом с ней, — голос Мии задрожал. — Я пытаюсь держаться ради неё. Но у меня это плохо выходит.

Мия замолчала, она не хотела говорить брату, что они были в морге, и она потеряла сознание:

— Мы в гостинице. Я поняла, что не могу сейчас пойти в его квартиру и ночевать там с Эйлин. Слишком больно… — она оборвалась, заплакав в трубку.

Бен прикрыл глаза, концентрируясь и пытаясь прогнать подступающие слезы. Он должен быть сильным для них всех.

— Я д-до сих п-пор не могу п-поверить, что это п-произошло, — говорила она сквозь слёзы, заикаясь. — К-каж-жется, будто он-н, у-у-уехал в ком-мандировку, к-как ин-н-ногда б-бывало…

Её голос оборвался, в трубке раздавались только едва слышимые всхлипы, как будто она убрала её подальше от лица, чтобы не показать свою слабость.

О, как хорошо он понимал её. Бен знал, что ему еще долго будет казаться, будто Рик просто далеко, и уже скоро они встретятся, когда у того выдастся очередной отпуск. Он привык, что практически не видит родных.

— Я знаю, Мия, — он сглотнул горький ком, подступивший к горлу. — Я знаю.

Бен помолчал немного, слушая затихающие всхлипы и мечтая оказаться рядом, чтобы утешить её:

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я приехал в Атланту?

— Уверена, — послышалось в ответ.

Даже никакой паузы, чтобы обдумать его предложение. Ничего. Бен ощутил легкий укол в сердце. Если бы он умер, то Мия бы в ту же секунду захотела бы видеть рядом с собой Рика. Он не сомневался. И это, несмотря на их теплые отношения, что завязались с самого начала. Он, в отличие от брата, сразу же принял её, как свою, и старался сделать всё, что мог, чтобы она чувствовала себя спокойно в новом доме. Чтобы она знала: если её что-то тревожит, то она всегда сможет прийти к нему и поделится с ним, чтобы знала — она не одинока.

Рик же в те первые несколько лет её пребывания в семье был настоящим засранцем, и даже Бен с трудом переносил его. Интересно, когда всё изменилось? Что такого произошло, что Мия и Рик не просто стали ладить, а даже стали парой?

— Хорошо, — вымолвил он как можно ровнее, стараясь не выдать своего разочарования скорым ответом, — я куплю билет до Мэдисона. Как прилечу, позвоню тебе.

— Конечно. Буду ждать звонка.

— Скоро увидимся. Люблю тебя… — он помедлил, но потом всё же добавил, — сестрёнка.

— И я тебя, Бен! — голос девушки звучал искренне.

Да, она любит его. Но как брата. Бен вздохнул про себя. Он и есть её брат и всегда будет. Вот только она для него уже давно была больше чем просто младшей сестрой.

Он повесил трубку. Голова внезапно закружилась, и он отошел от автоматов, присаживаясь на ближайшее сиденье, прикрывая глаза рукой. На него нахлынули воспоминания, возвращающие в тот день, когда он впервые понял, что любит Мию не как сестру.

Ему вот-вот должно было стукнуть двадцать один. Он приехал домой из колледжа на летние каникулы. Увидев по возвращению Мию, он сначала не поверил, что это действительно она. За последний год, что он не видел её она выросла, сменила прическу и стала выглядеть более… женственно. Ей было уже шестнадцать, но она выглядела старше своего возраста. Когда, войдя в дом, отец громко оповестил об его приезде, Мия прибежала со второго этажа и кинулась его обнимать.

На ней была короткая юбка, слишком сильно, на его взгляд, открывающая загорелые бедра и коленки. А обычно собранные в три смешных пучка волосы, были распущены и спадали легко завивающимися на концах локонами, касающимися острых ключиц. Невероятный контраст с девчонкой, с которой он попрощался год назад. Когда она прижалась к нему в приветственном объятии, его сердце ускорило ритм, по коже неудержимо и щекотно пробежали мурашки. Ощущение было такое, будто его обнимала не младшая сестренка, а его одногруппница Джессика Питерс, по которой он сходил с ума с начала учёбы. И когда та в один из вечеров, куда они выбирались со студентами, пригласила его танцевать, и он обнимал её за талию дрожащими руками, то чувствовал себя именно так.

От осознания этого факта его уши мгновенно загорелись, предательски алея. Он, насколько позволяла ситуация, быстро поднялся в свою комнату, стараясь не глядеть на Мию и чувствуя острый стыд. Как он мог отреагировать так на собственную малышку сестру? Неужели от того, что несколько месяцев не встречался с девчонками, он стал таким извращенцем?