Одноклассники, чьи вещи были отправлены на землю, с надутыми лицами смотрели в сторону её неродного брата, но не решались высказать ему своего возмущения, инстинктивно боясь старшеклассника, да ещё и со шрамом на лице. Мия некоторое время сверлила его взглядом, а затем, набравшись смелости, поплыла в сторону лестницы, чтобы всё ему высказать. Она уже практически выбралась из бассейна, как вдруг заметила на внутренней стороне своих бёдер красные дорожки стекающие вниз. Мия застыла на месте, в ужасе глядя, как красные капли смешиваются с водой в бассейне.

«Нет… Нет… — думала про себя девочка, — Это не может произойти сейчас… Нет…»

Кто-то крикнул:

— Аа-а! Кровь!

Внезапно все взгляды устремились в бассейн. Миг, и все они увидели её позор. Все, кто был во дворе, замолчали, только музыка Дэвида Гуэтты не дала наступить полной тишине.

Скованная ужасом и стыдом Мия смотрела лишь перед собой, не в силах поднять глаз. Она кожей чувствовала чужие взгляды вокруг, что жалили её словно рой пчел. Сердце тяжело билось, и пульс отдавался в висках. В этот момент больше всего на свете ей хотелось провалиться сквозь землю.

— О, Боже, — послышался голос Карэн.

Мия подняла на неё свои полные слез глаза и заметила, что та еле сдерживает смех. Ей определенно было весело. Мия перевела взгляд на Рика, который выпрямился на своем лежаке и ошарашенно смотрел на неё, спустив солнечные очки на кончик носа.

— Фу-у… — услышала Мия сзади себя, и тут Карэн прыснула смешком, чем породила цепную реакцию из смешков вокруг.

Но вдруг на неё посмотрел Рик и грозно произнес как раз, когда закончилась песня:

— Заткни свой поганый рот.

Лицо Карэн вытянулось от испуга. Еще бы, выражение лица Рика было таким говорящим. Он резко встал с места, снимая очки и одаривая всех испепеляющим взглядом, отчего все опять замолчали, а затем, схватив свой махровый халат, быстро подошел к ней. В тот момент она внезапно отмерла и чуть не повалилась на него, от напряжения затекли мышцы рук, но Рик подхватил, накрывая халатом. Мия прижалась к нему, пряча багровое лицо у него на груди, и давая своим слезам выход, кусая губы, чтобы не разрыдаться и не закричать. Его рука мягко и успокаивающе легла на её спину. А затем она услышала его голос, пытающийся перекричать музыку:

— Если кто-то посмеет болтать об этом, то я вам всем, ВСЕМ, бошки поотрываю, вы поняли меня?! — он помолчал, видимо, оценивая эффект своих слов. — Имейте в виду, я знаю, где вы все живете!

Он наклонился и уже спокойным голосом сказал ей:

— Идем, Мия.

Он повел её в дом, бережно прижимая к себе. И Мия хоть и чувствовала себя униженной, но все равно расслабилась в безопасности его объятий, зная, что Рик подразумевал каждое произнесенное слово.

Оказавшись вне досягаемости чужих глаз, она всё-таки разревелась. Истерика была настолько сильной, что вместо фраз у неё вырывалось нечленораздельное пищание.

Она плакала, уткнувшись ему в грудь, а он прижимал её к себе крепко-крепко, гладя по голове. Рик поднял её лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него. Его глаза горели, ноздри подрагивали.

— Эти уроды не стоят твоих слез! — твердо произнес он, а затем очень нежно вытер влажные дорожки своей мозолистой ладонью. От удивления Мия разинула рот, но он не дал ей зависнуть на этом, сказав:

— Иди в душ. Я разберусь с твоими друзьями.

После того случая она смотрела на него совсем другими глазами. Рик, который всегда был холоден и даже груб с ней, спас её в самый унизительный момент жизни, пригрозив всем расправой.

Яркость пережитых чувств в тот злополучный день, заставили чувствовать к нему что-то, чему у неё не нашлось точного определения. Да, она была благодарна ему, но было что-то еще. Она стала всё чаще представлять себя и Рика на месте киногероев, где мужчина спасает женщину из рук злодеев или не дает свалиться в пропасть, и стала испытывать еще большую неприязнь к Карэн и к другим девушкам, что были у него в тот год. Если бы ей уже исполнилось четырнадцать, она вполне могла сказать, что он ей нравится. Но не в двенадцать с хвостиком, когда гормоны только просыпаются, и ты не знаешь, как расшифровывать сигналы своего стремительно меняющегося тела.

— Так вы… — осторожно начал Эдриан Прайс, вырывая её из воспоминаний, — оказывается с Риком родственники?

Мия встрепенулась и часто заморгала. Они уже практически выехали из пробки, а Прайс всё так же мерзко смотрел на неё, заставляя щеки гореть. Только в этот раз Рик не спасёт её от очередной порции унижения. Мия живо представила его грозное выражение лица, от которого кровь стыла в жилах.

— Я ему не родная сестра, — сухо сказала Мия, глядя ему в глаза через зеркало, — У меня другие родители.

— М-м, — промычал Эдриан Прайс.

— У тебя с этим есть какие-то проблемы? — Мия крепко сжала пальто любимого, как бы надеясь позаимствовать у того сил. Будто вещь покойного могло передать ей ауру его уверенности и власти.

— Да нет, никаких, — небрежно ответил Прайс, наконец выбираясь из пробки, — Просто я так понял по твоему поведению, что ваша мама не в курсе ваших отношений.

— Мы решили объявить об этом, когда я закончу учёбу, — Мия замялась: ей не нравилось оправдываться перед этим рыжим выпендрежником, но он теперь знал её тайну, так что пришлось переступить через себя. — Два года назад умер отец Рика, мы не хотели разглашать это, решили рассказать, когда я закончу учиться.

— Понятно, — он помолчал несколько секунд, а затем продолжил, — Я буду молчать. За меня можешь не беспокоиться.

«Я надеюсь», — скептически подумала Мия, решив, что теперь не будет отходить от Эйлин ни на шаг, особенно, если Прайс окажется рядом.

Спустя двадцать минут они, наконец, подъехали к отелю.

— Передай своей матушке от меня привет, — сказал он на прощание, и Мия послышалась нотка сарказма в его голосе. — Я буду с вами на связи по поводу разрешений.

— Спасибо, — буркнула она и поспешила выйти из машины.

После долгого нахождения в теплом салоне автомобиля, казалось, что на улице необычайно холодно и сыро. Осень в этом году была исключительно холодной. Мия поежилась и накинула на себя пальто Рика.

«Даже после смерти он согревает меня», — мелькнуло у неё в голове и вызвало новую порцию слез.

Стоявший неподалеку парковщик подошел к плачущей девушке.

— Мисс, с Вами все хорошо? — вежливо поинтересовался он.

— Н-нет, — честно ответила она, утирая лицо рукавом, — Но спасибо за участие.

Она посмотрела на двери, ведущие в отель, подумав, что не сможет сдерживать себя рядом с Эйлин. Слишком много она пережила сегодня.

— Скажите, — обратилась она к парню, который нерешительно так и переминался с ноги на ногу рядом с ней, — Где тут поблизости есть аптека?

Бен захлопнул дверь такси, предварительно ещё раз поблагодарив водителя, и в ту же секунду машина тронулась с места, оставляя после себя отчетливый запах бензина и выхлопных газов.

Час назад он приземлился в Мэдисоне, проспав весь недолгий полет, но всё равно чувствовал себя смертельно уставшим. Три перелета за сутки, один из которых через океан, — задача не из легких. Выйдя в зал прилетов, он ощутил неприятный укол в сердце от того факта, что его впервые никто не встречает Дома. Даже, когда умер отец, его встречала Мия, так как Рик остался дома с убитой горем мамой.

Два года назад он только начал свою службу в Персидском Заливе. Тогда как и сейчас был вечер. Он только вошёл в зал встречающих, как тут же услышал её голос:

— Бен!

Она выбежала из толпы ему навстречу, и бросилась обнимать, вжимаясь в него. И хотя его сердце подпрыгнуло от этой внезапной близости, он тогда еле сдержался, чтобы не заплакать самому. Отец был для него образцом уверенности, храбрости и доброго нрава. Примером, каким нужно быть солдатом, пилотом и товарищем. Он был единственным из всей семьи, кто одобрил его решение связать жизнь с Армией США и всячески его поддерживал в этом решении, ругаясь с дядей Марком и мамой, ограждая его от их манипуляций. Отец всегда уважал его личное пространство и никогда не лез к нему с расспросами, ведь он знал, что его сын всегда придет за советом, когда сам захочет. С ним всегда было легко, и даже молчать было комфортно. Когда Бен во время учебы приезжал на каникулы и праздники, тот всегда брал выходной, чтобы встретить его в аэропорту. И теперь вместо отца его встречала она.