— Посылку заказывали? Мы к вам с доставкой!

Она посторонилась, пропуская мужчин в дом. От всех разило спиртным, но все, кроме Бена твердо держались на ногах. В воспоминаниях возник образ мертвецки пьяного Рика в день смерти Боба. Да, видимо, оба брата крайне неустойчивы к алкоголю. Мия пробрала дрожь: она опять сравнивала их.

Тем временем двое мужчин уложили Бена на диван в гостиной.

— Фу-ух, — шумно выдохнул темнокожий мужчина, вытирая испарину со лба. — Ну и тяжелый же младший Хадсон.

«Он что, знал Боба?»

Мия так и осталась стоять возле открытой настежь двери, недоуменно глядя на этого человека, что просто поразил её своим вульгарным поведением. На дворе ночь, и все давно спят! У них страшное горе, а он выпивает с Беном и производит неимоверно много шума! Эта ситуация её определенно злила. Не успела она сказать и слова, как на лестнице появился дядя Марк, что удивленно разглядывал незнакомца.

— Ливай? — неверяще произнес он. — Это ты?

— Марк, старина!

Как только дядя оказался внизу, мужчины обнялись, что еще больше шокировало девушку.

— Мне так жаль, — повторял человек, названный Ливаем. — Господи, мне так жаль! Бедная Эйлин!

Марк отстранился, и Мия впервые за всё это время увидела у него слезы на глазах, которые он быстро попытался утереть, а она проглотила подступивший к горлу ком.

— Мия, познакомься, — хриплым голосом произнес он, — это — Ливай Джонс, старый друг семьи.

Если он старый друг, то почему же она о нём никогда не слышала?

— Ливай, мы пожалуй пойдем, — подали голос двое других мужчин, о присутствии которых она и позабыла.

— Давайте, ребята, спасибо за помощь!

«Господи, неужели обязательно так громко говорить?»

— Тише! — шикнул на него Марк. — Эйлин спит.

Осознав свою оплошность, мужчина поморщился.

— Встретил мальца в баре, — пояснил он уже тише. — Он мне всё рассказал. Господи, какое несчастье. Как Эйлин?

При упоминании её имени голос мужчины как бы смягчился, Мия уловила это. Она уже перестала стоять, как каменное изваяние, и подошла к спящему мёртвым сном Бену, вглядываясь в его расслабившееся черты. Внезапно обстановка изменилась, и она снова была у них с Риком дома и смотрела на него, уснувшего на диване перед телевизором. Девушка улыбнулась, сама этого не замечая, и уже протянула руку, чтобы погладить, но тут же отдернула, так как тот перевернулся в пьяном сне, и перед глазами показалась лишенное шрама лицо. Видение рассеялось.

Мия словно окатили ледяной водой, она отпрянула и тут же засуетилась, надеясь, что мужчины не заметили её смущения, но те, казалось, были поглощены разговором, усевшись в кресла поодаль от спящего. Внезапно оба умолкли, чем заставили её остановиться и посмотреть на них. Оба глядели в сторону лестницы, где стояла бледная, поседевшая Эйлин. Но её глаза. Обычно тусклые они теперь оживились и заблестели. Она смотрела только на ночного гостя. Тот, в свою очередь, поднялся, глядя на неё взглядом полным неприкрытого обожания, заставляя пораженную Мию на какое-то мгновение забыть о своем горе.

***

Этот человек, Ливай, снова появился в их доме утром. Бен еще спал в гостиной, где его оставили мужчины, заботливо накрытый пледом. Казалось, ничего не может разбудить его. Сама же Мия поспала всего четыре часа. Её мозг упорно работал, составляя список дальнейших действий. После шокирующей новости детектива ей хотелось только одного, узнать всё подробности дела. Она не могла смириться с тем, что она больше никогда не увидит Рика по воле злого рока, а человек, причастный к этому, получит мизерное наказание.

Ей буквально не сиделось на месте, и вскоре после завтрака она вновь удалилась к себе в комнату, чтобы проверить ближайшие до Атланты рейсы. Помимо расследования, её ждало ещё очень много дел, например, необходимо было решить квартирный вопрос Рика и связаться с адвокатом фирмы, возможно, он оставил завещание.

Мия остро ощущала давление реальности. Будто все эти дни со смерти Рика она находилась в каком-то пузыре, отгораживающем её от действительности. И вот он лопнул, и все заботы, что напирали на его хрупкие стенки, хлынули на неё. Кроме неё больше некому этим заняться. Господи, не оставит же она это всё несчастной Эйлин! Уже хватило того малодушия, что она проявила во время организации похорон. С какой стойкостью приёмная мать распорядилась всем. Это, видимо, были её последние силы, что стремительно покидали женщину с того момента, как тело её сына опустили в глубокую яму. Нет, Мия сама должна справиться со всем этим. Она будет сильной ради Рика. Ради всех них.

Позже она вновь спустилась вниз проведать Бена и обратила внимание, что это вчерашний загадочный визитер пришел вновь. И что самое интересное, они с Эйлин сидели на заднем дворе за столом, где они семьей ели барбекю летом. Женским чутьем Мия догадалась, что этих двоих связывает история. Из раздумий её вырвало беспокойное мычание Бена, который, кажется, начал приходить в себя.

У него был такой разбитый и несчастный вид, что она тут же передумала издеваться над его похмельем. А так хотелось крикнуть рядом с ухом: «Рота подъем, война!»

Она уже не злилась на Бена за его вчерашнюю отлучку в бар, понимая, что он был на грани. Ей было страшно стыдно за свои слова и поведение, но больше все-таки за эгоизм. Будто она тут одна потеряла близкого человека. За всё это время со дня похорон он ни разу не заплакал, не замкнулся в себе, а наоборот, поддерживал её и Эйлин, утешая их. А они ведь близнецы, трудно назвать более близких людей, хоть и по характерам они разительно отличались.

Мия понимала, что ей необходимо извиниться и теперь думала о том, что скажет ему. Какие слова смогут загладить те, что она произнесла вчера, глубоко раня его. Что она ранила его, Мия не сомневалась ни на секунду, иначе он не пошел бы напиваться с горя. Бедный Бен. А она дура и есть!

Наливая ему стакан прохладной воды, она обернулась, разглядывая щурящегося от света мужчину, и закусила губу. Стоит ли рассказать ему о них с Риком?

Мия не сомневалась, что он сохранит её секрет, также как она не сомневалась в том, что он не осудит её. Ведь так хотелось хоть кому-то излить душу! С каждым днем это бремя тяготило всё больше, а ей хотелось освободиться. Ей почему-то казалось, раздели она эту тайну с кем-то, и скорбь перестанет так душить её. Теперь она понимала смысл исповедален в церквях. Люди необязательно ходят туда за отпущением своих грехов, чаще, чтобы облегчить душу.

Она принесла воды, смешно поджав губы. Лицо Бена было серым с похмелья, в глаза он старательно не смотрел. Приняв стакан дрожащей рукой, он поблагодарил её хриплым голосом. Мия села рядом в кресло, подыскивая нужные слова для извинений, пока ведущая на задний двор дверь не открылась, и на пороге не показался этот Ливай, который помог Эйлин зайти в дом. Увидев приемную мать, Мия забыла, о чем думала. Эйлин изменилась. Все еще выглядела неважно, но её лицо вновь ожило, хоть в глазах еще и можно было прочесть боль. Мужчина будто вдохнул в неё жизнь, а сам он буквально сиял рядом с ней, хоть и пытался это скрыть. Мия, будучи сторонним наблюдателем, сама того не зная, раскрыла чужой секрет.

30 октября, Атланта, 14:30

Вымученные, они наконец сели в свободное такси. Мия сказала водителю название какого-то отеля, а затем устало откинулась на сиденье. Её лицо было напряжено и выражало недовольство: еще бы, считай, потеряли полдня, но Бен все равно радовался лишним, пусть и таким нервным, минутам, которые он мог провести с ней наедине. Их рейс в Атланту задержали на несколько часов и по прилету долго не «выпускали» багаж. Ему то было все равно, самое необходимое, он взял с собой в салон, а всё остальное при необходимости можно было купить, но вот вещи Мии…

Пока они ожидали свой багаж, девушка фыркала и бесилась, понося авиакомпанию, грузчиков и весь белый свет, чем вызвала у него невольную улыбку. Рассерженная Мия выглядела смешно, сдвинутые брови и надувающиеся от возмущения щеки. Да и он был рад, что она хоть на какое-то время отвлеклась от горя.