Работы в «Центре» хватало, несмотря на зиму. Каждую неделю к ним приезжали школьники на семинары, оставаясь на несколько дней. У Мии был очень плотный график, начинающийся в пять утра, из-за чего приходилось очень рано вставать. Она помогала готовить, сервировала столы к завтраку, а после убирала грязную посуду, помогая её мыть, и занималась сервировкой к обеду, который подавали в двенадцать пополудни. Её перерыв наступал лишь после того, как все обеденные тарелки были убраны и вымыты, то есть около трех часов дня. В четыре она снова начинала работать, помогая с сервировкой и готовкой ужина, который подавали в половине шестого вечера. После такого долгого и изнурительного дня у неё ни на что не оставалось сил, даже на водные процедуры и обычно в девять вечера она уже спала мертвым сном. Лишь спустя две недели, когда она наконец вошла в режим, Мия стала посещать библиотеку по вечерам и даже гулять по окрестностям во время своего послеобеденного перерыва.

Так прошли Рождество с Новым Годом и её двадцать первый день рождения, о котором она никому не рассказывала. За это время она лишь два раза говорила с Эйлин. И то недолго, ведь из-за чрезвычайной секретности совершенно ничего нельзя было ей рассказать, никаких подробностей дела и её нынешней жизни. Колония приезжала несколько раз, информируя её о продвижениях в деле и поисках Гидиона. С Беном у Мии не было связи. Единственное, что она знала, что его отпустили из-под стражи до окончания разбирательства по этому делу, и что он, как и она, в безопасном месте. Мия страшно по нему скучала, а еще и страшно волновалась за него. Одно дело, когда сам человек говорит тебе, что с ним всё в порядке, и совсем другое, когда тебе об этом говорит третье лицо. Она так не беспокоилась даже во время его службы в армии, ведь в отличие от нынешнего положения между ними была какая-никакая связь. Она не могла дождаться, когда всё это уже закончится и она вновь сможет увидеть его. Заглянуть в глаза, коснуться его кожи и вдохнуть запах. Мия знала, что рядом с ним, исчезнет преследующий её страх вновь быть похищенной, из-за которого ей часто снились кошмары.

И вот теперь, уже совсем скоро она увидит его. С позавчерашнего короткого разговора со специальным агентом, сообщившей, когда быть готовой к отъезду, она буквально считала минуты до встречи с ним.

Кстати, о минутах. Отодвинув пальцем рукав куртки, которую ей одолжил дьякон Дейв, Мия посмотрела на простенькие электронные часы, тоже его подарок, отмечая, что её официальный перерыв закончился десять минут назад, а её еще ждал обратный путь. Развернувшись, девушка быстро побежала к зданию бывшего монастыря.

***

7 марта, 10:30, Атланта, Джорджия

Мия ожидала, когда её вызовут, сидя на деревянной скамье в одном из пустых коридоров здания суда, покачивая правой ногой из-за волнения. Несколько минут назад её привели сюда, проведя через запасной выход, так как главный был заблокирован репортерами. Это дело стало настоящей сенсацией, ведь не каждый день общественность узнает, что крупный холдинг на самом деле является прикрытием торговли смертью, а его правящая верхушка из уважаемых людей, акул бизнеса, превращается в самую настоящую мафию. Даже в округе Кэмпбел эта новость занимала первую полосу, а затем и первые страницы местной газеты во всё время её пребывания там. Один из выпусков даже был посвящен убийству Рика с его фотографией на первой странице.

Наконец дверь, ведущая в зал, где сейчас проходило заседание, открылась, заставив Мию замереть. Стоящие по обе стороны двери охранники даже не шелохнулись.

— Мисс О'Нилл? — обратился к ней мужчина в форме. — Суд вызывает Вас для дачи показаний.

Один из охранников посмотрел на неё, делая жест рукой, показывая тем самым, что она может войти. По словам Колонии, судебное заседание по этому делу должно было проходить за закрытыми дверями, а это означало, что после дачи показаний и ответов на вопросы обвинения и защиты, она покинет стены суда. По этой причине она не увидит Бена сегодня. Ради их безопасности их допросы будут проходить в разные дни.

Сделав глубокий вдох, Мия поднялась с места и вошла в зал со стороны судьи. В глаза тут же бросилась огненно-рыжая шевелюра Эдриана Прайса, который не смотрел на неё. Ей указали на место рядом с возвышением, где восседал судья. Мия приняла присягу, положив левую руку на Библию. Пока она произносила слова присяги, её глаза оглядывали немногих присутствующих в зале, задержавшись на одной знакомой фигуре. Сердце девушки ушло в пятки, ибо на одной из скамей, со стороны обвинения сидела Эйлин. Их взгляды встретились, и та слегка покивала головой, моргнув несколько раз, приветствуя. Сбылись её опасения, которые ненадолго развеяла Колония, сказав по дороге в Атланту, что разбирательство будет закрытым, а значит никто кроме участников дела не будет на нём присутствовать. Видимо Эйлин была исключением. Ну естественно, она же мать Рика, она имеет право знать правду.

— Назовите, пожалуйста, своё имя, — обратился к ней судья. — И какое отношение вы имеете к холдингу или его деятельности.

— Мия О’Нилл, — быстро произнесла она, сглатывая. — И я не имею отношения…Никакого прямого отношения, ваша честь. Мой… — она резко умолкла, опустив взгляд на свои дрожащие руки.

Не так она планировала рассказать приёмной матери об их отношениях с Риком. Не так.

— Мой жених, Рик… Ричард Хадсон при жизни занимал пост финансового директора.

Она не рискнула проверить, какой эффект возымели её слова, поэтому избегая смотреть на Эйлин, она впилась взглядом в Эдриан Прайса:

— Этот человек убил его, — она указала на него пальцем. — Подстроил так, чтобы это выглядело как авария. Но это было убийство.

— Расскажите суду всё, что Вам известно, мисс О'Нилл, — мягко произнес судья. — По порядку.

И она стала рассказывать, начав со дня смерти Рика, возвращаясь в прошлое, оправдывая его выбор работать на преступников и закончив историей её освобождения, не забыв упомянуть Бена и детектива Дина Джексона, принимавших в этом непосредственное участие. Она рассказала всё, не упустив историю со взломом и перстнем Роберта Хадсона, а также историю обнаружения ключа от ячейки, в которой хранились улики против деятельности компании. Обе стороны — обвинения и защиты — долго допрашивали её, уточняя нужные им детали из её немного запутанной истории. В конце концов суд отпустил её, и её вывели через туже дверь, откуда она вошла.

Перед тем как скрыться за ней, Мия бросила быстрый взгляд на Эйлин, бледное лицо которой отражало крайний шок. Женщина глядела в одну точку, не двигаясь. Не так она хотела поведать ей о их отношениях с Риком.

***

Суд продолжался две недели. Мию больше не вызывали для дачи показаний. Всё это время она жила в отеле под охраной ФБР в центре города. Покидать немер ей не разрешалось, а что до еды и выноса мусора, так этим занимался персонал гостиницы.

Целыми днями Мия сидела напротив телевизора, от которого уже успела отвыкнуть, выискивая дополнительную информацию о суде, с жадностью вслушиваясь в каждое слово. И вот наконец наступил час икс. День оглашения приговора. Колония сказала, что это последний раз, когда Мию будет сопровождать охрана. И, как ожидалось, по телевизору постоянно говорили об этом, что это заседание будет открыто для всех желающих. Ожидался аншлаг, несмотря на краткость процесса, но Мия было всё равно. Уже совсем скоро она, наконец, увидит Бена.

Её охрана и приставы с трудом проложили ей дорогу сквозь толпу репортеров, оккупировавших коридор перед дверями, расспрашивавших любого входившего, пытаясь разыскать новую информацию для своих газет. В зале действительно и яблоку негде было упасть. Приставы повели Мию к её месту со стороны обвинения, где уже сидели Эйлин с Марком. Сердце девушки больно стукнуло в желудке. Эйлин улыбалась, но её глаза при этом оставались неотзывчивыми. Приёмная мать обняла её не так тепло, как делала это обычно, Мия прекрасно чувствовала разницу.

«Она зла на меня», — подумала, сжатая в медвежьих объятьях Марка, Мия. — «За то, что я утаила от неё всё это».