Несси сидела под дверью и жалобно скулила. Я поднялся с дивана, подошёл к двери.

— Влад, ложись и спи. Все нормально, мы с Несси тут рядом. Ты не один ведь. Скоро утро уже.

— Я не доживу до утра!

— С ума не сходи. Все хорошо. Не стану я дверь открывать. Так надо, пойми!

Дверь резко дернулась, но задвижка выдержала. Это был, скорее, засов. Отец не нашел ничего подходящего, кроме внушительной старой задвижки в ящике на даче. С задвижкой-то все было в порядке. А вдруг Влад сумеет вышибить дверь?

Из комнаты тем временем донеслось:

— Если не откроешь, я из окна выпрыгну!

— Не смей! Слышишь?!

Полная тишина на несколько секунд за дверью… Я прижался к ней ухом, пытаясь уловить, что там делает Влад… До меня донёсся металлический щелчок, а дальше, судя по звуку, хлопнули оконные створки.

Я рванул задвижку. Как назло ее заело, дверь удалось открыть не сразу. Когда забежал в комнату, Влад стоял у распахнутого окна, опираясь руками на подоконник, и смотрел вниз, на темный двор.

— Ты охренел?! Отойди от окна, придурок!

Он даже не обернулся на мой крик, со злостью ответил:

— А кто ты такой, чтобы приказывать?

— Выметайся тогда из моей квартиры. Устроил тут!

— Хорошо, я уйду.

Он метнулся к двери, но я успел перегородить дорогу.

— Стоять. Не вздумай на улицу выйти!

— Ты же сам меня выгоняешь.

— Никто никого не выгоняет. Успокойся.

Он сел на кровать, обхватил плечи руками, замер, сжавшись в комок. Мне даже показалось, что я слышу какие-то подозрительные всхлипывания. Но не мог же Влад Лазарев, непрошибаемый мажор, которому море по колено, вот так сидеть и лить слезы в темноте.

— Эй, — шепотом позвал я его. — Все в порядке?

— Ага, все чудесно прям!

— Не психуй, прорвёмся как-нибудь. — Я осторожно подошёл к кровати, сел рядом со своим невольным гостем. — Ну, чего ты? Нафига этот скандал? Мы наверно, всех соседей перебудили. У нас тут знаешь, какие стены тонкие.

Он ответил не сразу, но всё-таки ответил:

— Прости. Мне так жутко стало вдруг. Только сейчас дошло, что со мной случилось. Проснулся, и…

— Ладно, проехали. Ложись и спи давай. Завтра все наладится. Игорь появится и вообще…

— А ты… не будешь меня больше запирать?

— Не буду. Окно вот только закрою.

Я поднялся, закрыл окно, оставил распахнутой одну форточку. Влад наконец-то лег, но спать, похоже, не собирался.

— Не уходи пока, ладно?

До чего же нервные вампиры пошли! Признался бы уж честно, что ему попросту страшно оставаться наедине со своим мыслями. Хотя я готов был до утра проторчать в комнате, лишь бы этот вампир-бедолага снова не вздумал бросаться из окна. Все опасения уже растворились без следа, мне совсем не верилось, что Влад может на меня наброситься. Слишком беззащитным и подавленным он казался сейчас. Единственное, чего я реально боялся, это опять оставить его без присмотра. Имелся единственный вариант — ночевать с ним в одной комнате. Вот только как? Кровать у меня была довольно узкая, да ещё и Несси успела занять все свободное место. Разлеглась, вытянула лапы... Уместиться втроём было нереально. Не ложиться же на полу или на столе. Я прикатил кресло из гостиной, еле протиснул его в дверь. Принес одеяло и подушку, устроился как в гнезде.

— Спокойной ночи.

Влад приподнял голову со своей подушки, пробормотал:

— Спасибо, что не ушел. От меня одни проблемы...

— Да ладно, мне не сложно ведь.

Несси зевнула, клацнула зубами и моментально уснула. Это стало ясно по тихому посапыванию. Видимо, решила, что теперь все в полном порядке: люди угомонились и больше не собираются закатывать истерики, шуметь и спорить. А вот мне спать расхотелось. К тому же, кресло оказалось не очень-то подходящим спальным местом. Влад лежал тихо, но тоже не спал, я это чувствовал.

— Слушай, а как тебя вообще на наш филфак занесло? — шепотом спросил я. Не то чтобы мне особо загорелось это узнать, однако было любопытно. — Ты же москвич…

Он откликнулся охотно, будто только и ждал повода поговорить и нарушить молчание:

— Так уж получилось. Иначе сейчас бы в МГИМО учился. Отец бы устроил.

— Тогда почему?..

— Ну, дурацкая история.

— Расскажи, все равно ведь не спим.

— В общем, это ещё в десятом классе было. Я взял отцовскую "Волгу" и с одной компашкой катался по городу. Отец, конечно, был бы против, но сам на служебной машине укатил. К высокому начальству на дачу. Праздновали там всю ночь.

— Майские праздники?

— Нет, это в самом конце мая было. Перед выпускными экзаменами. Может, они после конференции какой-то на даче тусовались… Да какая разница?

— Никакой. Просто уточнил.

— Мы очень даже нормально оттянулись вечером и потом. Ночью можно классно разогнаться, как на настоящих гонках…

— А гаишники?

— Они знают, какие машины можно останавливать, а какие нельзя. На номера смотрят. Мне ещё ни один принципиальный гаишник не попадался… Я часто так катался, когда отец дома не ночевал. Короче, мы проезжали мимо райкома комсомола. И я вспомнил, как нас туда гоняли в восьмом классе. Вот что за фигня? Просто раздавали бы корочки и значки по списку. Но нет, пришлось в этот долбаный райком таскаться. Даже не один раз. Зачем? Это ведь формальность. Все равно всех принимают. Ты вот без проблем же вступил?

— С проблемами. Прикольно вышло. В школе, когда рекомендацию давали, каждому вопросы задавали…

— Что такое "демократический централизм"? — усмехнулся Влад.

— Это тоже было. Но меня спросили про события в индийском штате Пенджаб. Я чего-то слышал краем уха в новостях. Сказал, что индийский народ там борется за независимость. Очень мужественно и самоотверженно борется. Один активист припадочный начал докапываться. Какие народности в Индии, как борются и все такое. Я его с лестницы столкнул классе в пятом. Не нарочно, задел просто… а он до сих пор помнил и решил отомстить. Ждал своего часа. Наша классная, она парторг, вся покраснела, как рак. Я уж испугался, ее инфаркт хватит. Ну, я ответил: это в Пенджабе бенгальцы борются все время за что-нибудь. Только эту народность знал. А там сикхи, оказывается. Теперь на всю жизнь запомнил. Но все равно меня рекомендовали, конечно. Куда они денутся.

— Вот именно. Им же положительная статистика нужна. В общем, мы остановились возле райкома… Уже ночь давно наступила, вокруг ни души. Только голубые ели вокруг здания и плакаты. Сигнализации там не было, решёток на окнах тоже…

Примечание:

К середине восьмидесятых вступление в комсомол по большей части стало уже формальностью. Но все же считалось, что без членства в этой организации будет сложнее поступить в институт, да и вообще не стоит отбиваться от коллектива. Принимали в комсомол не скопом, как в пионеры и октябрята, а индивидуально. Сначала надо было получить рекомендации, потом одобрение от комсомольской организации школы. Потенциальные комсомольцы должны были продемонстрировать знание устава ВЛКСМ и ответить на несколько стандартных вопросов. Например, что такое демократический централизм (если коротко, то это сочетание демократических принципов и централизованного руководства). Потом обычно следовало собеседование в местном райкоме комсомола — и вот уже можно было получить комсомольский билет и значок. В конце восьмидесятых старшеклассники уже смекнули, что особой пользы от комсомола не предвидится, и не торопились в него вступать. Официально комсомольская организация самораспустилась в 1991-м, но в сущности она тихо скончалась еще раньше.

Пересказ дурацкой (а может, не такой уж дурацкой) истории продолжался:

— Раз эти лохи бросают все без охраны — то сами виноваты. Верно? Так что мы залезли внутрь. Ну и погуляли там. У нас с собой было и плюс ещё в сейфе коньяк нашли. Ключ в столе лежал. В кабинете секретаря райкома. Там стол для заседаний такой огромный, полированный… На этом столе мы и развлекались. Нас пятеро было — три парня, две девчонки.