— Тётя… Всё позади, тётя, — осторожно беру её за плечи, усаживаю на стул и иду наливать ей стакан воды.

..

Выхожу из палаты, когда убеждаюсь, что Роксана успокоилась настолько, что может держать себя в руках. Ответив на её многочисленные вопросы, на какие у меня есть ответы, и на какие я готова отвечать, оставляю мать с дочерью наедине.

Прикрыв за собой одну дверь, хромаю к другой. Осторожно надавливаю на ручку, толкаю, заглядываю в узкую щель одним глазком. Вижу Аську на кровати, которая слишком большая для неё. Она всё еще спит. Уже не такая бледная, но всё еще слабенькая и неподвижная. В её крохотной ручке торчит иголка от капельницы — бедная моя малышка. Я быстро прикрываю рот ладонью, сдерживая всхлипы. Всё на свете бы отдала, чтобы этого не случилось. Снова бы убила.

Заир сидит спиной ко мне, и всё равно я вижу, насколько он сломлен. Сгорбившийся, с поникшими плечами, с лохматой гривой спутанных тёмных волос — он так и не подстригся, не к месту замечаю я. Уверена, его глаза сейчас красные от скупых, мужских слёз. Ему больно. Милый, дорогой мой человек. Как же мне хочется облегчить твою боль, утешить, успокоить, прижать к себе…

Мои пальцы уже касаются створки, когда неожиданно узкий обзор перекрывает чья-то фигура. Не сразу соображаю, что это Марина. Она стоит передо мной в проёме, словно на страже своих владений, и молча сверлит меня взглядом. Мы несколько секунд пристально смотрим в глаза друг другу — удивительно, какие они у неё холодные. А потом дверь медленно захлопывается прямо перед моим носом.

Как многозначительно. Как мелодраматично. Вот так, без слов, одним движением, мне дали понять, где моё место. Оно не там, не с ними. И никогда не будет.

..

Чувствуя себя полной идиоткой, отхожу в сторону, смотрю в окно, но ничего не вижу за стеклом — перед глазами всё еще Аська и сгорбленная спина Заира.

— Линара!

Оборачиваюсь. Со стороны лифта ко мне торопливо приближается Зотов. Лицо хмурое, бледное, даже сквозь загар. Обычно сдержанный и хладнокровный, сейчас он выглядит взволнованным.

Подходит, смотрит внимательно, видимо, оценивая мои "боевые раны" на глаз профессионала. Когда видит перевязанные запястья и сломанные до мяса ногти, что-то зло бормочет про себя, чертыхается.

— Как ты?

— В порядке.

Кивает, кусает щёку, глядя по сторонам. Нервничает?

— Пойдём куда-нибудь, поговорим.

..

Сидим в кафе на первом этаже больницы. Кофе здесь гадостный — не люблю «Старбакс». Аркадий притулился напротив, шелестит пустой обёрткой от сахара-песка.

— А тебе можно?

— Что? — не понимаю я.

— Ну, кофе.

— А где Вы тут кофе видите? — спрашиваю и делаю глоток пойла из фирменного «ведра» Старбакса. По-другому эту посудину и то, что в ней, назвать трудно.

Зотов хмыкает, и лицо его перестаёт быть таким хмурым.

— Расскажи, как дело было.

Устало откидываюсь на спинку пластикового стула. Опять?

— Да Вы наверняка уже читали мои показания. Вы же общались с морской полицией.

— Читал. Общался. Но хочется от тебя услышать, лично.

Пожимаю плечами. Вкратце излагаю хронологию недавних драматических событий, уже заученную наизусть. В конце, подводя итоги, говорю:

— Мы оба упали за борт, я выплыла, Рамиль нет. Всё.

— У тебя были связаны руки, и ты выплыла. А он нет. Как так?

— Я хорошо плаваю, — спокойно отвечаю, гладя прямо в серые глаза Аркадия. — А он был под кайфом.

Нет, дорогой, ты никогда не узнаешь правды. За то, что я совершила, я буду отвечать только перед своей совестью, больше ни перед кем.

Зотов глядит на меня несколько долгих секунд и вдруг изрекает:

— Ты молодец, девочка.

Неожиданно. Я даже смущаюсь. Рассматриваю свои обломанные ногти.

— А вот Вы не очень, господин Зотов. Как так получилось, а?

Аркадий нервно проводит рукой по коротким волосам.

— Виноват. Не проинтуичил.

— Такое ощущение, что они следили за нами.

— Так и было. Видишь ли, Марина…

Он замолкает. А я вся подбираюсь:

— Марина — что?

— Она инстаграм ведёт. Уже много лет. Ежедневные фото, видео, комментарии… ну, ты понимаешь. Шоу. В общем, Мансуров выследил по ним ваше передвижение. И, скорее всего, ехал за вами от самого дома Юсуфа.

Чувствую, как «загривок» мой «приподнимается».

— Что?! Она… она…

— Нет, конечно, не специально, не думай, — машет рукой Зотов. — Просто трагическая случайность. Ошибка.

— Ошибка? Ошибка, которая могла стоить нам жизни!

Ошибка, мать твою! Вспоминаю, как Марина практически весь наш маршрут выкладывала в соцсеть, пока мы ехали от Юсуфа. Немудрено! Выкрасть Аську из дома-крепости Челика, или из гостиничного комплекса, где всюду камеры и охрана, конечно же, проблематично. А вот в огромном ТЦ так запросто. Тем более, как матери, Нисар ничего не стоило подманить к себе Аську и незаметно умыкнуть её в толпе. Но Марина! Случайность? Ой, ли?

— Она уже покаялась перед Заиром. И перед всеми нами попросила прощение, — продолжает тем временем Зотов, крутя в руках недопитый «Старбакс».

А я недоверчиво щурюсь на него.

— Как-то это всё странно, не находите?

— Не надо, Линара, — вскидывается Зотов. — Ты сейчас необъективна. В тебе говорит ревность…

Мои брови ползут на лоб, а Аркадий сконфуженно трёт щёку.

— Хочу сказать… Признайся, ты ведь неравнодушна к Заиру, но… Чёрт… Пойми, он и Марина, они давно вместе. Заир сам вызвал её из Москвы, снял коттедж неподалёку, жил с ней там. В общем… Не хочу огорчать тебя, тем более обижать, только будет лучше, если…

Аркадий вдруг лезет в карман, достаёт мой паспорт и кладёт его передо мной. Я долго молчу, глядя на красный переплёт, осмысливая правду. Она горькая, как хинин. И сейчас мне предстоит проглотить её, не запивая.

Поднимаю глаза на Зотова.

— Это он попросил тебя?

Аркадий смотрит в сторону, с досадой мотает головой. Вижу, что ему не по себе.

— Прости. Ему сейчас тяжело. Поэтому. Все очень благодарны тебе, что ты, рискуя жизнью…

Звук, похожий на выстрел, прерывает Аркадия. Это я хлопаю ладонью по столу.

— Брось мне тут пузыри пускать, Зотов. Объясни!

С лица Аркадия слетает скорбное выражение. Оно становится жестким. Он смотрит прямо мне в глаза.

— Ты её сестра, — говорит сухо. — А Тураев твёрдо намерен засадить Нисар в тюрьму. Он будет настаивать на аресте.

У меня замирает всё внутри. Неужели он решил мстить? Зачем? Когда всё кончилось, зачем?!

— Нисар дралась, как волчица с Рамилем! — шиплю я на Аркадия, не желая привлекать к нам излишнее внимание других посетителей кафе. А хочется рвать и метать, кричать, доказывать, требовать!

— Но сначала она похитила дочь и подвергла её жизнь опасности, — шипит мне в ответ Зотов, тоже злясь. — Ещё час, и Аську бы не откачали.

Я затыкаюсь. Доктор ничего такого мне не говорил. Правда, упомянул о какой-то аллергической реакции, но я не вдавалась в подробности. Для меня главное было, что Аська жива.

— Но, как же Роксана? Юсуф?

— Думаю, Заир порвёт все связи с ними… с вами, — поправляется он, — когда упрячет Нисар за решётку. Это в лучшем случае. А в худшем…

— Опять война? — догадываюсь я.

Зотов кряхтит, потирает шею.

— Юсуф уже вызвал своих адвокатов. А мы своих. Консул на подходе.

Это действительно серьёзно. Забывшись, я кусаю израненные губы и мычу от боли.

— Заир не может не понимать, что даже за решёткой Нисар останется матерью Аси.

— Чего ты хочешь от меня, Линара? — не выдержав, разводит руками Зотов. — Что б я, как Господь Бог, ответил тебе на все вопросы этого несовершенного мира? Я могу только догадываться, что у Тураева в голове. Сейчас он так зол, и так взвинчен, что никого из вас видеть не может, сам себя боится, что не сдержится. Думаешь, мне приятна та миссия, которую он возложил на меня? Но я не только его работник, я ещё и его друг.