– Не трогай меня.

– Нам надо идти.

– Они не простили.

– Я слышал, что сказал Онеда. Он простил тебя.

– Ты лжешь. Человек может простить того, кто принес ему смерть. Но никто никогда не простит убийце смерть своих детей.

– Зачем же ты просила о прощении?

– Не знаю. Это было сильнее меня. Я поняла, что должна это сказать. И мне было все равно, простит меня Онеда, или нет.

– Брошь Дивини, Каста. Она дает нам силу осознать прошлые ошибки и очистить душу.

– Ошибки? Ты называешь истребление целой деревни ошибкой?

– Твоя вина лишь в том, что в тот день ты была Мирчел, а не Кастой.

– Какая разница? Это была я. Я пришла в Айфодл с огнем и мечом. И смерть этих людей на моей совести.

– Ты раскаялась в том, что совершила. Покаяние очищает. Душа Онеды все поняла. Тени прошлого тебя больше не потревожат.

– Снова ложь?

– Это правда, Каста. Это видение послал тебе Утаро. Он пытается заглянуть в твой разум, сыграть на твоих воспоминаниях, твоих страхах, твоем горе. И задержать нас. Прошу тебя, идем.

– Три года я убивала, чтобы выжить. Это было легко. Я знала, что если не убью я, убьют меня. Это был закон арены, который был прост и понятен. Я не искала оправданий и не нуждалась в них. Теперь я пытаюсь оправдать саму себя, и не могу. Что мне делать?

– Идти дальше. Совершенного не исправить. Нужно смириться.

– И это все, что ты можешь мне сказать?

– Все. Других слов поддержки у меня нет.

– Тогда идем, – Каста встала с колен. – Куда теперь?

– Я вижу гору Фуширо, – сказал Книжник, показав рукой в сторону конической заснеженной горы, внезапно появившейся на горизонте. – Похоже, именно там мы найдем то, что ищем.

Гора Фуширо была совсем близко. И Малхаи торжествовал. Гилан боялся поднять глаза на своего отца, ибо последний фамар здесь, в мире Теней, принял свой истинный облик. Теперь на чешуйчатом огнедышащем драконоконе-гшири восседала огромная мохнатая тварь с острой мордой и огненными глазами. Гилан ожидал, что магия Тени оборотит и его, и прочих всадников-братьев, но все они сохранили человеческое обличье.

– Когда камень будет у меня в руках, и Исконный будет пробужден, – рыкнул фамар, обращаясь к Гилану, – ты и твои братья освободитесь от сквернящей вас человеческой крови и станете теми, кем вам подобает быть – истинными фамарами. Наберись терпения, сын. Наша цель близка.

– Ты чем-то обеспокоен, отец?

– Я чувствую присутствие наших врагов. Будьте готовы к битве.

Долгий подъем закончился. Плоская идеально округлая вершина горы, заметенная снегом и усыпанная ледяными глыбами, была перед ними. Здесь было очень холодно, и Каста подумала, что этот холод говорит о близости смерти. В центре открывшейся площадки возвышалась гробница Утаро – трехступенчатая пирамида с основанием в шестьдесят футов и высотой в двадцать. На вершине пирамиды ярко горело ослепительно-белое пламя.

– Священный огонь Фуширо, – шепнул Книжник. – Мы пришли.

– Что теперь?

– Вы уже здесь, – раздался знакомый голос. – Не скажу, что я этому рад, но с судьбой спорить нельзя.

– Утаро, нам нужна помощь, – сказал Книжник. – Мы нашли путь к твоей гробнице, и ты знаешь, кто мы и зачем пришли к тебе.

– Знаю. Вы пришли, чтобы забрать у меня жизнь.

– Ты мертв, великий император. Тебе кажется, что ты жив, но это не так.

– Разве? – В воздухе повисла фигура, будто сотканная из черного дыма, а затем лич обрел очертания и телесность. Утаро был в чешуйчатых доспехах, которые в свете священного огня переливались разноцветными огоньками, и в древней короне Хеалада.

– Какой путь выбираешь, Моммек, путь битвы или путь жертвы? – спросил лич, обратив пустые глазницы на Забытого. – Я вижу, ты взял с собой саму Воительницу. Думаешь, меня пугает ее искусство убивать?

– Мы пришли, чтобы спасти твою страну, император, – сказал Книжник, делая Касте знак не хвататься за оружие. – Помоги нам и помоги себе.

– Слишком поздно, Моммек. Фамары уже здесь. Я слышу ржание их драконоконей и звон их оружия. Малхаи и его воины идут за камнем. Вы сможете их остановить?

– Мы будем драться, – сказал Книжник.

– Драться с Всадниками Большой Ложи? – Лич издал звук, похожий на смех. – Так ли это просто даже для бога и его избранницы?

– У нас есть выбор?

– Выбор есть всегда. Эта страна чужая для тебя, Моммек. Она чужая для тебя, Кровавая Дева. Это моя страна, не ваша. Вы можете просто уйти, и я не буду вас останавливать.

– Сам надеешься справиться с фамарами?

– Нет. Мне их не остановить. Но я могу уничтожить камень-сердце и ценой своего бессмертия остановить Малхаи. Хотя такой исход мне совсем не по душе.

– Понимаю. Дорожишь Бессмертием?

– Да, – лич вздохнул, глазницы его наполнились тьмой. – Даже такая жизнь лучше небытия. А ты, Моммек – ты стал смертным. Сочувствую тебе.

– Я принял свою судьбу, император. А вот ты… Великий Утаро испугался смерти, превратился в тень, которая боится исчезнуть окончательно, – усмехнулся Книжник. – Давай поговорим о цене твоего бессмертия. Цена – доспехи Аричи. Принимаешь мое условие?

– Хорошо. Ты выбрал путь битвы и убедил меня, Дарующий мудрость. А что скажет Воительница?

– Я скажу, что с меня хватит болтовни. Говори, что нужно делать.

– Знаешь, почему я не забираю у тебя твою жалкую жизнь? – прошелестел лич. – Ты спасла человека моей крови. Принц Оваро должен жить. Но мое расположение не означает, что я готов умереть во второй раз во имя ваших интересов. Докажи мне, что ты чего-то стоишь, Воительница. И ты докажи, Моммек.

– Утаро, что будет, если твое сердце попадет к Малхаи?

– Ты же знаешь ответ на вопрос. Я лишусь Бессмертия, а Хеалад накроет Тень. Я хочу жить, Моммек. Остановите Малхаи и его всадников, и тогда мы будем решать вашу судьбу…

– Он исчез, – сказала Каста, дыша на коченеющие пальцы. – Теперь рассказывай, что делать дальше.

– К вершине Фуширо ведет только одна тропа, та самая, по которой мы поднимались. Фамары тоже пойдут по ней.

– Ты хоть знаешь, сколько их?

– Сам Демон Большой Ложи Малхаи и с ним пятнадцать всадников – его сыновья от человеческих женщин.

– Будь моя воля, сама бы перерезала глупых гусынь, отдающихся первому встречному, – проворчала Каста. – Ты всерьез полагаешь, что мы вдвоем сладим с ними?

– Убьем Малхаи, и его всадники потеряют часть своей силы. Запомни, фамара не возьмешь обычным оружием. Используй кинжалы Хабу.

– Ты не сможешь сражаться. Ты еще очень слаб.

– Я попробую. Но большую часть работы придется делать тебе. Ты готова?

– Готова. Пойдем отсюда, пока я не замерзла окончательно.

– Погоди! Ты уже продумала план сражения?

– Клянусь Шантэ, какой тут может быть план? Встретим их на тропе, и будем драться. Или они нас, или мы их, вот и весь план.

– Я говорю о твоих доспехах, Каста. Мы сейчас на Теневой стороне, и ты можешь в полной мере использовать их магию.

– О чем это ты?

– Вот о чем, – Моммек провел ладонью по наплечнику Касты, и латные щитки полукирасы, охватывающие талию селтонки, начали расти, превращаясь в настоящие крылья. Изумленная поисходящим Каста не верила своим глазам.

– Теперь ты настоящая фалькария, – сказал Моммек. – Попробуй взлететь. Просто пожелай этого.

Каста подчинилась, и удивительные крылья легко и мгновенно раскрылись и подняли ее в воздух. Хохоча от восторга, селтонка облетела вершину горы и опустилась рядом с Моммеком.

– Клянусь Гаваном! – воскликнула она, гладя ладонями доспехи Лаэки. – Такого я даже во сне не испытывала! Чудо, великое чудо! Будто птица. Как такое возможно?

– Это же магические доспехи. Сиды прекрасно разбираются в Магии Стихий и Битвы. Разве ты не знала?

– Знала, но даже не предполагала, что такие чудеса бывают на свете. Я чувствую себя богиней!

– А разве не богине принадлежали эти латы? Атакуй врагов как настоящая соколица, бей их сверху, подобно молнии. А я перекрою им путь. Как тебе такой план?