– А что это такое? – спросил Ратислав.

– Лаборатория? Мой рабочий кабинет. Место, где я работаю.

– А как так получается, что ты так изменяешься в размерах? – осведомился Хейдин. – Нам показалось ночью, что ты был крупнее медведя.

– Так и есть. Это очень долго объяснять, надо хорошо знать анатомию и физиологию вилканов. Но процесс очень болезненный. Потом несколько дней чувствуешь себя отвратительно. Бессонница, скачки артериального давления, озноб, потливость и потеря аппетита. Помогают только специальные порошки, которые я ношу с собой постоянно. Почему вы не едите грибы?

– Спасибо, я не люблю грибы, – сказала Руменика, которая за весь обед съела только пару перепелиных яиц и одно яблоко. – Так ты говоришь, что вилканы для людей не опасны?

– Именно так, госпожа. Уж сейчас вам и подавно ничего не грозит, днем Преображение просто невозможно. Даже если бы я захотел вас съесть, мне это не удалось бы.

– Это утешает, – сказала Руменика.

– Я вижу, вы закончили трапезу? – Глаза Рек-ля заблестели за стеклами очков. – Пойдемте со мной! Я вам кое-что покажу…

Он провел гостей из трапезной по узкому коридорчику в большую комнату без окон, уставленную странными машинами и лабораторной посудой и освещенную ярким светом четырех газовых фонарей. В больших глиняных горшках хранились какие-то снадобья, и в воздухе стоял сильный аромат трав и благовоний. Большой П-образный стол посреди комнаты украшало причудливое сооружение, что-то вроде массивного зеркала с шестиугольным пультом под ним. В углу стоял большой шкаф, набитый потрепанными книгами.

– Вот, извольте! – Франшен Рекля достал маленькую книжку в нарядном зеленом переплете, протянул Хейдину. – Читали сочинения господина Иона ди Гриза? Меня трясло, когда я читал эту галиматью. Оказывается именно мы, вилканы, совершили первое убийство на сексуальной почве! Вот и доказательство; история некоей красавицы по имени Амалена Алый Бант, почерпнутая из какой-то молью траченной хроники трехсотлетней давности. Девушка якобы была убита и съедена вилканом близ города Айладр в правление императора Ведды Безупречного. Этот кретин выводит из всех этих дурацких заплесневелых сказок то, что вилканы испытывают извращенное сексуальное влечение к женщинам во время месячных, отсюда и сублимированный образ алого банта у съеденной девушки… Вы понимаете, о чем я?

– С трудом, – сказал Хейдин.

– Может быть, этот самый ди Гриз хотел написать сказку? – предположила Руменика.

– Может быть. Но сказка получилась очень скверная, клянусь серебряной пулей! Таких сказок тут полный шкаф. Занятное, знаете ли, чтение.

– Ты принимаешь все очень близко к сердцу, – сказала лаэданка.

– Так оно не каменное, это сердце! Очень обидно все это читать.

– А эта штука – для чего она? – сменил тему Хейдин, показывая на зеркало.

– Это моя гордость, местьер рыцарь! – Рекля сразу забыл о клеветнических сочинениях, о которых с таким жаром говорил еще мгновение назад. – Очень простое и в то же время гениальное изобретение. Я назвал его СКОМП – сканер оформленных магических проявлений. И самое удивительное, что до такого не додумался никто до меня! Я всего лишь соединил магический кристалл с обычной доской для спиритического сеанса, добавив, правда, пару своих придумок. И знаете, что у меня получилось?

– Представления не имеем, – сказала Руменика.

– Если хотите, я все вам объясню.

– Лучше было бы показать возможности этой машины на деле, – заметил Хейдин, который всегда люто ненавидел длинные и заумные объяснения. – Что она может?

– Она находит и анализирует любую информацию, идущую от объектов, так или иначе связанных с различными формами магии. Вы знаете какого-нибудь волшебника?

– Одного знали, – сказала Руменика. – Хреновое было знакомство. И для него все очень плохо закончилось.

– Знаем, – внезапно сказала Липка. – Говори, что делать-то надо.

– Просто сосредоточьтесь на нем, – Рекля сел перед зеркалом и положил руки на пульт. – Представьте его, вспомните, как он выглядит, хорошо бы повторять в уме его имя. Готовы?

– Ага, – Липка закрыла глаза. – Представила!

Рекля начал водить руками над пультом. Зеркало затрещало, по его поверхности побежали золотистые искры, и Хейдин увидел летящего Заряту.

– Есть! – Франшен Рекля даже подскочил на стуле от избытка чувств. – Найден дракон, возраст три года, зовут Гаэрен. В настоящий момент находится… ага, шестьдесят лиг северо-западнее, между Венадуром и Каллингаром. Очень сильная эманация магии Огня и Золота. Тип магии я определяю наверняка: видите, в углу экрана зажегся золотистый огонек? Это индикатор-определитель магической энергии… Вы что, знаете этого дракона?

– Это мой брат, – сказала Липка.

– И мой, – добавила Руменика.

– А еще мой приемный сын, – закончил Хейдин.

– Клянусь серебряной пулей! – Мастер Рекля выглядел ошарашенно. – Но ведь драконы были уничтожены пятьсот лет назад!

– Они вернулись, – сказал Хейдин. – Ты же сам только что видел.

– Воистину невероятная вещь! Но объясните мне, как же, каким образом этот удивительный дракон еще и является вашим родственником? Это за пределами моего понимания!

– Очень долгая история, мастер Франшен, – Хейдин положил руку на плечо молодого вилкана. – Ну-ка, лучше посмотри, о чем я сейчас думаю.

– Не вопрос, добрый местьер! – Франшен Рекля сосредоточился на своем аппарате. Несколько мгновений спустя Хейдин увидел внутренний двор замка Корделис. Следы учиненного Зарятой разгрома были повсюду, никто и не думал наводить в замке порядок. Ощущение было такое, что замок и вовсе стал необитаемым.

– Остаточная магия, – объявил Рекля. – Очень слабая и исчезающая. Характер магии определить затрудняюсь, что-то вроде довольно примитивного практического чернокнижия, основанного на южных культах, шурских или орибанских. Генератор магии либо исчерпан, либо уничтожен.

– Уничтожен, – уточнил Хейдин. – Хорошую ты изобрел штуковину, парень.

– Еще бы! – Рекля довольно надул и без того полные губы. – Когда-нибудь я стану знаменитым и богатым. У моего изобретения вообще масса достоинств. Например, при его помощи можно выйти за пределы нашего пространственно-временного кокона и прогнозировать будущее, или наоборот, сделать полный и подробный анализ прошлого. Я могу выходить в любые магические порталы, если, конечно, таковые будут открыты. Я пробовал войти в порталы сидов, но они защищены очень сильной магией, которая не поддается моментальной раскодировке. Но я ее раскодирую, клянусь серебряной пулей! Это будет большой труд, но игра того стоит – порталы сидов полны тайн. Можно получить любую информацию, а потом ее продать, ха-ха! Как вам идеи Франшена Рекли?

– Знаешь, я кажется придумал, как по-настоящему испытать твою машину, – внезапно сказал Хейдин. – Руменика, ну-ка подойди сюда и вспомни Гесперополис. Во всех подробностях. Не дает мне покоя то, что сказал Зарята тогда у костра.

– Сюда, роза несказанная! – засуетился вилкан, источая улыбки. – Прямо перед зеркалом надо встать, посмотреть в него… А, именно так! Был бы я твоим женихом, смотрелся бы я в тебя день и ночь!

– Хватит трепаться, лучше работай. Ты не в моем вкусе, и красного банта у меня нет.

– А я и работаю… – Рекля положил руки на шестиугольный пульт.

Хейдин первым почувствовал мертвенный холод, идущий от зеркала. Светлая поверхность экрана стала черно-красной, испещренной странными синеватыми прожилками, будто обугленная человеческая плоть. А потом он увидел врата. Громадные, ажурные, из черного кованого железа, освещенные луной, скрытой в кровавой дымке. Они медленно распахивались навстречу Хейдину, и в этих вратах копошилась черно-багровая масса, похожая на чудовищный, ползущий прямо на ортландца клубок насекомых. А еще услышал голоса, от которых волосы его встали дыбом. Это был многоголосый детский плач, но такой тоскливый и жуткий, что внутренность Хейдина будто превратилась в ледяную глыбу. В замешательстве ортландец посмотрел по сторонам и увидел лица Руменики, Липки и Ратислава, лицо Франшена Рекли. Все они тоже были охвачены ужасом.