Попрощавшись с торговцами Долки Зеленцом и Этти Слампом, Арлея Длог в сопровождении двух внимательно наблюдавших за нею чернокожих стражников прошла к своей карете. Во дворец ее сопровождали лишь кучер-метис и Тео Смолик. Кучер распахнул дверцу, а блондин вознамерился было помочь хозяйке сесть, но она раздраженно качнула головой, и он, ухмыльнувшись, отступил, позволив ей самой подняться по короткой откидной лесенке.

Теперь торговый дом «Длог&Дарейн» официально принадлежал ей. Смолик даже предложил переименовать его, – допустим, в «Доходные предприятия Арлеи Длог», – и девушка была согласна с необходимостью смены вывески… но все же пока медлила.

– Принц не хочет помочь, выжидает! – в сердцах произнесла она, когда карета поехала. – И еще я видела на приеме этого человека, как его… Пиранью, командора купеческого флота. Он оставался рядом с Роном немного дольше, чем необходимо, чтобы сказать слова соболезнования. Ты ведь плавал, знаешь этих людей? Что собой представляет…

– Влад Пиранья, – перебил блондин, улыбаясь. Он по своему обыкновению развалился на сиденье, широко расставив ноги и положив ладони на рукояти пистолетов. – Головорез каких мало – почище имаджина, который во дворце командиром охраны. Ха, у принца талант собирать вокруг себя убийц! Но Пиранья еще и хороший облачный стратег. До того как купцы сманили его к себе, флот Пираньи был совсем небольшим, всего несколько кораблей, и все равно никто не мог с ним сладить.

– Я хочу, чтобы ты нашел Тулагу Дарейна Младшего, – сказала Арлея и нахмурилась, когда Смолик покачал головой.

– Все, что мне удалось разведать, говорит о том, что именно он и убил королеву, – произнес Тео. – Зачем, для чего забрался во дворец… не знаю. Но сделал это он. И после его затянуло в облака. Под эту гору, понимаешь? Пиратика нет, забудь о нем, он мертв и… Эй, эй, что с тобой? Дорогая! – Смолик подался вперед и положил ладонь на плечо спутницы, но Арлея, сбросив его руку, оперлась на стенку кареты, прикрыв глаза. – Твое лицо исказилось почти так же, как когда ты узнала, что Длог отменил свадьбу. Неужели то, что убийца королевы погиб, такая уж важная новость?

Карета остановилась, затем вновь поехала, когда впереди открыли ворота. Стук копыт изменился: теперь под ногами лошадей была земля, а не брусчатка, которая покрывала внутренние дворы и проезды королевского дворца.

– Что говорят Зеленц со Слампом? – спросил наконец капитан.

Арлея видела, как быстро он освоился в местной ситуации, запомнил все имена, осознал сложные связи и взаимоотношения между многочисленными торговыми домами, владельцами плантаций и кораблей… Раньше капитан ее охраны постоянно задавал вопросы, а теперь уже отваживался советовать, причем делал это все чаще. И все же Тео Смолик был, без сомнения, обаятелен – Арлея все никак не могла заставить себя рассердиться на него. Помимо прочего, она размышляла о том, что важнее: эмоции или дело? Ведь советы Смолика зачастую были вот именно дельными…

– Они молчат, – сказала девушка.

Блондин хмыкнул:

– Ты подавила их! Своей властностью и решительностью заставила подчиниться, принять твое главенство, и теперь они ждут твоего решения… Смотри, как бы это не стало во вред: они могут превратиться в рохлей, неспособных к самостоятельным действиям, целиком положившихся на тебя…

– Ну хорошо, хорошо! – перебила Арлея. – Почему ты все время столько говоришь?

– Я молчу, когда один и говорить не с кем, – возразил Тео, проводя ладонью по россыпи волос на верхушке своей «пальмы», – и я говорю, когда есть кто-то, кто может слушать меня. Хотя, бывает, я говорю и тогда, когда слушать себя могу только сам. Сейчас рядом ты, и потому я говорю вот что: у нас ведь имеется еще Уги-Уги? Странно, что он до сих пор не возжелал повидаться с тобой…

– Но он отказался давать команды для кораблей флота, который мы хотели создать, – возразила Арлея. – И потом… нет, я не собираюсь ни о чем разговаривать с ним!

Тео открыл было рот, но промолчал. Все и так было ясно: Арлея не хотела встречаться с Уги-Уги, потому что он слишком явно напоминал про свадьбу, которой она едва избежала, про Диша Длога и то, что совершила девушка.

– Как там корабль? – спросила наконец она.

– О, все замечательно! Его еще раз промыли скипидаром, просушили, сменили флаг… Я дал взятку портовому нотариусу, все десять тарпов, что получил от тебя, – и вот уже клиргон «Гордость Тиграны» называется «Даль»…

– Команда должна быть иной, ты хорошо запомнил?

– Но почему? Мои прежние люди знакомы с судном…

– А также с тобой. Я не желаю, чтобы однажды все они дружно послушались тебя и клиргон бесследно исчез в облаках. Сделаем так: команда на две трети будет состоять из команд других моих кораблей, а на треть – из новичков, которых мы наймем на Да Морана. Надеюсь, тут все ясно и больше споров на эту тему у нас не возникнет?

Если у Тео Смолика и были мысли увести у Арлеи купленный торговым домом клиргон и под новым названием вновь сделать его своим, то блондин безропотно отказался от них.

– Как скажешь, прекрасная повелительница, – не моргнув глазом, откликнулся Смолик. – Не забудь только предупредить своих капитанов, чтобы они не удивлялись, когда я заявлюсь к ним и велю поделиться со мной частью матросов, а для себя нанять новых. Потом же – то есть уже завтра, поскольку все эти переговоры и найм вряд ли займут много времени, – я готов буду отправиться в море вместе с твоими рыбаками, чтобы охранять их… Нет? Почему нет?

Покачав головой, Арлея слегка отодвинула занавеску на окошке в двери кареты и выглянула. Склон почти закончился, они приближались к окраине Туземного города.

– Бывал ли ты когда-нибудь на острове-сепразории? – спросила Арлея.

– На Гвалте? – удивился Смолик, выпрямляясь на сиденье. – О чем ты? Какой дивный, чтоб не сказать – дурацкий вопрос! Там «бывают» лишь серапцы да королевский корабль, который доставляет их туда. Потому-то Проклятый остров и называется сепразорием, смекаешь?

– Но ты проплывал когда-нибудь мимо? Видел его – хотя бы издалека?

Тео вновь откинулся назад, привалившись к стенке кареты, чуть ли не улегся на сиденье, коснувшись при этом коленом ноги Арлеи. Покосившись на спутницу, он сказал:

– Видел. Один раз. Издалека и давно. В тех местах нечего делать, это окраина мира, пустынная и тихая. Даже пираты не бывают там – просто незачем. Что ты хочешь, Арлея?

Опустив наконец занавеску, она перевела взгляд на него и отодвинула ногу.

– Говорят, серапцы живут там на воле… – полувопросительно произнесла девушка.

– Ну да. Наверное… впрочем, а как же еще? Ведь там никого, кроме них. На самом деле серапия не заразна, по крайней мере, мы не знаем таких случаев, но поди объясни это простолюдинам… Потому мне и пришлось отдать свой корабль задешево. А на Гвалте нет никого, кроме укушенных. Корабль подплывает к берегу, их высаживают, он уплывает…

– Остров большой?

– Приличный, – откликнулся Тео. – Я бы сказал – достаточный. Его поверхность никто никогда не изучал, но корабли огибали Гвалту, очертания и примерный размер известны. Не поленись дома взглянуть на карту – сколько помню, Проклятый остров даже больше Да Морана.

– Наверное, там есть какие-то животные, вероятно, и прирученные… леса: можно выращивать что-то, пасти? Есть река…

– Там джунгли. Но могут быть, конечно, поля… и что с того? Ну же, дорогая…

– Не дорогая! – перебила она. – Для тебя – не дорогая, а хозяйка!

– Так я и хотел сказать: «дорогая хозяйка»! Ну что же, хорошо, не-дорогая… А жаль, жаль… – Окинув взглядом ее грудь под платьем, Тео Смолик ухмыльнулся почти сально. Почти… каждый раз это «почти» отделяло его от того, чтобы из обаятельного мерзавца превратиться в лишенного привлекательности бандита. И все же он ни разу не переступил эту тонкую грань.

– Итак, – продолжал капитан, – говори наконец, твоя милость прекрасная госпожа, что ты хочешь от меня?.. Мысль о том, что торговец находится на Гвалте, невыносима?