— Летает, — донеслось сзади, и агач бросился к корме.
Кучек стоял боком, подняв руку. В вышине парила еще одна оранжевая лодка. Ветер там был сильнее; опасно накренившись, она разворачивалась. Вновь раздался грохот, звон, а после — надрывный визг… Эльхант побежал назад, голем потопал следом.
Один из щитов почти оторвался от корабля гномов, провернулся на том, что крепило его к борту, и теперь висел, погрузившись краем в океан, оставляя на волнах пенную полосу. А оранжевая лодка пылала: выстрел большого орудия достиг цели. Она накренилась; проломленный нос, на котором полыхало пламя, был в опасной близости от воды.
Ветер донес радостные крики с корабля гномов.
— Они ее сбили, — сказал Эльхант.
Разглядев, как на корме один из карликов показывает вверх, агач оглянулся: вторая лодка быстро приближалась.
Раздалась команда, топот ног. Ствол стоящего сзади огнестрела начал поворачиваться. Нос подбитой лодки погрузился в воду, с шипением повалил дым. Видно было, как фигуры в длинных оранжевых одеждах, пытаясь удержаться, вцепились в мачту и канаты.
Орудие громыхнуло — и тут же сверху вниз, наискось над головами Кучека и Эльханта, пронесся клубок огня.
Оба выстрела достигли цели. Клубок распался алыми жгутами, которые зазмеились, накрыв палубу накренившейся машины гномов, сбивая карликов с ног, будто ударами бичей. Ну а то, что вылетело из огнестрела, пробило борт оранжевой лодки, которая как раз находилась над кормой корабля призраков. Косой парус окутался ярким золотым светом и погас — лодка устремилась вниз, будто камень, который кто-то держал, а после разжал пальцы. Но свет разгорелся опять — и падение почти прекратилось, когда днище было в трех локтях над палубой. Судно полетело наискось, продолжая опускаться. Эльхант успел распластаться лицом вниз, а Кучек лишь присел, и лодка зацепила его: швырнула вперед, да так, что голем покатился, сотрясая доски.
Косой парус вспыхнул, вновь угас, чтобы через мгновение опять засиять. Двигаясь рывками, оранжевая лодка вдавила днище в палубу корабля, проламывая, погружаясь в него. Септанта очутился посреди града щепок. Перед ним доски встали на дыбы, он замолотил ногами, выбираясь из пролома, ухватился за край ограждения, подтянулся — голова оказалась над бортом лодки, и в глаза полыхнуло огнем. Парус разгорался, будто весь состоял из расплавленного золота. Ноги агача повисли: палуба корабля провалилась.
Перекинув руки через борт лодки, упираясь в него грудью, Септанта увидел перед собой железную стойку. На ней было большое прозрачное колесо из материала, который старейшина Джард назвал «стеклом» — толстое и вогнутое, оно треснуло, покрывшись сетью белых нитей и расколовшись почти напополам. Эльхант вспомнил про дерево-весну, о котором рассказывал Джард, и про «увеличительное стекло». Неужели это оно и есть? Впрочем, сейчас было не до того: помимо железной стойки со стеклом агач видел также и двух чернокожих людей, облаченных лишь в широкие набедренные повязки. Матросы распластались на шатающейся из стороны в сторону лодке.
Под дальним бортом зиял обширный пролом. Свесив в него ноги и разбросав руки, вцепившись судорожно сведенными пальцами в доски, там неподвижно лежал еще один матрос.
И четвертый человек — белокожий и рыжий, в длинных желтых одеждах, — обеими руками держался за наклонную мачту.
Он повернулся, увидел голову агача. Септанта перевалился через борт, шаря у пояса, — нет, в суматохе он не потерял меч, тот так и висел в ножнах. Лодка поднималась, двигаясь к острову. Точки, что кружились над ним, превратились в армаду таких же оранжевых посудин под косыми парусами. А ниже, стараясь не попасть под огненные шары, парили корабли гномов. Большинство среднего размера, но один — огромный, будто гора, ощетинившийся длинными стволами.
Палуба качалась, хотя теперь не так сильно. Рыжий, продолжая держаться за мачту, выкрикнул приказ. Двое чернокожих пошли к агачу, который пригнулся на широко расставленных ногах. Матросы начали расходиться, один на ходу подхватил с досок кривой широкий меч. Эльхант потянул из ножен кэлгор.
Он привалился к борту, присел, чтоб не вывалиться, когда судно накренилось. С плеча текла кровь, вторая рана была на запястье левой руки. Лодка летела рывками, поднимаясь. Подобравшись к пролому, Эльхант увидел, что тот сквозной — дыра в днище, далеко внизу плещется вода… Переступив через неподвижное тело, агач добрался до мачты, возле которой лежал рыжий с рассеченной шеей, и присел, разглядывая железный ящик. Мачта торчала из него. Дверца была сорвана, внутри плескалось золотистое сияние — такое же, что окутывало косой парус. В ящике было несколько вогнутых стеклянных тарелок и зеркал, закрепленных на разной высоте. Вверх тянулась толстая нить — проходя сквозь отверстие в крышке, она достигала ткани паруса… весь он состоял из подобных нитей. Септанта осторожно протянул руку, чтобы коснуться зеркала, но не дотронулся до него. Между стеклянными тарелками прошла волна света, отразилась, засияла ярче, проникнув через верхнюю, влилась в нить и взлетела по ней сгустком золота. Достигнув паруса, разбежалась множеством искр. Они слились, ткань полыхнула — лодка дернулась вверх — и вновь почти погасла.
Эльхант добрался до кормы, поднялся по короткой лесенке. Океанская поверхность осталась далеко внизу. На месте корабля призраков по океану расползалось бурое пятно, в котором плавали обломки. Вторая лодка качалась днищем кверху, среди волн мелькали светлые и черные головы. Машина гномов тоже не утонула: лежала на боку, словно дохлая рыба с распухшим брюхом. Эльхант спрыгнул с лестницы и пошел к носу, на ходу разглядывая тела. У всех, кроме светлокожего в желто-оранжевых одеждах, были широкие ошейники, украшенные тусклым камешком, глубоко утопленным в железную поверхность. На носу Септанта ухватился за борт обеими руками, поглядел вперед. Справа и слева в голубой дымке маячили острова; самый большой из них, который агач увидел с корабля, был прямо по курсу — расползся бархатным блином зелени с проплешинами земли и полосой желтого песка вдоль закругленного берега. Между кронами виднелись железные шпили, покатые крыши, башни, отблескивающие купола. Высоко над островом висели облака, от них летели оранжевые скорлупки.
Лодка все еще двигалась рывками, то поднимаясь, то падая, оставаясь в результате примерно на одной высоте. Она приближалась к воздушному сражению, кипевшему между облаками и островом.
Впереди громыхало и посверкивало. Множество посудин, оранжевых полумесяцев под косыми парусами, пыталось опуститься к земле. Будто осенние листья, медленно падающие из облаков, они парили, кружась. Судна с надутыми «брюхами» плавали под ними, маневрируя, стараясь избежать огненных шаров, что сыпались сверху, и стреляя в ответ дымными струями. Такие же, но более мощные, длинные и густые, часто выплескивались из башен и куполов — видимо, там тоже стояли огнестрелы. Солнце пока не поднялось над облаками, висело в лазоревом пространстве между ними и горизонтом. Озаренный его косыми лучами, громыхающий, вспыхивающий огнями мир гномов был одним ошеломляющим избытком: слишком много всего, слишком ярко, слишком шумно и необычно для взгляда того, кто привык к тихим лесным просторам.
А лодка подплывала все ближе, и теперь Эльхант увидел самое большое строение острова. Башня из полированного блестящего железа возвышалась в его центре; тонкий шпиль достигал высоты, на которой находился агач.
Он присел, когда неподалеку пронесся ком солнечного огня. Двигаясь наискось, тот пролетел между двумя кораблями гномов: один был размером с оранжевую лодку, второй куда больше, так что они напоминали плывущие рядом тростинку и бревно, — и врезался в третью машину, формой значительно отличавшуюся от всех остальных, парящих над островом. Сзади у нее имелось что-то вроде короткого ствола огнестрела, и он действительно стрелял огнем, но при этом не предназначался для поражения врага. Пламя сине-зеленой ревущей струей выплескивалось из ствола и будто подталкивало корабль вперед, заставляя его мчаться с невероятной скоростью. Скорее всего, заклинание рыжеволосых попало в него случайно, просто в какой-то миг линия, по которой оно летело, совпала с линией, вдоль которой наискось вверх мчались гномы. Окутавшись нитями огня, машина стремительно закувыркалась, оставляя за собой снопы трескучих красных искр и сине-зеленую спираль, а после распалась горящими обломками, которые свалились на железный купол одного из строений.
