Навершие в форме человеческой головы шевельнулось, рот открылся. Меч перестал расти. Полотнище вверху плеснулось последний раз и, застыв, начало тускнеть, сквозь него проступил потолок.

Поток нитей исчез, хотя многие из них остались в теле — Некрос ощущал, как они медленно шевелятся там, перемещаются, извиваясь.

Аркмастер повесил Слезу Мира на шею и встал? разглядывая меч. Темная матовая поверхность производила впечатление дымчатой, за ней угадывалось быстрое смутное движение. Приглядевшись, аркмастер различил, что клинок состоит из стремительно проносящихся от крестовины к острию искаженных лиц. Он поднес меч плашмя к уху и услышал — или ему почудилось, что он слышит, — отголоски предсмертных воплей, быстро сменяющих друг друга. Казалось, Некрос сжимает в руках фонтан, рукоять — источник мощного потока, напор которого передавался запястьям в виде легкой дрожи.

Он взмахнул мечом, и в воздухе позади клинка осталась череда сероватых, быстро тускнеющих контуров.

На поясе висели ножны, сделанные мастером Бонзо. Аркмастер вложил в них Лик Смерти.

На столе все еще лежала сумка Риджи Ана. Чермор вытащил из нее пузырьки с благовониями, мускусные яблоки, гребень и зеркальце, осторожно положил внутрь несколько реторт с мертвой ртутью и покинул спальню.

У дверей кабинета стояли пятеро эдзинов, которым Некрос приказал прийти сюда.

— Я прошу тебя, вернись побыстрее, — произнес Альфар. — Оставлять в такое время Острог — верх безрассудства, но если ты все же не слушаешь меня, так, по крайней мере, постарайся отсутствовать недолго.

На столе перед младшим Чермором лежал пергамент с рисунком, который Некрос скопировал с барельефа под домом Архивариуса, пустой холщовый мешочек и компас. Стрелка показывала в сторону квартала гноморобов.

Чар сказал:

— Она все еще неподвижна.

— Да, но может сдвинуться в любое мгновение. Что, если это произойдет в то время, пока тебя не будет? Я не могу покинуть Острог и преследовать Владыку.

— Просто жди меня. Я вернусь и последую за ним. Ничего страшного, если ковчег вылетит раньше. Я все равно догоню Октона. Где Дук?

Альфар пожал плечами.

— Кажется, поволок карлицу к мастеру Бонзо. Хочешь взять его с собой? Какая польза от Уродца в подземельях?

— Он довольно смел, — возразил Некрос. — В том селении он убил нескольких зомби, когда остальные тюремщики струсили.

— Ты спешишь, — напомнил Альфар.

Некрос оглянулся на эдзинов и лича.

— Фургон готов?

— Ждет во дворе. Ты хочешь спрятать в нем свое чудище? А сам поедешь внутри или на коне?

— Какая разница? — спросил Некрос, беря со стола пергамент.

— Если рядом будет ехать аркмастер, стражники не сунутся, но если ты будешь внутри, какой-нибудь патруль может захотеть проверить, что это за фургон под охраной вооруженных чернокожих верзил...

— Сейчас все стражники на главной площади, охраняют шамана и здание суда.

Некрос выглянул в коридор — Дук Жиото еще не вернулся.

— Хорошо, Аль, мы выезжаем, — сказал аркмастер и шагнул из комнаты. Эдзины двинулись за ним, лич скрипя доспехом, затопал следом. Из-под кресла выбрался Тасси и, зевнув, отправился за хозяином.

Дверь закрылась. Альфар молча глядел перед собой. Происходящее с Некросом было непонятно младшему Чермору, всего за два дня брат изменился настолько, что теперь казался чужим.

Сквозь приоткрытые ворота донесся гул голосов, внутрь заглянул Дарик Дар. Охраняющие Наледь стражники ощетинились оружием, но пепеляне пришли не для того, чтобы напасть на замок: все остались снаружи, лишь Дар шагнул во двор, когда Хуго Чаттан махнул ему рукой.

Стражники налегли на лебедки, ворота со скрипом закрылись.

— Хорошо живут чары, — проворчал Дар, оглядывая строения вокруг и уходящую в небо башню Наледи. — А это что такое?

Перед сараем стоял большой арбалет в раме, наискось прикрепленной к станку с двумя колесами.

— Аркбаллиста, — ответил Хуго. — Иди сюда, смотри. — Он подвел Дара к устройству. — Оно может и стрелами стрелять, и снарядами. Дуга тут стальная, натягивается воротом. Вон там у нас куча голышей, возьмете с собой. Оно будет метать их наискось, видишь? Раму можно поднять и так и сяк. Если поставите на некотором расстоянии от стены, будет перебрасывать камни во двор. Но это не главное оружие, пошли дальше.

Они миновали сарай, и Дар остановился, с разинутым ртом разглядывая вторую машину. Хуго с усмешкой покосился на него: пепеляне привычны к дубинкам, ножам, серпам и косам, про подобные штуки они раньше и не слыхивали. Дар обошел массивную раму, на которой крепились две широкие доски с натянутой цепью.

— Вот тут ворот с рукоятью, поставишь пару сильных парней, чтоб постоянно крутили его. У нас готово два по десять десятков стрел. Гляди, как оно работает. Вы вращаете ворот, тетива натягивается, одновременно вот этот колчан будет поворачиваться. Как только тетива дойдет до спуска, из него выпадет стрела и попадет в желоб. Ворот вращается дальше, спуск освобождается, тетива отправляет стрелу. А твои крысы продолжают крутить, так что все повторяется: тетива возвращается обратно, колчан поворачивается, стрела в желобе, выстрел... Ну и так далее, пока колчан не опустеет. Ясно тебе?

— Ясно, — закивал Дарик Дар. — А что с него толку? В кого мы стрелять будем? В ворота?

— Так ворота вы сожжете, — откликнулся Хуго. — Вот это видишь? Что это, по-твоему? — Он указал на три здоровенные ложки, лежащие в снегу возле полибола.

— Ну... ложки это, — ответил Дарик.

— Ага, как же. Это типа пращей. Пращами крысы умеют пользоваться? Так, идем сюда. — Он потянул Дарика в сарай, где стояла телега, полная круглых горшков с дырами. Из каждого горшка торчало по нескольку фитилей. — Видишь, внутри пакля со смолой? Поджигаете и бросаете пращами в ворота. Смола липкая, пристанет к воротам, они и загорятся. Бревна там толстые, так просто не прогорят. Но в левой половине дверь, мой хозяин недавно там дыру сделал, знаешь ты про это? Сейчас ее, наверное, забили обычными досками, у них не было времени хорошо ворота починить. Эти доски сгорят быстро. Пока они будут гореть — твои крысы пусть закидывают огнем площадку за воротами. С помощью этих пращей сможете горшки через стену перебрасывать, стена в Остроге невысокая. А вы еще будете стрелять аркбаллистой за стену, закидывать там все камнями. Только не по одному с одного выстрела, по многу за раз кладите. Ну и требюше...

— Это еще что такое? — не понял Дар.

— Требюше у нас есть, я тебе его позже покажу. Он легкий, его можно перевезти на телеге. Не на обычной, дам тебе одну с укрепленным дном и осями. Вообще эту машину надо бы разобрать, а там уж на месте собрать, но как-нибудь дотащите. Ты слушай внимательно. Короче говоря, там такой рычаг тонкий вроде жерди. Поставишь шесть-семь человек, чтоб они спереди за веревки его удерживали. На конце жерди крючок, на нем висит праща. Не такая, как эти ложки, а обычная — полоса из кожи. Широкая. Человек его на себя тянет, жердь отгибает назад. В пращу вкладываете горшок, поджигаете. Потом отпускаете — он летит. Конечно, не очень далеко, но через стену перебросите. Когда дыра в воротах прогорит, тюремщики могут наружу повалить. Тогда из полибола по толпе стрелами засадите. И потом сразу внутрь... Требюше снаружи оставите, а аркбаллисту и полибол можно внутрь затащить и поливать двор. Ну и пращи тоже — если горшки с паклей останутся. Хотя ими ж можно будет и обычные камни швырять.

Дарик возразил:

— Так а как мы эту твою требушу до Острога дотащим? И остальное?

— Дам тебе денег, купите сейчас лошадей, — сказал Хуго.

— У Бесона ж здесь есть лошади, — удивился Дарик. — Раз уж он все это нам... Не может, что ль, и лошадей дать?

— Ага, ты к нему с таким вопросом подойди — сразу без башки останешься. Хозяин своих скакунов не даст. Купите у торговцев, время еще есть.