Чар был опустошен и обессилен. На дороге к селению он дважды падал под весом ноши и с трудом поднимался. Сытый Тасси трусил следом.

На середине улицы среди трупов неподвижно стоял лич. Некрос уже понял, что сможет управлять им не так, как шаман, — по-другому, лучше. Хотя для этого требовалась длительная тренировка. Сейчас он был способен отдавать лишь простейшие приказы. Он вновь погрузился в туннель и приказал личу: иди через улицу, поднимись по склону холма, к вершине. Голос его эхом отдался от световых стен, оставив на них бегущие круги, достиг черной комнаты на другом конце туннеля.

Некрос опустил ларь на землю и приказал:

— Выходите.

Первым появился Вашке, потом из-за ограды выбрался Дук Жиото.

— Ваша милость... — прошептал тюремщик оторопело. — Оно... чучело это вдруг заговорило. Приказало нам отойти. Голос, ваша милость, такой... Он смахивал на ваш.

— Возьми ларь, — приказал Чермор. — Вашке, там за холмами кладбище. Найдешь раскопанную могилу с шаманом. Кажется, он еще жив, но сражаться не может. Принеси его побыстрее. Мы возвращаемся к фургону.

Начало светать. Когда они достигли подножия, эдзин с шаманом на плечах догнал их. Лич все еще медленно топал по улице.

Лошади убежали. Дук Жиото, кряхтящий под весом железного ларя, эдзин с шаманом на плечах и Некрос, едва не падающий от усталости, стали взбираться по склону.

Фургон стоял, где они его оставили, пара впряженных в него коней спокойно щипала траву. Тасси зарычал, и тут же Некрос услышал приглушенные голоса. Вашке сбросил шамана на землю, Дук опустил ларь. Лич только достиг подножия холма.

Некрос привалился плечом к фургону, разглядывая группу всадников, что приближалась к вершине с другой стороны. Пять человек, трое с факелами. Чермор медленно и глубоко вдохнул, пытаясь унять головокружение. Грязь, кладбищенская земля и кровь покрывали его с ног до головы. Смертный чад остался внизу, над селением. Лишившись его поддержки Некрос чувствовал себя все хуже и хуже. Всадники остановились возле фургона.

— Довольно неожиданно встретить вас в таком отдалении от города, — произнес Некрос.

Трилист Геб рассмотрел людей перед собой. Молодой парень с мечом в руках, скорее всего, тюремщик стоял над железным ларем, у ног чернокожего здоровяка из охраны Острога лежало неподвижное тело, аркмастер мертвого цеха обессиленно привалился к фургону. Возле колеса сидело животное, которое капитан уже видел в Остроге.

В свою очередь, Некрос Чермор увидел трех рядовых — жирного с топором и двоих незнакомых, — а еще сержанта Крукола и капитана Геба. У всех, кроме толстого рядового и сержанта, обнаженные палаши. Крукол держал взведенный арбалет.

— Немного людей вы захватили с собой, — сказал Некрос.

Капитан пояснил:

— Мы выехали в спешке, не было времени собирать стражников.

Сунув палаш в ножны, он слез с коня и направился к фургону. Эдзин не шелохнулся, но тюремщик 1 шагнул наперерез, выставив оружие.

— Ты кто такой? Здесь великий чар и...

Конь Вача переступил с ноги на ногу, когда толстяк спрыгнул с него. Топор вылетел из-за спины рядового. Он встал возле Геба, занеся обух над правым плечом.

Геб устал за долгую поездку от города, а ведь предстояло еще возвращаться. Он произнес:

— Аркмастер, уберите своего олуха, пока Кабан не раскроил ему башку.

В свете зари он заметил, как покраснело самодовольное лицо тюремщика, и услышал безжизненный голос Чермора:

— Отойди, Дук. Вашке, в сторону...

Поколебавшись, тюремщик отступил. Эдзин, не отрываясь, смотрел на Вача, а тот смотрел на него. Чернокожий сделал шаг назад, и капитан склонился над телом. Крупный мужчина с грубыми чертами морщинистого лица, пропитанные жирным маслом длинные черные волосы заплетены в косы... Трилист выпрямился, услышав возглас сержанта.

Над краем холма показалась голова, затем плечи того, кто поднимался к вершине. Капитан закрыл глаза, покачал головой, открыл и уставился на существо... на человека, который, достигнув фургона, остановился. Коса и вилы? Геб спросил у чара:

— Это еще что такое?

Чермор оглядел стражников. Он пока плохо управлял личем, не мог заставить его драться по-настоящему. И слишком обессилел, чтобы использовать свою магию. Окружающее подернулось дымкой, иногда вершина холма и фигуры начинали плыть перед глазами, и лишь с трудом чару удавалось удержать сознание на грани обморока. Если Дук Жиото схватится с капитаном, тот раскромсает мальчишку в несколько мгновений. Хотя эдзин за эти же мгновения справится с двумя рядовыми и сержантом. Но толстяк, которого Геб назвал Кабаном... Некрос произнес:

— Что вам надо?

Трилист вопросительно указал на неподвижное тело.

— Да, это шаман, — сказал чар после паузы.

— Потому-то мы и здесь. Кажется, он еще жив? Вы хорошо поработали. Я забираю его.

Молодой тюремщик крякнул от такой наглости и повернулся к аркмастеру. Чермор перевел взгляд на железный ларь, стоявший позади Дука Жиото, на неподвижного лича, на сержанта Крукола. Некрос слышал истории о том, как великие воины попадают в щель доспехов с расстояния в пол-лиги. Чар в такое не верил, да и Крукол не выглядел великим воином. Хотя арбалет в его руках внушал уважение. Перед глазами плыли круги, но Чермор смог разглядеть оружие. К массивному ложу крепился деревянный колчан со стрелами, одна уже лежала в желобе — не простая стрела толстый болт с наконечником в виде четырехгранной пирамидки. Дуга была железной, натяжное устройство — не какое-нибудь стремя или блок, а длинный кривой рычаг, позволяющий быстро взвести тетиву. Чермор сказал:

— Он ваш.

Геб быстро глянул на чара. Вот так просто? Он приказал Вачу:

— Не спускай с них глаз.

Затем дал указания рядовым. Они слезли с коней, приблизились, опасливо глядя на существо с крестьянскими инструментами вместо рук, ухватили шамана за плечи и отволокли от фургона.

— Свяжите его.

Стражники стянули конечности Джудексы бечевой и попытались приподнять, чтобы взвалить позади седла, но Трилист сказал:

— Нет. Просто примотайте веревку к седлу.

Рядовые переглянулись.

— Но, капитан... — начал один. — Он же едва жив. Если мы будем волочь его всю дорогу до города...

— ...то он может умереть. Отлично, на это я и надеюсь. Иначе его сначала отправят в камеру при суде, потом станут судить, и неизвестно еще, чем все закончится. Хотя некромаги живучи, не так ли, аркмастер?

Некрос молчал. Солнце всходило, становилось светлее, но перед глазами чара густела дымка беспамятства. Стражники привязали к запястьям шамана длинную веревку, конец ее закрепили на седле. Все это время Вач стоял с топором на изготовку. Арбалет в руках так и не слезшего с коня сержанта был направлен в сторону эдзина и Дука Жиото.

Капитан решил, что лучше не поворачиваться спиной к фургону.

— Кабан, садимся, — сказал он.

Рядовые уже взгромоздились на коней. Трилист и Вач начали отходить. Голова эдзина медленно поворачивалась, глаза следили за толстяком. Упершись в лошадиный бок, Вач сунул топор за спину, ухватился за луку седла и просунул носок в стремя.

— Давай, Кабан, — сказал Геб.

Они одновременно уселись в седла.

— Благодарю вас за помощь полицейской страже города Форы, — произнес Трилист серьезно.

Некрос уже почти забыл про него — он стоял с закрытыми глазами, ухватившись за фургон. Ноги подогнулись, и чар медленно сполз на землю.

— Ваша милость! — услышал он сквозь царящий в голове гул. Над ним склонилось лицо Дука Жиото, тюремщик ухватил чара за плечи и попытался поднять. Ржание лошадей, шелест травы под телом шамана, которого волокли прочь... Голос Трилиста Геба донесся откуда-то издалека:

— Аркмастер, на вашем месте я бы поспешил в город. Когда мы проезжали мимо Острога, то видели в его воротах большую дыру. И трупы тюремщиков.

Все стихло. Перед глазами Некроса Чермора проплыло лицо Риджи Ана, и сознание чара мягко соскользнуло во мглу.