– Переигрываешь, – долетел иронический шепот Дэрриша.

А то сама не знаю!

Я еще разок истово ткнулась лбом в землю и затихла.

Мерчулла вернулась к речи, скорректировав ее с учетом моего представления.

– Так какого волкодлака нам понадобилось Око?

– Его необходимо уничтожить. Стена рухнет, и тогда Эст сможет хоть что-нибудь предпринять.

Гениальный план. Просто гениальный!

– Спасибо.

– Это был сарказм.

– А это была ирония.

Вдохнули-выдохнули.

– Хорошо. Как мне это провернуть?

Дэрриш явно затруднился с ответом.

– Я постараюсь устроить небольшой переполох, а ты воспользуешься моментом.

Интересно.

Я оглянулась, пытаясь определиться с тем, как и чем тут можно воспользоваться со связанными руками и ногами. Выходило, ничем.

– Может, попробуем наоборот? Я чудю, а ты вовсю пользуешься представленной возможностью. У меня богатый опыт в таких делах.

– Нет. Потерпи, я скоро.

Возмутиться категоричностью и обтекаемостью ответа мне не дали стремительно разворачивающиеся на помосте события. Мериит оттеснила в сторону вещающую про «единение в темные времена скорби» Старшую сестру.

– Пришло время оставить скорбь и причитания, Мерчулла. Богиня ждет.

Женщина с усилием открыла крышку установленного на треноге сундука. Око лежало на белой шелковой подушке. Вокруг него змеей обернулась золотая цепь. Лишенное внутреннего света, оно было непритязательно-серого цвета и походило скорее на снесенное диковинной птицей яйцо, чем на великий артефакт, дарующий власть и неувядающую молодость.

По толпе точно ветер прошелся. Люди еле заметно раскачивались из стороны в сторону, не сводя с символа власти благоговейных взглядов. Постепенно цвет камня из просто тускло-серого стал сиреневатым, а поверхность – такой бархатистой на вид, что ее хотелось потрогать.

Рука Мерчуллы непроизвольно потянулась к Оку, но была остановлена соперницей.

– Не рановато ли, возлюбленная сестра?

– А что тянуть? – огрызнулась та, пытаясь вырвать свое запястье из цепкой ладони Машэтры. – Мериит верно сказала, Богиня ждет. А враги ждать не будут.

– Но это еще не означает, что ты должна взывать первой.

Мерчулла взвилась:

– А что, ты должна, да?!

Машэтра продолжала удерживать руку соперницы.

– Я не уступлю, Мерч. Ты же знаешь.

Ситуацию разрешила та женщина, что вступилась за меня на собрании дочерей – я так и не узнала ее имени. Она с лязгом захлопнула крышку сундука.

– Испросим справедливости Богини.

Старшие сестры точно ждали этих слов, как какого-то условного сигнала. Они почти одновременно спрыгнули на землю, достав мечи из ножен. Толпа отпрянула, освобождая место для поединка. Меня втащили на помост, чтобы не мешалась под ногами. До Ока оставалась всего пара шагов, но что я могла сделать? Разве что попытаться опрокинуть сундук…

– Я прошу суда Богини, – с вызовом сказала Старшая сестра Мерчулла.

– Я прошу суда Богини, – эхом подхватила Старшая сестра Машэтра.

Мериит обошла их, рисуя затушенным факелом замкнутый круг. Он получился диаметром где-то в пять шагов. После чего женщина переступила начерченную жирной сажей границу и вновь поднялась на помост.

– Бесконечна любовь Богини к чадам Ее, но справедливость превыше всего. Та, что первой покинет круг, будет признана проигравшей. Да свершится суд!

– Да свершится суд! – поддержал Мериит нестройный хор голосов, в котором слышались и детские.

Соперницы не спешили начать схватку. Они молча кружили друг против друга, собираясь воспользоваться чужой слабостью. Первой не выдержала Мерчулла. Метнувшись вперед, она сделала обманный выпад, но соперница легко ушла от удара, крутанувшись на пятках и отведя меч по касательной. Молчаливое кружение возобновилось. Женщины не торопились – слишком уж многое было поставлено на карту.

Где же Дэрриш? Удачнее момента не придумать.

Краем глаза я уловила движение в паланкине и постаралась убедить себя, что мне показалось. Однако взгляд не отвела. Фигура в белом вновь пошевелилась, точно пытаясь принять более удобную позу. Волосы у меня на затылке встали дыбом.

Меня озарила догадка.

Это же наверняка ужаст!

«Где? Волосы тебе на затылке шевелит?» Ехидна.

Ужаст в теле Мудрейшей! Видимо, неранки не упустили шанса тщательно изучить мои вещи – вдруг еще какие неоспоримые доказательства моей виновности попадутся? – да и наткнулись на неприметную фляжку.

Почему я не потеряла ее по дороге!

Картина произошедшего накануне встала у меня перед глазами, точно я сама присутствовала при этом.

…Пробка фляжки не поддавалась, и Мерчулла нетерпеливо сбила ее ножом. Ужаст не стал вырываться с гиканьем и свистом. Напротив, почти бесцветной дымкой он тихо просочился через узкое горлышко и побыстрее юркнул в ближайшее убежище – лишь бы подальше от Ока. Пустая мертвая оболочка подошла, лучше не придумаешь…

Ох и буйная у меня фантазия! Боюсь, сейчас начнется.

Однако время шло, а ничего так и не начиналось. Дэрриш не появлялся, фигура в паланкине угомонилась, а женщины в круге продолжали испытывать друг друга на прочность редкими выпадами.

– Дэш, где же ты? – шептала я, пробуя незаметно ослабить веревки на запястьях. – «Скоро» – уже давно прошло.

– Да здесь я, – громко сказал Император, подтягиваясь на руках и стремительно выныривая из-за края обрыва. – Здесь!

Впрочем, на Императора сейчас он походил не слишком сильно. Некогда черная, а нынче серая от пыли, в пятнах, а кое-где даже рваная одежда, волосы завязаны в хвост. Лицо в грязных разводах, а руки в кровоподтеках. Только меч Дэрриша ловил солнечные блики.

Толпа притихла. Император усмехнулся, играючи уворачиваясь от пары брошенных коротких копий. Между ним и толпой было сразу несколько преград: баррикада погребального костра, помост и круг божьего суда.

Мерчулла дернулась было из круга, но, бросив угрюмый взгляд на спокойно стоявшую Машэтру, передумала. Поди потом докажи, из-за чего была нарушена запретная грань…

– Взять живым! – крикнула она. – Он нужен Нерану живым!

Последнее, что я успела увидеть, как неранки из охраны Мудрейшей двинулись к Дэрришу в обход круга. Чей-то грубый толчок в спину бросил меня ничком на помост – еле успела спасти нос, пожертвовав правой скулой. Челюсть загудела. Эхом отозвалась боль в заломленных руках – лопатки придавили тяжелым сапогом, задирая вверх связывающую мне запястья веревку.

Х-хмарь!

Вдолбленные в тело аалоной Валентой умения неожиданным образом воскресли. Я рванулась вперед, крутанулась через левое плечо, избавляясь от гнета и брякаясь на спину. Ноги выстрелили вверх, скидывая с помоста потерявшую равновесие неранку прямо на кучу дров.

– Держите чейни! – Крик Машэтры опоздал ровно на мгновение.

Я покатилась дальше влево, сбивая треногу. Сундук упал с грохотом на помост, проламывая доски и чудом не размозжив мне голову. От удара крышка раскрылась и намертво так заклинила. Гремя цепью, Око прокатилось пару пядей и замерло.

Тут уж Мерчулла не удержалась, кинулась к помосту. Машэтра не отставала. Толпа готовилась хлынуть следом – все равно круг был нарушен.

Сделав рывок вперед через боль в мышцах и «не могу», я зажала Око между подбородком и шеей, намереваясь докатиться до края помоста и сбросить артефакт на камни. Краем глаза я успела заметить занесенный меч и поняла, что на еще один такой бросок меня не хватит, увернуться не успеваю – сейчас разрубят пополам. И не завизжать!

…Из рук Мерчуллы вышибло занесенный меч. Предмет, которым досталось Старшей сестре по рукам, проскакал чуть ли не в центр круга божьего суда и картинно там замер, приведя толпу в замешательство. В наступившей тишине был отчетливо слышен звон ударов – три телохранительницы продолжали теснить Дэрриша к обрыву. Все прочие, включая меня, зачарованно уставились на мумифицированную голову Матери Юфимии. Обтянутый серой кожей череп. Глазные яблоки, что пересушенный урюк, а от шикарной гривы волос осталось всего ничего, зато остатки их были собраны в высокую прическу, растрепавшуюся при полете и ударах о землю.