— Погрузка завершена, — прошептал Шон и посмотрел на часы. — Семь минут до взлета.

Джоб расстегнул кобуру и вытащил пистолет Токарева калибра 7,62, достал магазин и проверил патроны, затем загнал магазин обратно в рукоятку и вновь сунул в кобуру.

Продолжая наблюдение, Шон увидел, что люди, которые работали в грузовом отсеке, спустились вниз. Все трое белые. Двое в комбинезонах пилотов и третий в форме Британских регулярных войск. Два пилота и инструктор Королевской Артиллерии — догадался Шон.

— Заводи, — сказал он.

Джоб вдавил педаль газа, и двигатель машины ожил.

— Нужно попытаться вывести из строя прожекторы, — пробормотал Шон. — Мы не сможем погрузить «стингеры» при такой иллюминации, да еще когда в спину дышит Пятая бригада.

Он смотрел на часы, поднеся циферблат к самым глазам, чтобы увидеть, когда стрелка дойдет до нужной цифры.

— О'кей, Джоб, вперед! — сказал он, и «юнимог» рванулся вперед. В зеркале заднего вида он увидел, что второй грузовик, за рулем которого сидел Фердинанд, двинулся следом.

Они ехали по дороге, идущей параллельно взлетной полосе аэродрома. Шона захватили воспоминания. Все было так же, как и десять лет назад. Не появилось ни одного нового ангара, ни одного нового здания. В главном административном блоке за диспетчерской башней он отыскал взглядом окна своего старого офиса. Когда Джоб сбавил скорость и свернул с шоссе на дорогу, ведущую к воротам базы, Шон был почти уверен, что увидит на арке ворот между эмблемами Родезийской пехоты и Родезийских Африканских Стрелков эмблему скаутов Баллантайна.

Джоб остановил грузовик перед ярко освещенными воротами из проволочной сетки. Двое охранников с автоматами Калашникова наперевес подошли и встали по обе стороны кабины, направив стволы на водителя и пассажира.

Джоб опустил боковое стекло, обменялся с начальником охраны паролем и отзывом и предъявил покрытый пластиком пропуск. Тот взял его и сделал отметку в регистрационном журнале. Затем двое охранников открыли ворота, и начальник взмахом руки показал, что можно проезжать.

Шон привычно отсалютовал в ответ на приветствие охраны и тихо сказал Джобу:

— Как и говорил Катберт — раз плюнуть. Теперь направляемся к административному блоку, но не забудь свернуть у диспетчерской башни.

Джоб вел грузовик медленно, подчиняясь ограничению скорости на базе — пятнадцать километров в час. Шон расстегнул кобуру и достал пистолет, вытащил магазин, извлек из него два патрона, подержал их в ладони, затем вставил их в обойму в обратном порядке и загнал ее в рукоятку.

— Ты это делаешь перед каждой операцией. Зачем? — спросил Джоб.

— На счастье, — ответил Шон.

— И как, помогает? — поинтересовался Джоб.

— Ну, я же все еще жив, не так ли? — сдержанно улыбнулся Шон. Он передернул затвор, посылая патрон в ствол, проверил предохранитель и засунул пистолет обратно в кобуру.

— Тормози позади третьего ангара, — сказал он Джобу. Тот объехал ярко освещенную прожекторами площадку перед ангаром и остановил машину в темноте позади него, где их не могли видеть ни из административного блока, ни с диспетчерской башни.

Грузовик остановился, Шон быстро выпрыгнул из кабины и огляделся. Второй «юнимог» затормозил рядом с первым. Из-под брезента выбрались вооруженные люди в камуфляже. Тремя быстрыми шагами Шон дошел до задней двери в гофрированной стене ангара. Она была не заперта, и Шон проник внутрь, за ним последовал Джоб.

Ангар оказался полностью пустым, только в дальнем углу стоял небольшой самолет. Холодный бетонный пол площадью в полстадиона покрывали масляные пятна. Над головами высоко вверх взмывали арки стальных балок. Ангар был ярко освещен.

Водитель автопогрузчика и рабочие в ярко-оранжевых комбинезонах шли куда-то через центр ангара с сигаретами в зубах, полностью пренебрегая строжайшими запрещениями, которые были написаны огромными красными буквами на стенах. Увидев Шона и вооруженных людей позади него, они в недоумении остановились.

— Взять их, — приказал Шон.

Джоб и остальные быстро окружили рабочих. Шон бросил взгляд поверх их голов.

Вдоль противоположной стены ангара тянулись стеклянные кубы офисов с перегородками из крашеной фанеры. Через освещенное стекло одного Шон увидел голову и плечи одного из пилотов в голубой форме КВС. Тот стоял спиной к Шону и жестикулировал, разговаривая с кем-то, находящимся вне поля зрения.

Грузчики, распластавшись, лежали на бетонном полу. Рядом с каждым из них стоял вооруженный человек, прижимая к шее лежащего дуло Калашникова. Все было сделано тихо и быстро.

С пистолетом в руке Шон подбежал к двери офиса и ударом ноги распахнул ее. Двое мужчин — пилот и капитан Королевской артиллерии — сидели, развалясь в потертых креслах. На стене красовалась коллекция фотографий актрис — реликты минувшей войны. Старший пилот сидел на столе, заваленном хламом, перед освещенным окном. Все трое изумленно уставились на Шона.

— Это налет коммандос, — хладнокровно объявил Шон. — Оставайтесь на местах.

На полу рядом с капитаном Королевской артиллерии стоял большой черный кейс с внушительными замками и эмблемой Королевской артиллерии на боку.

Артиллерист невольно положил на кейс руку, как бы пытаясь уберечь его, и Шон сразу догадался о его содержимом. Капитан был молод: лет двадцать пять, хорошо сложен и, кажется, задирист. Карточка на груди сообщала, что его зовут Карлайл. У него были голубые глаза и песочного цвета волосы.

Первый пилот был в чине лейтенанта, средних лет, довольно полный. Его штурман был лысоват, довольно невзрачен и сейчас со страхом смотрел на пистолет. Шон не предвидел неприятностей ни от одного из них и снова сосредоточился на артиллеристе. Он инстинктивно почувствовал, что именно этот молодой с плечами боксера здесь главный. Он угрожающе насупился, хмуро глядя на Шона, и вполне мог совершить какую-нибудь глупость. Шон поймал его взгляд и предупредил:

— Забудь об этом, Карлайл. Героизм давно вышел из моды.

— Ты из Южной Африки, — прорычал Карлайл, распознав акцент. — На чьей ты стороне?

— Я сам за себя, — ответил Шон. — Работаю только на себя.

Он посмотрел на черный кейс, и Карлайл придвинул его ближе.

— Капитан Карлайл, вы виновны в нарушении воинского долга, — холодно сказал Шон.

Артиллерист отреагировал на обвинение с негодованием профессионального солдата.

— Что вы имеете в виду?

— Во время погрузки снарядов вы должны были выставить охрану. А вместо этого позволили нам проникнуть сюда….

Этот маневр отвлек Карлайла, как и надеялся Шон, и дал Джобу несколько секунд, чтобы впустить в офис своих людей.

— Встать! — приказал он летчикам.

Они мгновенно подчинились и подняли руки, Джоб вытолкал их из комнаты. Карлайл остался сидеть в кресле, и кейс по-прежнему стоял на полу между его ног.

— Встать! — Шон повторил приказ.

— Да пошел ты к дьяволу, бур.

Шон шагнул к нему и схватился за ручку кейса. Карлайл вцепился в его руку. Шон с размаху опустил ствол пистолета на суставы пальцев англичанина. Кожа лопнула, и послышался хруст кости. Шон не намеревался наносить такое повреждение, но недооценил силу удара.

— Последнее предупреждение, — сказал он. — Следующее предложение — выстрел в голову.

Карлайл прижал поврежденную руку к груди. Его лицо потемнело от ярости, когда он наблюдал за тем, как Шон берет кейс и ставит его на стол.

— Ключи! — сказал Шон.

— Перебьешься! — огрызнулся Карлайл. Его голос от боли звучал хрипло и сдавленно. Шон увидел, что сломанный палец торчит под неестественным углом и быстро распухает. В дверях стеклянного куба появился Джоб.

— Все надежно связаны, — сообщил он. — Четыре минуты до начала отвлекающего огня.

— Дай мне твой нож, — сказал ему Шон. Джоб вытащил из чехла нож и передал его Шону рукоятью вперед.

Шон разрезал кожу на кейсе вдоль железного каркаса и открыл его. Внутри оказалось около полудюжины папок с отрывными листами. Шон наугад выбрал одну. Папка, как и большинство материалов военного министерства, была из красного пластика, на ней красовалась надпись: «Совершенно секретно». Он взглянул на титульный лист: