С исключительным тактом Хайди или полковник Больдт переводили Манфреда от одной группы к другой. Официант принес ему бокал минеральной воды: Манфред отказался от шампанского.

Однако на большее время, чем с другими, его оставили с гостем, которого Хайди представила как генерала Цоллера; это был высокий типичный прусский военный в сером полевом мундире с Железным крестом у горла; несмотря на непримечательное, незапоминающееся бледное лицо с болезненным выражением, генерал обладал острым проницательным умом. Он подробно расспросил Манфреда о политической обстановке и о жизни в Южной Африке, особенно о том, какие чувства испытывает средний африкандер к Британии и Британской империи.

Пока они разговаривали, генерал Цоллер курил тонкие желтые сигареты с сильным запахом трав, и время от времени начинал задыхаться: астма. Манфред быстро понял, что генерал настроен очень благожелательно и имеет самое широкое представление об африканских делах; время полетело весьма быстро; подошла Хайди и коснулась руки Манфреда.

– Прошу прощения, генерал Цоллер, но я обещала тренеру боксеров, что его звезда вернется домой до девяти часов.

– Я наслаждался разговором с вами, молодой человек. – Генерал пожал Манфреду руку. – Наши страны должны быть добрыми друзьями.

Манфред заверил:

– Я сделаю для этого все, что в моих силах.

– Удачи на играх, герр Деларей.

В «мерседесе» Хайди заметила:

– Ты очень понравился дяде и многим его друзьям, например генералу Цоллеру.

– А мне понравился вечер.

– Ты любишь музыку, Манфред?

Вопрос слегка его удивил.

– Мне нравится музыка, но я в ней плохо разбираюсь.

– А Вагнер?

– О да, Вагнер мне очень нравится.

– Дядя Зигмунд дал мне два билета на следующую пятницу. Берлинский филармонический оркестр под управлением молодого дирижера Герберта фон Карояна исполняет произведения Вагнера. Я знаю, у тебя в тот день первый бой, но потом мы сможем отпраздновать твою победу. – Она замялась и быстро добавила: – Прости, может, я опережаю события, но…

– Нет, нет, для меня будет большой честью сопровождать тебя, выиграю я или проиграю.

– Ты выиграешь, – просто сказала она. – Я это знаю.

Хайди высадила его перед входом, подождала, пока он войдет, и сказала шоферу:

– Назад на Рупертштрассе.

Когда она вернулась в дом полковника, гости уже расходились. Хайди терпеливо ждала, пока полковник проводит последних. Потом, мотнув серебряной головой, он приказал ей следовать за ним. Его манера обращаться с ней коренным образом изменилась: теперь он держался высокомерно и разговаривал отрывисто.

Он подошел к неприметной дубовой двери в конце зала и вошел первым. Хайди вошла за ним и неслышно закрыла за собой дверь, потом вытянулась по стойке смирно и ждала. Полковник Больдт оставил ее стоять, а сам налил коньяку в два бокала и отнес один генералу Цоллеру, который сидел в удобном кресле у горящего камина, курил свою сигарету и смотрел в папку, лежавшую на коленях.

– Итак, фройляйн, – полковник Больдт сел в кожаное кресло и указал Хайди на диван, – садитесь. Можете расслабиться в доме вашего «дяди».

Она вежливо улыбнулась, но присела на край дивана скованно. Полковник Больдт снова повернулся к генералу.

– Могу я спросить мнение генерала о субъекте?

Генерал Цоллер оторвался от папки.

– Существует определенная неясность в вопросе о матери субъекта. Есть ли доказательства, что его мать немка, как он утверждает?

– Боюсь, таких доказательств нет. Мы не смогли установить национальность его матери, хотя я провел тщательное расследование с привлечением всех наших людей в Юго-Западной Африке. Все считают, что его мать умерла во время родов в африканской глуши. Однако есть несомненные доказательства, что его бабушка по отцовской линии была немкой, а отец доблестно сражался в армии кайзера в Африке.

– Да, это я видел, – раздраженно сказал генерал и посмотрел на Хайди. – Что он говорил вам, фройляйн?

– Он очень гордится своей немецкой кровью и считает себя естественным союзником немецкого народа. Он большой поклонник фюрера и на память цитирует большие отрывки из «Майн кампф».

Генерал закашлялся, задыхаясь, прикурил от свечи новую сигарету и снова открыл красную папку с орлом и свастикой на крышке. Остальные терпеливо ждали почти десять минут, прежде чем генерал снова посмотрел на Хайди.

– Какие отношения вы установили с субъектом, фройляйн?

– По приказу полковника Больдта я подружилась с субъектом. Не очень заметно, но дала понять, что интересуюсь им как женщина. Я показала ему, что хорошо разбираюсь в боксе, интересуюсь им и много знаю о проблемах его родины.

– Фройляйн Крамер – один из лучших моих оперативников, – объяснил полковник Больдт. – Наше ведомство позаботилось о том, чтобы она глубоко изучила историю Южной Африки и бокс.

Генерал кивнул.

– Продолжайте, фройляйн, – приказал он, и Хайди продолжила:

– Я сообщила ему, что сочувствую его народу, который политически бесправен, и ясно дала понять, что я его друг – и могу стать чем-то большим.

– Между вами не было интимной близости?

– Нет, генерал. Я решила, что излишний напор оттолкнет субъекта. Как известно из документов, он воспитывался в строгом кальвинистском окружении. К тому же полковник Больдт не давал приказа установить интимный контакт.

– Хорошо, – кивнул генерал. – Это дело чрезвычайной важности. Сам фюрер в курсе нашей операции. Он, как и я, считает, что южная оконечность Африки имеет огромное тактическое и стратегическое значение для наших планов завоевания мира. Она охраняет морские маршруты к Индии и на Восток, и в том случае, если Суэцкий канал будет для нас недоступен, это единственный обходной путь. Вдобавок это сокровищница сырья, необходимого для наших военных приготовлений: хром, алмазы, металлы платиновой группы. Имея это в виду, после встречи с субъектом я пришел к твердому убеждению, что операцию следует продолжить. Ведомство дает нам «зеленую улицу» и «красную» степень важности.

– Хорошо, мой генерал.

– Кодовое название операции – «Das Weisse Schwart», «Белый меч».

– Jawohl, мой генерал.

– Фройляйн Крамер, отныне вы будете заниматься только этой операцией. При первой же возможности вы вступите в интимные отношения с субъектом таким образом, чтобы не встревожить и не оттолкнуть его, но укрепить власть над ним и заручиться его верностью.

– Слушаюсь, генерал.

– Возможно, в должное время вам понадобится вступить в брак с субъектом. Есть ли причины, по которым вы откажетесь заключить брак?

Хайди не колебалась.

– Нет, генерал. Можете полностью рассчитывать на мою верность и чувство долга. Я сделаю все, что от меня потребуется.

– Хорошо, фройляйн. – Генерал Цоллер закашлялся и стал хватать ртом воздух. Когда он продолжил, его голос еще звучал хрипло: – Полковник, в наши планы входит получение субъектом золотой медали на Играх. Это чрезвычайно поднимет его престиж на родине, и есть идеологический аспект: белый ариец торжествует над представителем низшей черной расы.

– Понимаю, генерал.

– Нет ли других претендентов на победу в полутяжелом весе?

– Нет, генерал, субъект – единственный серьезный белый претендент. Мы позаботимся, чтобы все бои субъекта судили рефери – члены партии, которых контролирует наше ведомство. Естественно, мы не сможем повлиять на решение в случае нокаута…

– Естественно, полковник Больдт, но сделайте все, что в ваших силах, а фройляйн Крамер будет ежедневно докладывать полковнику Больдту о прогрессе в отношениях с субъектом.

Семьи Кортни и Малкомсов предпочли остановиться не в Олимпийской деревне, а в роскошном отеле «Бристоль», хотя Дэвиду Абрахамсу пришлось подчиниться тренеру и поселиться вместе с товарищами по команде, так что в дни напряженных тренировок перед открытием игр Шаса его почти не видел.

Матильда Джанин уговорила Тару сопровождать ее на тренировки легкоатлетов, а взамен пообещала ходить с ней на поля для поло, так что большую часть времени девушки стремительно носились от обширного Олимпийского комплекса к ипподрому – Тара водила «бентли» отца только так.