Пули свистели над механизмами, оставляя яркие шрамы там, куда попадали.

Зулусы Мбежане присоединили к общему смятению свои голоса:

– Пошли на них, нкози. Они близко, пошли!

– Успокойтесь, сумасшедшие, вы не пробежите и ста шагов под этим огнем, – нетерпеливо рявкнул Шон.

– Шон, прикрой меня, – прошептал Дафф. – Я прокрадусь низом, под гребнем, обойду их со стороны и брошу несколько связок динамита в донгу.

Шон схватил Даффа за руку, так сильно стиснув, что тот поморщился.

– Сделай хоть шаг, и я разобью ружье о твою голову. Ты нисколько не лучше черных. Стреляй и дай мне подумать.

Он высунул голову из-за котла, но тут же снова спрятался, потому что в дюйме от его уха о металл ударилась пуля. Шон посмотрел на свежую краску перед носом, слегка нажал плечом – котел покачнулся. Он поднял голову и увидел, что Дафф смотрит на него.

– Мы вместе спустимся и забросаем их динамитом, – сказал Шон. – Мбежане и его кровожадные язычники покатят перед нами котел. Остальные джентльмены прикроют нас, и мы все проделаем великолепнейшим образом.

Шон вызвал зулусов из шурфов и объяснил им задачу. Они хором выразили согласие и, толкаясь, разместились вдоль котла. Шон и Дафф затолкали под куртки гранаты и запалили каждый по короткому фитилю.

Шон кивнул Мбежане.

– Где дети зулусов? – запел Мбежане, задавая пронзительным голосом ритуальный риторический вопрос.

– Здесь, – хором ответили воины, налегая на цилиндр.

– Где копья зулусов?

– Здесь!

– Яркие ли копья у зулусов?

– Ярче солнца!

– Голодны ли копья зулусов?

– Голодней саранчи!

– Так покормим же их!

– Тех-хо!

Взрывом прозвучал ответ, и котел под напором черных плеч дрогнул.

– Тех-хо!

Еще один громоздкий поворот.

– Тех-хо!

Барабан медленно двинулся вниз.

– Тех-хо!

Сила тяжести подхватила его. Он громоздко запрыгал вниз по склону, и они побежали следом. Огонь из донги усилился вдвое, по металлическому цилиндру стучал град пуль. Тональность пения зулусов сменилась – темп ускорился, голоса стали выше, крик – кровожадным. От этого безумного, ужасного крика у Шона мурашки поползли по коже, призрачные пальцы воспоминаний холодом прошлись по спине, но этот крик воспламенил и его. Разинув рот, он закричал вместе с ними, схватил первую гранату с горящим фитилем и по высокой сверкающей дуге запустил ее в воздух. Она взорвалась над донгой. Он бросил вторую. Бах, бах! Дафф тоже использовал свою взрывчатку. Котел перевалился через край донги и остановился в облаке пыли; зулусы спрыгнули за ним, разбежались, по-прежнему крича, и заработали ассегаями. Белые дрогнули – лихорадочно выбираясь из донги, они бежали, а зулусы преследовали их.

Когда явился Франсуа во главе пятидесяти вооруженных землекопов, бой был закончен.

– Уведи своих людей назад в лагерь. Тщательно проверь здесь все. Нельзя, чтобы кто-нибудь из этих парней ушел, – сказал ему Дафф. – Пора принести немного закона и порядка на эти поля.

– Как отличить тех, кто был не с нами? – спросил Франсуа.

– Узнаешь их по белым лицам и грязи на рубашках, – ответил Дафф.

Франсуа и его люди ушли, оставив Шона и Даффа расчищать поле битвы. Работа была грязная – такой ее сделали копья зулусов. Прикончили полуживых после взрыва лошадей и собрали из донги и со склонов более дюжины трупов. Погибли два зулуса. Раненых – а их было много – усадили в фургон и отвезли в гостиницу Канди.

К полудню они прибыли к гостинице. Они провели фургон через толпу и остановили его перед строением. Казалось, здесь собралось все население золотых полей, окружив небольшой участок, на котором Франсуа держал пленных.

Франсуа от возбуждения был близок к истерике. Отгоняя толпу, он угрожающе размахивал своим дробовиком. Потом поворачивался, тыча в пленников стволом.

– Сволочи! – кричал он. – Хотели украсть наши заявки!

В этот миг он увидел пробивающихся через толпу Даффа и Шона.

– Дафф, Дафф! Мы их взяли, мы взяли их всех!

Толпа уважительно пятилась от заряженного ружья, и Шон вздрогнул, когда на мгновение ружье оказалось направлено прямо на него.

– Вижу, Франсуа, – сказал Дафф. – Редко приходилось видеть так удачно захваченных.

Пленники Франсуа были связаны – они могли только шевелить головами; в качестве дополнительной меры предосторожности возле каждого стоял землекоп с заряженным ружьем. Дафф слез с фургона.

– Не стоит ли ослабить веревки? – с сомнением спросил он.

– Чтобы они удрали? – возмущенно отозвался Франсуа.

– Думаешь, они далеко уйдут?

– Нет, не думаю.

– Ну так еще полчаса, и у них у всех начнется гангрена. Только посмотри, какого они прекрасного синего цвета.

Франсуа неохотно согласился и приказал своим людям развязать пленных.

Дафф пробился сквозь толпу и поднялся на ступеньки гостиницы. Здесь он поднял руки, призывая к тишине.

– Сегодня было убито много людей, и мы не хотим, чтобы это повторилось. У нас есть способ обеспечить это – виновные должны получить по заслугам. – Приветственные крики под руководством Франсуа. – Но сделать это нужно правильно. Я предлагаю избрать комитет, который занялся бы этим делом и занимался бы любыми другими проблемами, возникающими на полях. Скажем, десять членов и председатель.

Новые приветственные крики.

– Назовем это Комитетом землекопов, – предложил кто-то, и толпа с энтузиазмом подхватила это название.

– Хорошо, пусть будет Комитет землекопов. Прежде всего нужен председатель. Есть предложения?

– Мистер Чарливуд! – крикнул Франсуа.

– Да, Дафф, он подходит!

– Да, Дафф Чарливуд!

– Есть другие предложения?

– Нет! – взревела толпа.

– Спасибо, джентльмены. – Дафф улыбнулся толпе. – Я сознаю, какая честь мне оказана. Теперь десять членов.

– Джок и Тревор Хейнс!

– Карл Лохткампер!

– Франсуа дю Туа!

– Шон Кортни!

Всего поступило пятьдесят кандидатур. Дафф отказался от подсчета голосов, поэтому избирали по аплодисментам. Дафф называл по одному имени и определял реакцию на слух. Шон и Франсуа оказались среди избранных. На веранду вынесли столы и стулья, и Дафф занял место председателя. Ударами кувшина о стол он призвал к тишине, объявил открытым первое заседание Комитета землекопов и тут же оштрафовал трех человек из толпы на десять фунтов каждого за выстрелы во время заседания, расценив это как неуважение к Комитету. Штраф заплатили, и воцарилась должная тишина.

– Попрошу мистера Кортни выступить обвинителем.

Шон встал и вкратце описал утренний бой, закончив так:

– Вы там были, ваша честь, поэтому все знаете сами.

– Да, был, – согласился Дафф. – Спасибо, мистер Кортни. Я считаю, что вы обрисовали события очень верно. Теперь, – он взглянул на пленных, – кто будет говорить от вас?

С минуту они ерзали и перешептывались, потом одного из пленных вытолкнули вперед. Он снял шляпу и багрово покраснел.

– Ваша милость, – начал он, потом остановился и смущенно переступил с ноги на ногу. – Ваша милость…

– Вы это уже говорили.

– Не знаю, с чего начать, мистер Чарливуд, то есть я хотел сказать, ваша честь, сэр…

Дафф снова посмотрел на пленных.

– Может, вы хотите пересмотреть свой выбор?

Первый выступающий был отозван, и перед Комитетом предстал другой. В нем оказалось больше огня.

– Вы, ублюдки, не имеете права так поступать с нами, – начал он, и Дафф тут же оштрафовал его на десять фунтов. Его следующая попытка оказалась более вежливой. – Ваша честь, вы не имеете права так с нами обращаться. У нас есть права, знаете ли, эта новая прокламация и все прочее, я имею в виду, а старые заявки теперь недействительны. Мы пришли мирно, в своем праве, ведь прежние лицензии недействительны. И тут вы, ублюдки, я хотел сказать, ваша честь, начали взрывать нас динамитом и прочее, и мы имели право защищаться, я хочу сказать, после всего этого, верно?

– Блестящая защита! Товарищи должны быть вам благодарны, – поздравил Дафф говорившего и повернулся к Комитету. – Что скажете, джентльмены? Виновны или невиновны?