— Но где ты будешь продавать слоновую кость? — спросила Сара. — Не на Занзибаре или в другом арабском порту и не в тех местах, где у Компании есть фактории. Брат Гай не отвяжется от тебя, если узнает, где ты. А в Англию мы вернуться не можем. — Она старалась, чтобы ее слова не звучали печально, и торопливо продолжила: — Где мы сможем продать нашу добычу и купить все необходимое: порох, пули, лекарства, муку, свечи и масло, тросы, паруса и смолу?

— Такое место есть неподалеку на побережье, — заверил Том. — Как только начнется сезон дождей, Большая Влага, мы уплывем отсюда и отправимся на мыс Доброй Надежды. Голландцы там с удовольствием купят у нас всю слоновую кость и с еще большей готовностью продадут нам все, за что мы заплатим. И что лучше всего, они даже медного гульдена или куска тухлого сыра не дадут за ордер на мой арест, выданный лордом-канцлером Англии.

В те недели, пока ожидали возвращения Аболи, жителям крепости было чем заняться.

Всю слоновую кость нужно было очистить, взвесить и переложить сухой травой, чтобы предотвратить повреждения во время плавания.

Потом нужно было вытащить маленькую «Ласточку» на берег у форта и очистить ее днище от водорослей и ракушек. Червей, забравшихся в доски, выжигали расплавленной смолой. Как только корабль снова был на плаву, его корпус перекрасили, заштопали все прорехи в парусах и внесли некоторые изменения в оснастку, чтобы нельзя было узнать корабль, отплывший из Англии. Морское суеверие считает плохой приметой менять имя корабля, но тут уж ничего нельзя было поделать. Старое название соскребли с транца и написали новое.

Когда корабль снова спустили на воду, Сара разбила о его борт бутылку бренди из корабельных запасов.

— Нарекаю этот корабль новым именем «Кентавр», — сказала она. — Да благословит Бог его и всех, кто будет плавать на нем.

Затем слоновую кость перенесли на борт «Кентавра» и старательно уложили в трюм. Наполнили бочки свежей водой и приготовились к плаванию по морю.

Теперь каждый день ближе к вечеру на северном горизонте собирались тучи, постепенно затягивая небо. Закатное солнце окрашивало их в пурпурный и алый цвета, в брюхе туч сверкали молнии и гремел гром, предвещая наступление сезона дождей.

Серыми завесами пронесся над холмами первый дождь. Три дня и три ночи в небе гремел гром, и воздух был заполнен водой, как будто люди оказались под мощным водопадом. Потом грозовые тучи разошлись, и в это недолгое затишье на вздутых дождем водах Лунги показалась дюжина длинных долбленых челнов. В переднем стоял Аболи, высокий, с лицом, иссеченным шрамами.

Том закричал от радости и побежал на берег, чтобы встретить Аболи на суше.

В последнем челне сидел Фунди, но все остальные гребцы были незнакомыми.

В каждой лодке лежали слоновьи бивни, не такие крупные, как добыла экспедиция Тома, но тем не менее ценные.

Гребцы были из племени лози, родственники Фунди. Несмотря на его заверения, все они с ужасом поглядывали на белых людей из Форта Провидения, боясь, что попадут в рабство, что их скуют цепями и уведут, как уже случалось со многими в племени. Эти люди исчезали, и больше о них никто ничего не слышал.

Почти все гребцы — старики, седые и согбенные, или подростки, еще не прошедшие посвящение. На берегу они жались друг к другу, и заверения Тома на языке лози их нисколько не успокаивали.

— Они пришли к нам только потому, что так приказал Бонгола, их вождь, — объяснил Аболи. — Когда он увидел принесенные нами товары, его алчность победила страх перед рабовладельцами. Но все же он не захотел сам участвовать в торговле, а послал самых ничтожных из племени.

Слоновую кость перенесли из лодки на берег, взвесили и стали обсуждать с Фунди справедливую цену за нее.

— Я не хочу подорвать торговлю, заплатив слишком много, — объяснил Том Саре, — но обманывать и закончить торговлю еще до того, как она началась, тоже не хочу.

В конце концов в лодку погрузили мешки с венецианскими бусами, тюки тканей, корзины ручных зеркал и головок топоров, а также мотки медной проволоки. Гребцы отправились домой. Маленькая флотилия двинулась вверх по течению; туземцы были так благодарны за то, что им сохранили жизнь, что гребли с дьявольской силой и в песнях благодарили предков и племенных богов за свое спасение; с этими песнями они и исчезли за поворотом.

— Они вернутся в следующий сезон, — предсказал Аболи. — Об этом позаботится Бонгола.

Фунди и три самых смелых его соплеменника согласились остаться в Форте Провидения на время Большой Влаги и защищать дома и огороды от непогоды и диких животных. Все остальные перенесли новый груз на борт и сами переселились на «Кентавр». Как только закончился очередной ливень, они прошли по разбухшей реке, и муссон погнал маленький «Кентавр» на юг по Индийскому океану.

— Курс мимо Мадагаскара на юго-юго-восток, к Доброй Надежде. Пожалуйста, отметьте на доске, мистер Тайлер, — приказал Том.

— Есть юго-юго-восток, капитан.

— Так держать, мистер Тайлер, — сказал Том, взял Сару за руку и провел на нос. Они стояли рядом и смотрели, как летучие рыбы поднимаются из воды Мозамбикского пролива и летят в серебряных брызгах, словно кто-то бросил в голубую воду только что отчеканенные монеты.

— Если я найду на Доброй Надежде священника, ты выйдешь за меня, Сара Битти? — спросил Том.

— Конечно, Томас Кортни. — Она засмеялась и плотнее прижалась к нему. — Конечно выйду.

Солнечным утром маленький «Кентавр» встал на якорь в Столовом заливе, где юго-восточный ветер срывал с волн шапки белой пены. Сошли на берег под знаменитой горой, чья плоская вершина всегда накрыта скатертью — неуходящим белым облаком.

С последнего их посещения мыса Доброй Надежды поселок заметно вырос. Меры Голландской Ост-Индской компании против продажи земли иноземцам или поселения их на территории поселка были такими же строгими, как и меры Компании английской. Однако Том вскоре понял, что если передать в руки нужному чиновнику несколько золотых гульденов, эти законы легко обойти.

После необходимых расходов бюргеры оказали им очень теплый и доброжелательный прием, тем более что «Кентавр» был тяжело нагружен и голландские купцы чуяли прибыль.

На Кейпе они собирались пробыть до окончания сезона дождей на Берегу Лихорадок. На «Кентавре» было тесно, постоянная качка корабля неприятна, и поэтому Том нашел для них с Сарой жилище в маленьком пансионе у огородов Компании. Пансионом управляла отпущенная на свободу малайская женщина, которая оказалась замечательной поварихой и хозяйкой.

В первую неделю Том навестил всех купцов, чьи склады выстроились вдоль берега залива, и обрадовался, обнаружив очень большой спрос на слоновую кость. Он заключил несколько выгодных сделок, продавая свой груз. Экипажу раздали первую с отплытия из Англии плату и долю прибыли. В следующие несколько месяцев большинство все спустили в пивных и борделях, но Нед Тайлер и доктор Рейнольдс на свои деньги купили небольшие земельные участки в долине Константиниа за горой.

Том и Аболи потратили почти всю свою долю на покупку необходимых припасов для следующего сезона в Форте Провидения и товаров на продажу, нашедшихся на складах колонии.

Том выдал Саре из приза пятьдесят фунтов, которые она использовала для покупки себе приданого. В него вошли небольшой клавесин и детская колыбель на деревянных полозьях, которую Сара украсила венками и хором херувимов.

Весь экипаж присутствовал на службе в маленькой церкви в огородах, где обвенчались Том и Сара. После церемонии новобрачных на руках отнесли в их дом, всю дорогу пели и усыпали их путь лепестками роз.

В одной из береговых таверн Аболи отыскал голландца по имени Андриес ван Хотен: тот приехал из Амстердама искать золото для Голландской Ост-Индской компании.

— Я прочесал горы вплоть до Стелленбоша, — рассказал Хотен Аболи после того, как третья кружка эля без усилий проскользнула в его желудок, и его кадык запрыгал вверх и вниз на красном сморщенном горле. — В этой проклятой дьяволом колонии нет золота, но я чувствую его запах на севере. — Он принюхался. — Если бы только найти корабль, который отвезет меня выше по побережью. — И он с надеждой посмотрел на Аболи. — Но у меня в кошельке нет ни гульдена, чтобы заплатить за провоз.