— Не бойтесь. Это еще один жизненный этап. Ничего для вас особо не изменилось: вы все также под моим началом, и я все также вами повелеваю. Только теперь у каждого из вас есть дом, где вы можете жить всей своей семьей, средства на свои прихоти, возможности для развития талантов. Ответственности теперь на вас будет тоже больше. Арадрив, тебя это касается в первую очередь!

Синий пожал плечами, улыбнувшись смущенно и грустно одновременно:

— Да какой из меня лорд? Что с меня взять? Всю жизнь жил как солдат и фермер.

— Зато урожаи на твоей земле будут хорошие, — возразил Эридан, — армия отлично организована, а прочее спихнешь на жену. Только выбирай себе женщину поумней. Тебе нужно ой как много скомпенсировать.

Арадрив только растеряно улыбался в ответ. Каленгил развязно приобнял друга за шею и мурлыкнул довольным голосом:

— Зато какой плюс! Благородные девицы теперь все наши. Не то, чтобы раньше они были сильно против, но теперь мы вообще ничем не рискуем!

Гвардейцы развеселились, воодушевленные этой мыслью, а Эридан стоял над ними с чувством выполненного долга. Наконец он сделал то, чего так давно желал. Уничтожил старый мир, наградил тех, что был рядом. Дальше — новая жизнь, свобода, варианты. Осталось только победить зиму, оставить преемника и решить вопрос с богами.

В тронном зале расставили столы, чтобы отметить это событие. Ряды лавок, кувшины с вином, подносы с закусками Страны Лета: сочные овощи, мясистый папоротник, бутоны и луковицы съедобных цветов, дичь, сдобренная пряной пыльцой, рыба в корке радужной соли и другие необычные для Кьяры яства, к некоторым из которых она успела уже пристраститься. Она наполнила кубок, закусила тонким ломтиком мяса в тающей на языке карамельной корочке и оглядела стол. Бывшие гвардейцы пили и веселились, но в их веселье сквозила теплая грусть. Они так долго служили вместе, что им было трудно представить новую жизнь друг без друга. Наверное, все они были растерянны, сбиты с толку, но Кьяра понимала, чего хотел Эридан. Он хотел для каждого из них счастья, а счастье в его понимании — следование своей, а не чужой мечте. Тифлингесса вздохнула. “Какой он иногда глупый”, - грустно думала она, оглядывая гвардейцев, — “они его любят, жизнь готовы за него отдать. У каждого свое счастье”. Чтобы отвлечься от этой мысли, девушка прохаживалась вдоль стола, поздравляя каждого новоиспеченного лорда.

— Ты меня поздравляешь, а я до сих пор осознать не могу, что вообще произошло… — посетовал Лафус, задумчиво разглядывая румяную булочку в ладони. — Еще недавно воровал хлеб, потом гвардия, теперь вдруг лорд, а у меня даже фамилии нет.

— Ооо, скажу тебе по секрету — я тоже, — она лукаво подмигнула. — А фамилию придумаешь.

Лафус рассмеялся:

— Мне фантазии не хватить придумать такую же глупую фамилию, как Эйлевар или Амавель… — он заговорчески подмигнул ей в ответ. — А насчет тебя я даже не сомневался. Руки у тебя ловкие, а взгляд цепкий и хитрый.

Кьяра перешла к Элледину. Тот все еще выглядел обескураженным.

— Мне дали Утзаир, — растеряно и как будто напугано сказал он, — а я даже море в жизни не видел ни разу…

— Ничего… — сказал Ятар, подливая ему вина. — Ты как раз хотел научиться плавать.

Кьяра выпила с ними, а затем подошла к Меллоту. Тот уже был чертовски пьян. И когда только успел? Как и всегда, алкоголь ничуть не портил его красивую мордашку.

— Посажу столько маков лавандового цвета, что все навсегда заткнуться и перестанут спрашивать… — сказал он тифлингессе, и та не удержалась от смеха:

— Ну хоть один определился, чем хочет заниматься!

Каленгил, сидящий напротив, взял пару аккордов на мандолине и сказал:

— Я тоже. Напишу весточку Саевил. Мол, моя прелесть, собирай вещички, зеленый листочек, наконец, обзавелся достаточно прочным стебельком, чтобы выдержать твои высокородные капризы…

Элледин прыснул:

— Листочек? Она зовет тебя листочком? Очаровательно.

Зеленый улыбнулся и стал похож на фреску, изображающую молодую ипостась Сильвануса [1].

— А что такого? — спросил он, с ноткой легкого самодовольства в мелодичном голосе. — Я молодой, зеленый и нежный. Только теперь еще и богатый.

— Это мило, — улыбнулась Кьяра, — а еще она тебя научила играть, и за это ей большое спасибо.

Рассмеявшись, Каленгил пробежал пальцами по струнам, сплетая приятную мелодию.

— Ууу! — гвардия в едином порыве выразила свое возмущение его игрой, но у всех в глазах был отблеск теплой грусти.

Тифлингесса подсела к Задару:

— Спасибо за обучение эльфийскому. Ты был спокоен и терпелив, — она лукаво улыбнулась. — Теперь, небось, от поклонниц отбоя не будет.

Он прыснул от смеха:

— Ну да… Это всего лишь титул. Вряд ли я буду счастлив с женщиной, которой от меня нужен только титул…

— А ты неплохой парень, — честно сказала девушка. — Все портит неумение общаться с женщинами и беготня за всеми юбками подряд. Тебе это не идет. Добрый, внимательный, терпеливый, отважный — вот какой ты, а образ похотливого сатира оставь Меллоту.

Задар тепло улыбнулся, и они выпили за это. Чародейка прошлась вдоль стола, пошучивая над остроухими и вернулась к Эридану. Тот задумчиво смотрел на гвардейцев, вертя в руках расписной рог, наполненный вином. Кьяра положила ладонь ему на предплечье.

— Не верится, — тихо признался альбинос. — Мы проделали такой путь. Ты рада или грустишь? У меня все вместе.

— У меня тоже все вместе, — ответила тифлингесса.

Вечер быстро подошел к концу. Новоиспеченным лордам нужно было рано вставать, завтра им предстоял путь к своим далеким вотчинам. Дольше всех засиделся Элледин, они с альбиносом долго вспоминали прошлое, детские годы и романтику первых походов на Неблагой Двор. Наконец и он ушел, остались только Эридан с Кьярой да слуги, убирающие со стола.

— Очень жаль, что не все могут разделить со мной эту маленькую победу, — грустно посетовал эльф, разглядывая вино в роге, затем неожиданно для Кьяры спросил. — Хочешь проститься с Зариллоном? Завтра утром он уже будет выдворен из Страны Фей. Это будет последний разговор.

— Хочу, — кивнула тифлингесса, — но я хотела бы поговорить с ним наедине.

— Хорошо, — ответил Эридан. — Я подожду тебя здесь.

Кьяра спустилась в темницу. Она застала Зариллона в коленопреклонное позе, он беззвучно молился своим богам. Опустившись на пол возле решетки, девушка тихо позвала:

— Зариллон, ты как?

Он посмотрел на нее, в глазах было отрешенное спокойствие.

— Уже смирился.

— Я хотела ещё раз сказать спасибо за всё, что ты сделал.

— Меня казнят? — спросил эльф все таким же отрешенным голосом.

— Нет, — помотала головой тифлингесса. — Эридан смилостивился. Тебя отправят назад, на Фаерун.

Отрешенное лицо стало очень удивленным.

— Неожиданно. Обычно он поступает более радикально.

— Он тоже помнит, что ты делал добро и несколько раз спасал ему жизнь, — Кьяра придвинулась к решетке. — Не будем о нем.

— Мне вас не в чем винить, — признался эльф, затем голос его задрожал. — Мне жаль, что так вышло. Придется жить с этим. Я привык к вам… Жаль Фистиль, она не виновата, просто поддерживала меня. Что теперь с ней будет?

— За Фистиль не переживай, — успокоила его девушка. — О ней позаботится брат. Я тоже привыкла к тебе и буду скучать.

Кьяра заметила, что ее слова про Фистиль заставили его глаза немного улыбнуться.

— Всегда мечтал попасть в Страну Фей, — сказал Зариллон внезапно. — Восхищался культурой эладринов и фейской магией. Жаль…

Маг вновь осунулся.

Чародейка взялась за решетку:

— Постарайся в следующий раз, когда найдешь тех, кто тебе небезразличен, больше им доверять.

Он грустно улыбнулся:

— Я оказался слишком слаб для этого места и для вас. Надеюсь, вы будете счастливы, и с вами все будет хорошо.

— Удачи тебе на Фаеруне. Может, мы там встретимся когда-нибудь.

Кьяра встала с пола и хотела было уйти, как вдруг коснулась запястья.