Эльфийка вскочила на ноги. Раны, нанесенные драконом, сочились кровью и свалили бы любого человека, но не эту дьявольскую красавицу. Сверкнули длинные когти на прекрасной руке, сияющие, словно раскаленный металл, и Кьяра вновь закричала от боли. Эти когти прожигали насквозь, дракон захрипел, и девушка почувствовала, что он распадается, выкидывая ее в облик человека. Грудь горела жутким ожогом, и на мгновение она испугалась. Эта девка без особого труда разделала дракона! Недолго думая, девушка взлетела. Прав был Эридан, к черту ближний бой, лучше во всех случаях атаковать издали. Боль разозлила ее, и она выстрелила в красотку ледяным снарядом, превращая кровь в алые снежинки.

Из-за поворота выбежал Дефераер, и эльфийка моментально обернулась на позвякивание амуниции. Кьяра хотела крикнуть, чтобы не вмешивался, но поздно, эта дрянь уже сама кинулась на эльфа, полыхая раскаленными когтями. Они прошли между щитками брони, и лицо Селани посерело от боли. Его палаш обрушился на эльфийку, раздался мощный громовой раскат, и окровавленное тело отшвырнуло от него на несколько футов. Красавица упала на землю, прокатилась по ней и осталась лежать неподвижно.

— Шлюха дретча [1]! — зло выругался Селани, сбивая с себя пламя.

Из-за угла выбежали остальные гвардейцы и помогли ему потушить одежду.

— Что это еще за тварь? — спросил Сехтен. — Ладно карги, но она?

“Надо же, даже местные не знают”, - подумала Кьяра. Она сжала камень послания и отправила сообщение: “Эридан, как ты?”. Молчание. Девушка вспомнила звон стекла со стороны тронного зла, и в груди зашевелился червячок беспокойства. Именно там она видела его в последний раз.

По лестнице долго, лучше напрямик. Кьяра взвилась вверх, к окнам тронного зала. Гвардейцы что-то закричали, но она уже не расслышала.

Вот они, огромные окна во всю стену, некоторые разбиты. Кьяра влетела в пробоину, и тронный зал ответил ей тишиной. Чародейка хотела было рвануть к покоям Эридана, но тут увидела на полу множество изувеченных тел огромных бабочек и обломки каких-то сучьев. На полу лежала фигура, словно сплетенная из стеблей, которые безвольно распались на отдельные части, черт лица было не разобрать. На сучьях, бабочках и стеблях виднелись характерные жженые раны — следы солнечного клинка. Наверное, пока они сражались с каргами, Эридан вел собственный бой. Немного крови, но нет эльфийских тел.

Двери на этаж наложников резко распахнулись, чуть было ни заставив тифлингессу выстрелить в растрепанную фигурку. Хатаэ. Лицо раскраснелось от бега, волосы выбились из прически, а нескромный наряд танцовщицы украсили прорехи.

— Ты тоже тут? — удивилась она.

— Где Эридан?

— Я не знаю, — ответила эльфийка, — я его сегодня не видела. Думала, он с тобой или с гвардейцами.

“Надо проверить покои”, - подумала Кьяра, и вдруг в голове всплыло мысленное сообщение Эридана: “Извини, я был слишком занят, чтобы ответить. Случилась беда. Я не успел спасти Арума. Найди Хатаэ. Пусть идет в лазарет”.

— Ты нужна в лазарете, — сказала Кьяра, и Хатаэ снова удивилась:

— И в лазарете тоже?!

— Поторопись, — распорядилась тифлингесса и сама полетела на всей возможной скорости.

Лазарет встретил запахом свежей крови. Кьяра сразу увидела трупы бабочек и фей, размером с хафлингов, вооруженных серпами. Меллот и Задар сидели на полу, устало облокотившись о стену. Кажется, они пережили не лучший в своей жизни бой. Эридан замер над распростертым телом драконида, вокруг которого натекла огромная лужа крови. Как много, целое озеро. Чешуя безжалостно изрублена. Эридан повернулся в сторону Кьяры, и произнес с сожалением:

— Я пришел слишком поздно, — он перевел взгляд на эльфийку, вышедшую из-за спины тифлингессы. — Хатаэ, я слышал, ты владеешь магией оживления…

Та встала на колени над телом Арума, внимательно его осмотрела. К удивлению Кьяры, даже не побелела лицом.

— Все верно, — наконец сказала она, — но это долгий процесс, и мне нужен бриллиант, который стоит не менее пятисот золотых.

— Я могу принести из сокровищницы, — тут же предложила тифлингесса.

— Я пойду с тобой, — подхватил Эридан, — на случай, если там враги.

— Будьте осторожны, — сказала Хатаэ, обернувшись. — На этих бабочках какие-то руны… Мы с Зариллоном их быстро раскидали, но руны опасны.

Кьяра кивнула:

— Хорошо. Подлатай пока ребят, пожалуйста.

По пути в сокровищницу Кьяра рассказала о битве возле подъемника, а Эридан быстро поведал о сражении в тронном зале:

— Вломились через окно. Бабочки, растения. Не поверишь… Лемифинви. Только мы трое против них. Я думал, нам конец, но догадался убить Лемифинви. Он рассыпался на какие-то стебли, за ним и все его лозы, а бабочки — это мелочь.

— А как погиб Арум?

— Думаю, у нас с ним бой начался одновременно, — хмуро предположил эльф. — Он был совсем один против этой толпы. Убил некоторых, сопротивлялся как мог, но, когда я пришел, он был уже мертв, а эти твари заполонили лазарет. Мы убили их.

— Лемифинви явно знал, как застать нас поодиночке, напал сразу на всех… — Кьяра, немного помолчав, добавила. — Надеюсь, Хатаэ сможет воскресить Арума.

— Он знал! — в сердцах воскликнул эльф. — Но как он прошел защиту? И неужели он все-таки объединился с Мэб? Травяной ублюдок. Если она не сможет… клянусь, я всех убью, но кого-то убью очень-очень медленно.

В сокровищнице они нашли необходимый камень и взяли еще несколько мешочков камней подешевле, для более слабых заклинаний. Хатаэ приняла ингредиенты и скомандовала:

— Уйдите. Заклинание произносится целый час. Мне нужна тишина.

Это не было гонором спесивой эльфийки. Лицо заклинательницы было очень сосредоточенным, без намека на обычное нахальство.

— Пойдемте, — сказал Эридан, кивнув гвардейцам, — мы тут не помощники.

Задар и Меллот выглядели намного лучше, магия Хатаэ исцелила множественные раны и ушибы.

Двери лазарета захлопнулись за их спинами. Эридан отошел в сторону, достал камень и начал переговариваться с кем-то. Тифлингесса в общих чертах поняла, что речь шла о войсках. Через несколько минут он отложил камень в поясную сумку.

— Пошли, — сказал он Кьяре. — Возможно, нам придется оставить Арума на попечение Хатаэ и сражаться без него. Наступление Мэб началось. Кстати, — он снял с пояса одну из черных фляг, пахнущих магией Нижних Миров. — На случай моей недееспособности. Встань над мертвым телом и открой пробку. Как только руна загорится красным, закрой ее. Ничего сложного.

Тифлингесса приняла предмет, засунула в сумку и сказала:

— Знать бы, кто крыса Лемифинви.

Эльф молча сжал кулак, сочленения латной перчатки громко хрустнули.

Вчетвером они направились в тронный зал. Нужно было соединиться с гвардией и выехать навстречу Мэб, пока основные войска еще могут вести сражение и не пускать врагов за стены. Ожидалась жаркая битва, но вот чего они не ожидали — высокого и тощего эльфа с голубой кожей, что уже поджидал их в тронном зале. Длинные белые волосы, глаза полностью залиты колким голубым светом, а в руках меч с лезвием, покрытым светящейся изморозью. Кьяра вскинула руку быстрей, чем что-либо сообразила, и огненная искра обожгла противника, испаряя слой льда с голубой кожи. В голове промелькнула мысль: “Неужели гвардия мертва?” — и быстро угасла, отвлеченная всполохом бледно-голубого света. В мановение ока эльф оказался прямо перед тифлингессой, и меч просвистел в нескольких дюймах от ее лица, обдав зимним холодом. Захватило дух от такой резвости. Кьяра поспешила разорвать дистанцию, а Меллот и Эридан окружили противника, отвлекая внимание от чародейки. Солнечный клинок скрестился с ледяным, раздалось громкое шипение. Аметистовый воспользовался ситуацией и поразил ледяного в открывшуюся щель доспехов. Брызнула черная кровь, тощий оттолкнул Эридана и огрызнулся сталью на Меллота. Задар тотчас встал между товарищем и противником, давая другу время оклематься от удара.

— Иди сюда! — прорычал Эридан, солнечный клинок прошил ледяной наплечник. Враг яростно закричал, вокруг эльфов завертелась снежная буря, и Кьяра потеряла их из виду. Волна холода докатилась до нее, заставив пальцы занеметь, но когда снег резко опал, мокрым хлопком оседая на пол, девушка заметила, что эльфам досталось сильней. Посиневшие лица с признаками боли, но они все еще стояли, не давая этому ублюдку напасть на Кьяру. Ее остроухие рыцари.