Битва взглядами затянулась. Меня медленно, но верно засасывало в омут его чарующих глаз. какую магию он применял — мне неведомо, но она работала куда эффективней магии темного эльфа. Даже Киллиан не может похвастаться такой силой убеждения. Сначала отказало тело, особенно та его часть, что ощущала зов мужского желания, потом отказали руки, прекратившие вялые попытки вырваться из захвата, до последнего бился разум, но и он вскоре исчерпал невразумительные попытки объяснить, почему я…

— Ненавижу тебя! До безумия. До отчаяния. До боли, — по щекам скатились слезы.

— Видимо, так же сильно, как я люблю тебя…

Любит он, как же, да он…

Он поднялся. Так обескураживающе стремительно, что все возражения застряли в горле болезненным комом разочарования.

— Значит, ты правда хочешь уйти? — уточнил Эл’хард, накидывая на бедра простыню. Шелк так легко и изящно слетел с кровати, что я, вдобавок к прочему, и дар речи потеряла. — Или уже передумала?

— Что? — я голая на полу. Схватила края покрывала, с которым свалилась с кровати, и укутала все самое пикантное. Хотя подняться, замотанной в куколку бабочки задача не из легких. — Разумеется! И прямо сейчас!

Неуклюже повозившись, я все же поднялась и скинула с лица пряди. Видок у меня, должно быть, тот еще. В комнате пованивало гарью, на глаза лезли скомканные грязные волосы, про руки, вымазанные сажей и вовсе промолчу. Я словно из печки вылезла!

— Хорошо.

— Ты не имеешь пра… что?

У меня чуть одеяло не упало. В смысле «хорошо»?

Портал расцвел посреди комнаты темно-фиолетовым цветком ириса. Он медленно раскрыл лепесток за лепестком, приглашая войти. Черные, желтые и фиолетовые нити плясали внутри него в затейливом круговороте. Я смотрела, как зачарованная. Шаг — и моя жизнь снова в моих руках.

— Портал продержится четверть часа, а затем закроется. Береги себя.

Дракон оказался рядом и у меня окончательно отказал разум, когда он накрыл ладонью мой живот и произнес что-то на драконьем. Что-то милое и трогательное, иначе почему в животе стало тепло и сладко?

И он ушел.

Тихо закрыл дверь, оставив меня один на один с порталом. Дав мне свободу выбора. Дав мне возможность самой принять решение. Исправив то, за что я так его ненавидела. Повода больше нет. Улыбнувшись, я решительно шагнула в портал.

Эл’хард Дженгернард

Она ушла. Держать ее силой — наживать себе врага. Да, она снова в опасности. Да, нельзя доверять неразумному импульсивному дракону, но спалить себя дотла или нет — ее выбор. Я не хочу жить с женщиной, которая будет меня ненавидеть до конца жизни. Она будет со мной по доброй воле.

Чтобы забыться, я погрузился в ворох рабочих вопросов. как вообще их могло скопиться в таком количестве? Меня не было всего ничего, а в провинции бедлам. Власть держится не на силе и страхе, она держится на авторитете.

Проглядел жалобу очередного министра и несколько изменил свое мнение.

Пожалуй, в среде драконов она держится на авторитете, а также силе и страхе. У некоторых совсем мозги отказывают.

— Лишить его титула и земель, а начнет возмущаться — в темницу на четверть века за попытку государственного переворота, — приказал помощнику и потянулся за новой папкой, когда в двери постучались.

— Это снова от вашего отца. Он настаивает на аудиенции и требует, чтобы вы приняли власть.

— Очень смешно. Отошли его.

Стук стал настойчивей. В нем появились знакомые требовательные нотки. Что-то внутри надломилось и дрогнуло. Противно так, почти по-женски.

Да ну, невозможно.

— Выйди, — приказал помощнику.

Понятливо кивнув, тот скрылся за потайной дверью, а я взмахом руки открыл парадную, из которой в кабинет ввалилась злая, как тысяча голодных духов Бриана.

— Все драконы заставляют своих возлюбленных столько ждать⁈ — фыркнула она, сдув с лица золотистую прядь.

Как я упустил ее возвращение? Как она вернулась? Портал держался всего четверть часа, вел в спальню ее дома. Сбой в навигации? Не похоже. Я все четко рассчитал. Да и рассержена она не по этому поводу.

— Не понимаю, ты ведь ушла.

— Должна же я была взять белье, косметику и личные вещи! Хотя давать даме на сборы пятнадцать минут — это форменное свинство!

Негодование раскрасило ее щеки милым румянцем, а у меня, против воли, поползла улыбка.

— Вещи? Бриана, да я куплю тебе весь мир!

— Мне не нужен мир, — пробормотала она, слегка смутившись, то ли своему запалу, то ли моему предложению. — Мне нужны любимые вещи. И отца, опять-таки, предупредить, чтобы не волновался.

Отец и правда, весь «изволновался»! Как узнал о моем предложении, так и заявил, чтоб не возвращал обратно его драгоценное сокровище. Что отныне я — единственный, на ком ответственность за ее жизнь, здоровье и психическое благополучие, а он уезжает в отпуск, не скажет куда, не знает, на сколько.

Я поднялся и подошел ближе. Бриана напряглась, словно впервые оказалась рядом. Она изменилась. Ее отношение изменилось. Взгляд… Трогательный, нежный, но наполненный страхом предательства.

— Почему ты вернулась?

Пальцы кололо от желания коснуться ее лица. Провести по гладким щекам, коснуться мягких губ, накрыть их поцелуем…

— Ты впервые дал мне выбор. Позволил мне самой принять решение. И какое решение? Самое главное! Значит, ты не так плох и не все еще потеряно. Раз мы смогли договориться в таком важном вопросе, то и с вопросами крышки от унитаза и зубной пасты договоримся тоже.

— Мы установим два и купим сотню тюбиков, — сдался на волю победителя.

— Идеальный вариант! — робко улыбнулась она, глядя на меня взволнованно и с надеждой.

Я аккуратно отвел с ее лба прядку, и заправил за ухо. Сердце Брианы приятно замерло и пустилось вскачь.

— Ты, должно быть, не знаешь, но драконы щедры. Я обещал выполнить твое желание. Со шкурой придется повременить, но я могу дать тебе все остальное. Чего ты хочешь? Яхту, виллу на берегу моря, машины? У меня шикарный парк машин.

Она поджала губы и нахмурилась:

— Мало.

— Ого, аппетиты малышки недетские. Хорошо, сколько денег?

— Все, что ты предлагаешь — мало. Всех сокровищ этого мира — мало, Эл’хард.

Эл’хард… Мое имя из ее уст пьянит сильней самого крепкого напитка. Как одурманенный, я едва сдержал себя, чтобы не опрокинуть Бриану на стол…

— Хорошо, — голос прозвучал хрипло. — Что ты хочешь?

Она замешкалась, словно принимала еще одно самое важное решение в жизни. Эти три секунды стали самым долгим ожиданием за всю мою жизнь.

— Тебя, — прошептала она, делая шаг на встречу. Ее ладонь скользнула по моей груди, поднялась по шее, замерла на щеке. — Я хочу тебя себе.

— Передумать не получится, — видят все боги мира, я дал ей последний шанс, но она первой потянулась к моим губам.

У меня сорвало крышу. Все барьеры и преграды, все «но» и условности улетели к бездне. Я вжал в себя ее мягкое, податливое тело, которого не смел коснуться непозволительно долго и зарычал от удовольствия. Дракон показал свою суть, он вопил «мое», сминая губы Брианы в обжигающем поцелуе. Ее пальцы нетерпеливо расстегивали пуговицы на моей рубашке, но ничего не получалось, поэтому я сорвал ее к бездне. Следом отправилось шелковое платье, разлетевшееся на куски. Не разрывая поцелуя, я подхватил Бри и уложил на стол, смахивая ставшие ненужными бумаги, приказы, свитки, прошения и прочую ерунду.

Она обвила мои бедра своими и нетерпеливо поерзала, пытаясь добраться до застежки на моих брюках. Они всегда становятся такими тесными, стоит Бриане оказаться рядом и посмотреть на меня из-под своих длинных ресниц. А от такого взгляда как сейчас устоять и вовсе невозможно. Словно пьяная, она шептала что-то несвязное между поцелуями, подгоняя, распаляя, впиваясь ногтями в мою спину.

Я вошел в нее быстро и до самого конца. Она вздрогнула, крепче прижалась ко мне и застонала от удовольствия. В глазах потемнело. Мир перестал существовать, остались только ее сочные губы, мягкие бедра и торопливые толчки. Быть в ней, раствориться полностью, без остатка, заклеймить навеки. Она — моя и только моя.