Конкурс Ротшильда вызвал всеобщий интерес к профессии, и вся специализированная пресса посвятила ему благожелательные статьи. Тем не менее был один пункт, который воспринимался враждебно: фонд заявил о своем намерении создать архитектурное агентство, и верхушка различных группировок усмотрела в этом посягательство на либеральные ценности. Впрочем, эти «Господа Братья» подняли не слишком большой шум: агентство работало эффективно, как одна команда. На мраморной доске, висевшей у входа в каждый дом, построенный фондом, значились фамилии всех, кто был занят в его строительстве, вплоть до контролера.

В первом возведенном доме, находившемся в XI округе, на улице Маршала Попенкура, 1, было 76 квартир. Торжественное открытие состоялось в 1907 году. Далее появились дома по следующим адресам: улица Бельвиль, 117 (XIX округ), — 102 квартиры (1908 год); Пражская улица, 10 (XII округ), — 321 квартира (1909 год); улица Барг, и (XV округ), — 206 квартир (1912 год); улица Маркаде, 256 (XVIII округ), — 420 квартир (1913–1919).

В этом впечатляющем списке особое место принадлежит ансамблю на Пражской улице. Его прозвали «Лувром для народа», потому что он был nec plus ultra, пределом мечтаний самых смелых утопистов, иногда частично реализованных, как, например, в Фамилистере в Гизе: прачечная с самой современной техникой, включая сушилку, использующую горячий воздух, ванные комнаты и душевые кабины, профилактические диспансеры, детский сад, группа продленного дня, в которой дети могли оставаться по окончании уроков, а по четвергам[350] — весь день, школа домашнего хозяйства, кухня, предлагающая горячие блюда два раза в день в целях популяризации здорового и рационального питания.

На этот раз инициатива группы лиц, осведомленных о проблеме и располагающих мощными финансовыми средствами, сыграла свою роль, и последствия этого будут весьма значительными. Оба лауреата конкурса, в особенности занявший первое место Рей, смогут по–настоящему открыть сами себя. Из архитектора, первоначально специализировавшегося на строительстве религиозных сооружений, Огюстен Рей превратится в проповедника НВМ, будет присутствовать на всех конгрессах и опубликует книги и брошюры, в которых выступит чуть ли не сторонником перевода земель в муниципальную собственность. В 1907 году он заменит в Высшем совете НВМ Трела. Шнайдер, генеральный секретарь фонда Ротшильда, присоединится к нему в этом органе в 1912 году, а Аттон тогда же войдет в фонд Лебоди. Эти два человека будут представлять элиту частной инициативы.

В августе 1912 года был объявлен первый городской конкурс на строительство дешевого жилья. Организаторов вдохновил конкурс 1904 года[351], его ждал такой же успех у прессы и публики. Были представлены ш проектов, 58 — для участка на авеню Эмиля Золя в XV округе, 53— для участка на улице Анри Бека в XIII округе. В первом случае надо было спроектировать дом из нескольких этажей с пятью разными типами квартир: от четырехкомнатных плюс кухня–столовая, общей площадью 55 квадратных метров, до небольших студий для холостяков — комната с кухонным уголком, площадь которых все же не могла быть меньше 18 квадратных метров.

На улице Анри Бека предполагалось построить нечто гораздо менее комфортное. В данном случае мы видим презрение к беднякам: им отказывают в праве на элементарные удобства и достаточное для жизни пространство, несмотря на указания, данные кандидатам, что их проекты не должны базироваться на «идее барака, рабочего поселка или приюта». Как минимум квартира должна была состоять из общей комнаты и еще одной, разделенной низкой перегородкой. Общая площадь должна была превышать 30 квадратных метров. Интересно было бы узнать, что за «авторитетное лицо» указало на отсутствие необходимости обустроить в квартирах санузлы и водопровод. «Господа Братья» продемонстрировали гораздо большее уважение к парижскому пролетариату…

Первую премию в 15 000 франков получит Пере–Дортай за проект 143-квартирного здания на авеню Эмиля Золя, похожего на дом Ротшильда на улице Бельвиль: по бокам два хозяйственных двора, куда возможен въезд транспорта, в центре — сквер. Альбанк и Гонно будут награждены за проекты для улицы Анри Бека. Была ли отмечена их забота об экономичности? В пику всем гигиеническим требованиям они спроектировали всего один санузел на две или даже три квартиры. Это было начало карьеры троих упомянутых архитекторов на ниве строительства социального жилья: после I Мировой войны они окажутся в группе Анри Селье, председателя Агентства НВМ Парижа и департамента Сена и застройщика бульваров Маршалов[352], на месте стены Тьера.

Через несколько месяцев после этого похвального усилия Парижа Анри Шерон, министр труда и социальной защиты, почтил своим присутствием окончание строительства коттеджного поселка, к которому общество, вдохновленное радикализмом, испытывало большой интерес. Общество семейного жилья построило сорок коттеджей вокруг сада на улице Давьель, 4 (XIII округ), для семей, в которых было не менее шестерых детей. В них было по три двадцатцметровых комнаты — такого просторного жилья у рабочих еще не было.

Тридцатилетний архитектор, построивший этот жилой комплекс, происходил из далекой провинции, где царили строгие нравы, — Монбельяра[353]. Сын промышленника–протестанта, выходца из Эльзаса, Жан Вальтер — позже всемирно известный под именем Вальтер де Зеллиджа — уже зарекомендовал себя на востоке Франции. Там он строил дома по неслыханно низким ценам — например, трехкомнатный дом с кухней, погребом и чердаком стоил в Монбельяре 2400 франков. Собратья по творческому цеху не принимали также его предложений по индустриализации отдельных элементов строительства и рационализации стройки.

Именно по этому пути следует двигаться тем, кто хочет сдавать коттеджи людям, которым скромность доходов не позволяет стать собственниками жилья. Появилось множество смельчаков, отважившихся на поиски технических решений, которые сделают возможным массовое строительство. В издании L’Immeuble et la Construction dans l’Est[354] читаем: «Жилье для многодетных семей следует производить промышленным способом, изобрести новые материалы и строить из них: производить каркасы из дерева, металла, шлакоблоков, из армированного бетона и т. д.; перекрытия, несущие конструкции и лестницы делать одного и того же размера, так же как и двери и оконные рамы; скобяные изделия, сантехника, различные приборы также должны быть унифицированы. Идентичность материалов и изделий из них, простота их использования позволили бы экономить значительные суммы, в то же время допуская определенные внешние различия, что, конечно же, было бы для наших архитекторов лишь игрой». Низкие потолки нисколько не смущали жрецов Прекрасного, несмотря на образование, полученное в школе на улице Бонапарта, где постоянно поминали императорские форумы…

Тем не менее государство очень интересуется этими тривиальными проблемами — такой вывод можно сделать из сообщений в профессиональных газетах в том же 1913 году: министерство труда в 1915 году будет награждать медалями разные общества, занимающиеся строительством дешевого жилья, а также архитекторов, которые найдут лучшие методы производства строительных материалов и изделий и экономично адаптируют их к использованию при строительстве жилья для населения с низкими доходами.

Если бы эта церемония состоялась, можно было бы не сомневаться, что пальму первенства получил бы родившийся в 1853 году ветеран Жорж Кристи, бывший вице–президентом Национального общества архитекторов Франции накануне войны. Редактор профессиональных изданий, занимавшихся популяризацией идеи экономичного жилья, может претендовать на место в истории благодаря понятию «машина для проживания». Раньше Ле Корбюзье, который удивительным образом тоже пользовался этим термином, никогда не отдавая должного его изобретателю, Кристи представил проект «виллы домино»[355], одноэтажного коттеджа, состоящего из четырех комнат. Он писал: «Решение проблемы дешевого жилья может быть найдено только в использовании приемов экономичного строительства из определенных материалов, в том, что я называю промышленным подходом к строительству домов».