В XIX веке делались отчаянные попытки стабилизировать границу между частным и публичным, отдать частную жизнь семье, признать суверенитет родительского дома. Но лишь только граница оказывалась зафиксированной, как тут же начинала двигаться и смещаться под действием множества неуловимых факторов.

На заре XX века складывается новая действительность. Бурное развитие рынка, производства, новой техники вызывает рост потребления и обмена. Реклама возбуждает желания. Новые виды транспорта порождают мобильность. Поезд, велосипед, автомобиль стимулируют перемещение людей и предметов. Почтовые открытки и телефонная связь облегчают передачу личной информации. Распространение моды меняет внешний вид людей. Фотография позволяет иметь множество собственных изображений и составить представление о себе. Этот фейерверк признаков иногда скрывает неподвижность фона.

Предрассудков, связанных с пространством и временем, становится меньше, и люди стремятся самостоятельно выбирать свою судьбу: дорога к поставленным целям кажется им открытой. В основе новой эстетики и философии лежат забота человека о себе; ухоженное, тщательно познанное тело со всей его сложной нервной организацией; душа, глубины которой люди начинают постигать; свободные проявления сексуальности у нового поколения; новые взгляды на брак и гетеросексуальность.

Наступление индивидуализма в той или иной степени затрагивает все слои населения, в особенности городского. Рабочий мир, например, в момент, когда укрепляется производственная дисциплина, начинает очень ценить нерабочее время и требует пространства для себя. А утверждение классового сознания не противоречит желанию вырваться из своего класса. Даже крестьяне, столетиями мирившиеся со своей судьбой, под влиянием трудовых мигрантов, этих проводников культуры, постепенно перестают подчиняться старым правилам жизни, любви и смерти.

Однако есть три категории людей, которые решительно сбрасывают оковы прошлого: это молодежь, женщины и интеллектуальный и артистический авангард. «Желать, воплощать желания, жить» — таковы устремления двадцатисемилетнего героя «Становления» Роже Мартена дю Гара, альтер эго писателя. Получив доступ к различным новым профессиям и некоторую свободу, женщины решительнее требуют осуществления права на труд, путешествия, любовь. То поднимающийся, то затухающий феминизм XIX века, который выражал смутные чаяния многих и часто внедрялся в бреши власти, становится на твердую основу; через газеты (например, La Fronde) это движение требует равенства гражданских и политических прав, аргументируя свои требования, с одной стороны, необходимостью признания материнской и общественной роли женщин, с другой — логикой естественного права: если женщины — это индивидуальности, почему с ними ведут себя как с несовершеннолетними? По всей Европе появляется «новая женщина», образ которой прославляют, иногда двусмысленно, мужчины, желающие изменить отношения в паре.

Однако все эти изменения, по правде говоря, скорее декларируются, нежели осуществляются: они повсюду встречают ожесточенное сопротивление, религиозное, моральное и политическое. По мнению Арно Майера, это сопротивление поддерживается сторонниками уходящего Старого порядка и постоянно обновляет свои стратегии и оправдания. Молодежные движения (например, движение скаутов) нацелены на эмансипацию юношества. Яростный антифеминизм, проявление кризиса мужской идентичности, возлагает на женщин ответственность за падение нравов, предшествующее упадку нации. Разнообразные моральные лиги пропагандируют нравственность на улицах, требуют запретить обниматься и целоваться в публичных местах, обрушивают град проклятий на «порочную» литературу, будоражащую воображение картинами победившего Эроса.

Симптоматична эволюция мысли писателя Мориса Барреса, некогда прославлявшего культ «Я»; теперь он стал патриотом–почвенником.

Во всех европейских странах на закате века усилилась роль государства, начавшего действовать согласно психологии толпы; государство использует общественное мнение во имя защиты интересов нации и утверждает примат коллективных ценностей.

В «Манифесте футуризма», опубликованном Филиппо Томмазо Маринетти 20 февраля 1909 года, говорится: «Мы разрушим музеи, библиотеки, учебные заведения всех типов, мы будем бороться против морализма, феминизма… <…> Мы будем восхвалять войну — единственную гигиену мира».

Конечно, война. Ее «декларация» напоминает всем и каждому, что первично публичное, а частная жизнь ограниченна, относительна и подчинена жизни публичной. Война дает сигнал о том, что отдых окончен. Мобилизует энергию молодежи, призванной выполнять свой долг, возвращает на место все гендерные роли, каждый индивид занимает свое место в гражданской иерархии. Даже если на деле ничто не нарушает частную жизнь, она должна раствориться, спрятаться, стать еще более секретной, особенно если она идет вразрез с национальным долгом.

История покажет, что именно блокировала, запретила, нарушила, изменила война. Не будем, тем не менее, забывать о новой системе отношений, начавших складываться непосредственно перед войной.

О чем думают эти молодые люди, с веселым видом отбывающие на войну, которая, по всеобщему мнению, будет короткой? Эти дети, вовлеченные в игры, о жестокости которых они не подозревают? Эти женщины, молодые и не очень, машущие платочками в порыве бьющего через край патриотизма? Какие связи, какие любови рвутся навсегда? Какие надежды разбиваются или, наоборот, появляются? Какое у них прошлое? И что их ждет в будущем? Чьи–то жизни, похожие и разные, мгновенно ставшие единой, уносятся вихрем истории.

Вокзал, поезд: современные фигуры судьбы.

Рукопись настоящего тома была передана в издательство в марте 1986 года. Библиография актуальна на эту дату.

Ariès Ph. Histoire des populations françaises et de leurs attitudes devant la vie depuis le XVIIIe siècle. Paris: Self, 1948.

Ariès Ph. L’Enfant et la Vie familiale sous l’Ancien Régime. Paris: Éd. du Seuil, 1973.

Ariès Ph. L’Homme devant la mort. Paris: Éd. du Seuil, 1977.

Ariès Ph. Images de l’homme devant la mort. Paris: Éd. du Seuil, 1983.

Certeau M. de L’Invention du quotidian. T. I: Arts de faire. Paris: UGE, 1980.

Dumont L. Essai sur l’individualisme. Une perspective anthropologique sur l’idéologic moderne. Paris: Éd. du Seuil, 1983.

Elias N. Über den Progess der Zivilisation. Basel: Verlag Haus zum Falken, 1939; фр. пер.: La Civilisation des moeurs et La Dynamique de l’Occident. Paris: Calmann‑Lévy, 1973.

Elshtain J.B. Public Man, Private Woman. Women in Social and Political thought. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1981.

Foucault M. Histoire de la sexualité. T. I: La Volonté de savoir. T. II. L’Usage des plaisirs. T. Ill: Le Souci de soi. Paris: Gallimard, 1984 (и другие произведения Фуко).

Goffman Е. La Mise en scène de la vie quotidienne. T. I: La Présentation de soi. T. II: Les Relations en public. Paris: Éd. de Minuit, 1973.

Habermas J. L’Espace public. Archéologie de la publicité comme dimension constitutive de la société bourgeoise. Paris: Payot, 1978.

Hirschman A. Bonheur privé, action publique. Paris: Fayard, 1983.

Mayer A. La persistance de l’Ancien Réime. L’Europe de 1848 à la Grande Guerre / trad. fr. Paris: Flammarion, 1983.

Moore B. Privacy. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1984.

Sennett R. Les Tyrannies de l’intimité. Paris: Éd. du Seuil, 1979.

Sennett R. La Famille contre la ville. Les classes moyennes de Chicago à l’ère industrielle (1872–1890) / postface de Ph. Ariès. Paris: Encres, 1980.

La Révellière‑Lépeaux. Paris: Plon, 1895, 3 vol.; Mme Roland. Paris: Baudouin, 1820, 2 vol.