Нельзя согласиться с авторской интерпретацией, что «нэп постоянно определяется руководством как „отступление“», что «в последние годы жизни Ленин поддерживал своим огромным авторитетом реформистскую тенденцию», что «Ленин реабилитировал идею реформизма» (с. 166), а также, что «его теоретическая концепция была противоречива и почти непонятна» (с. 169) и т. д. Эти и многие другие положения приводятся фактически без всякой аргументации. Ленинская концепция построения социализма в России предусматривала разные формы и методы преобразования общества, в том числе и широкое осуществление реформ.

Что касается оценки автором взглядов Ленина на нэп, то они, по нашему мнению, несколько односторонни.

Как известно, первоначально В. И. Ленин рассматривал новую экономическую политику как временное отступление. В то же время он говорил, что новое наступление будет неизбежно. «В нэпе, — писал он, — мы сделали уступку крестьянину, как торговцу, принципу частной торговли; именно из этого вытекает (обратно тому, что думают) гигантское значение кооперации. В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть все, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих социалистов. В самом деле, власть государства на все крупные средства производства, власть государства в руках пролетариата, союз этого пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян, обеспечение руководства за этим пролетариатом по отношению к крестьянству и т. д. — разве это не все, что нужно для того, чтобы из кооперации, из одной только кооперации, которую мы прежде третировали, как торгашескую, и которую с известной стороны имеем право третировать теперь при нэпе так же, разве это не все необходимое для построения полного социалистического общества?» ^{1579}.

После окончания гражданской войны в партии шла острая идейная борьба по вопросу о путях и перспективах построения социализма.

Как совершенно справедливо пишет С. Коэн, Бухарин был активным пропагандистом и защитником новой экономической политики. Он подчеркивал, что нэп нужно понимать «как грандиозный стратегический обход противника». Вместе с тем Бухарин указывал и на ее негативные стороны, отмечая, что в условиях нэпа усилилась безработица, «прорвался резко выраженный индивидуализм, жажда накопления и личных утех» ^{1580}.

Нельзя согласиться с автором, что обнародование новой политики не сопровождалось особыми разногласиями. Хорошо известно, что это далеко не так. В руководстве партии не было единства по вопросу о методах социалистического строительства. Троцкий и его сторонники и в изменившихся условиях считали необходимым строить социализм на основе военно-коммунистических принципов. В новой экономической политике они видели прямой путь к «вырождению большевизма», к торжеству социал-демократизма.

На протяжении всего исследования автор определяет систему взглядов Бухарина как бухаринизм. Однако взгляды Бухарина в целом — это пропаганда ленинских идей, их дальнейшее развитие и конкретизация. Поэтому вряд ли употребление этого термина можно считать оправданным.

Книгу С. Коэна буквально пронизывает идея сталинского «термидора», уничтожения не только ленинской гвардии, но и в целом большевистской партии. Новой и оригинальной эту идею назвать нельзя. Еще в ходе острой внутрипартийной борьбы в 20-е гг. оппоненты Сталина говорили о «перерождении» Советской власти, о «термидоре». Аналогичный вывод в той или иной интерпретации присутствует в публикациях многих западных историков. Но в книге С. Коэна эта мысль повторяется особенно настойчиво. Ее десятая глава называется: «Последний большевик». Это явное преувеличение. Конечно, Сталин и его окружение нанесли жестокие удары по социалистическим идеалам. Для них характерны были не отдельные заблуждения, не тактические ошибки, а принципиальный и стратегический отход от многих направлений ленинской концепции социализма. Но все же «термидора» в нашей стране не произошло. Хотя и в деформированном виде, социализм в стране строился. Марксистско-ленинская теория оставалась господствующей в стране. В партии сохранились и здоровые силы.

В своей книге С. Коэн пишет о том, что не все большевистские идеалы были полностью претворены в жизнь. Но ведь для этого требуется длительное время. Совершенно прав А. Грамши, который писал в марте 1918 г.: «История русской революции не закончилась и не закончится годовщиной ее начала… От русских требуют того, чего историки не требуют от предшествовавших революций: молниеносного создания нового строя» ^{1581}.

Уделяя особое внимание внутрипартийной борьбе, автор преувеличивает роль Троцкого, который после смерти В. И. Ленина стал претендовать на ведущее место в партии. Однако с точкой зрения С. Коэна вряд ли можно согласиться, хотя Троцкий имеет определенные заслуги в деле подготовки вооруженного восстания, организации защиты завоеваний революции, восстановлении железнодорожного транспорта и т. д.

Нельзя не сказать и о тезисе автора о диктатуре партии. В. И. Ленин отвергал утверждения Троцкого, что большевики стремятся установить диктатуру партии над рабочим классом. Он неоднократно указывал, что деятельность партии полностью подчинена интересам рабочего класса.

Вместе с тем нельзя забывать и о том, что строительство социализма происходило в стране мелкого крестьянского хозяйства, где гигантская масса мелкобуржуазной стихии постоянно оказывала давление на рабочий класс и его партию, пополняла их неустойчивыми и колеблющимися элементами. К тому же империалистические государства настойчиво стремились реставрировать в нашей стране капиталистические порядки. В такой напряженной обстановке произошла концентрация власти в руках ЦК ВКП (б) и его Политбюро.

В. И. Ленин подчеркивал, что в партии имеется значительное число непролетарских элементов и поэтому, пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое «и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него» ^{1582}. К сожалению, предвидение В. И. Ленина оправдалось. В конечном счете Ленинская гвардия была в основном уничтожена. Одним из ее наиболее ярких представителей был Бухарин.

Всесторонне проанализировав взгляды Бухарина и его сторонников, С. Коэн убедительно показывает, что Сталин использовал фальсификаторский ярлык «правый уклон» для расправы с влиятельными и авторитетными политическими лидерами.

В заключение хотелось бы привести высказывание известного советского историка М. Н. Покровского: «У всякого специалиста есть одна черта, резко отличающая его от дилетанта: это черта — любовь к факту. Без этой любви к живому, конкретному историческому материалу, такой же, как любовь живописца к краскам, музыканта к звукам, нет историка» ^{1583}.

Книга С. Коэна, написанная на основе тщательного и глубокого изучения огромного количества документального материала и содержащая много неизвестных для нас фактов, подтверждает эти слова.

Высказанные нами замечания не охватывают всех проблем, поднятых в книге С. Коэна. Но мы и не ставим такой цели, не сомневаясь, что читатели сами сумеют правильно оценить ее основные положения и выводы.

И. Горелов