— Хозяин, возможно, он и хороший, только человек, кажется, бесчувственный, сухарь, — сказал Виктор.

— Это Матвей Лукич сухарь?.. Что вы! Он такой душевный… — с чувством сказал Сергей и вдруг осекся.

Неподалеку послышалась ругань. Возле кузницы, размахивая плетью, Матвей Лукич отчитывал за что-то двух колхозников.

— Что ты мне в глаза суешь?! Это я и без тебя знаю. Ты мне работу покажи! Штрафовать вас надо, чертей!

— Душевный… — засмеялся Виктор.

— П-пойдем, вот ваша квартира, — Сергей потянул Галину за рукав.

В сенях небольшого домика Галину встретила пожилая женщина.

— A-а, приехала? — словно давно знакомой, приветливо сказала хозяйка. — Заходи, заходи! Я уже второй день жду, горницу тебе убрала, постель постелила. — Тяжело передвигая больные ноги, она прошла к двери, распахнула их. — А вам, мальчики, тут пока делать нечего. Идите себе. Девушке надо умыться с дороги, переодеться.

Виктор и Сергей вышли на крыльцо.

— Приходите сегодня вечером в клуб, — гостеприимно и одновременно робко пригласил Сергей Галину, выглянувшую в открытое окно.

Виктор злобно взглянул на него и нахмурился.

В большом хорошо освещенном зале клуба стоял шум. Танец только что закончился, и пары разошлись.

Девушки собрались кружком в углу и сразу начали перешептываться и смеяться. Ребята прохаживались по залу, задевали их, соревновались в остроумии.

От сцены слышно было отчаянное постукивание костяшек домино. Играли «на вылет». Ожидавшие своей очереди тесным кольцом окружали игроков, нетерпеливо переступая с ноги на ногу.

Появление Виктора встретили возгласами.

— О-о, Витька, иди сюда!

— Привет, Костомаров!

— Чего так поздно?

— Только что с поля, едва успел переодеться.

Виктора сразу окружили ребята.

Быстро, за два вечера, он подружился с деревенской молодежью. С первой же встречи повел себя так, будто рос и воспитывался здесь, в деревне. Рассказал несколько смешных приключений, якобы произошедших с ним, вместе со всеми смеялся над своими вымышленными неудачами. Танцевал, шутил, как и все. Шутки его были острые, замечания умные, сравнения меткие. Он выделялся умом и хорошим воспитанием, но не щеголял этим, вел себя просто и непринужденно. Этим Виктор и завоевал любовь и уважение ребят. Девушкам он также понравился. Правда, озорная Настя Малько с первого же вечера делала вид, что совсем не интересуется городским парнем, но сама то и дело лукаво поглядывала на него, отводя с неприступным видом глаза, как только он оборачивался к ней.

Виктору среди новых знакомых сразу же не понравился один человек, Степан Бондарь, тракторист из второй бригады, где Костомаров работал прицепщиком. Вожак деревенских ребят — Степан — даже не разговаривал с ним, а только однажды посмотрел пристально, но от этого взгляда Костомаров как-то словно съежился. Увидел в нем презрение, насмешку и, как ему показалось, хвастливое желание показать свое превосходство.

«Наверняка, глупец, — решил Виктор. — Пытается хвастаться своей физической силой, а сам боится, как бы я не подорвал его авторитет».

Он видел, что почти все парни с уважением относились к Степану, и решил, что они, должно быть, опасаются его пудовых кулаков.

Виктор нетерпеливо искал глазами Галину. В зале ее не было. Не было и Сергея Перепелки.

«Опоздал!» — мелькнула мысль, и сильно забилось сердце.

В клуб вошел Степан Бондарь, окруженный четырьмя ребятами. У каждого в зубах — сигарета. Плечистый, коренастый, словно налитый свинцом, Степан твердо направился через зал к баянисту. Под его ногами поскрипывали доски пола.

— Заводи мотор! — приказал он, и баянист сразу же послушно растянул меха. Виктор начал пробираться к выходу.

— А что это вы сегодня не танцуете? — сверкнула насмешливыми карими глазами Настя.

— Я сейчас вернусь, еще потанцуем, — поспешно ответил Виктор и выбежал за дверь.

Черная, словно тушь, ночь поглотила его. С минуту стоял, прислушиваясь к стуку собственного сердца.

«Неужели все пропало? Где их искать? — лихорадочно думал он. — Надо идти к ней домой. Они наверняка там!»

Когда глаза привыкли к темноте, бросился бежать вдоль улицы. Вот, наконец, и квартира Галины, но в окнах ее комнаты темно. Осторожно, стараясь не шуметь, заглянул в окно кухни. Бабка Степанида сидела у плиты, вытирала полотенцем тарелки. Галины и здесь не было.

Виктор отступил от окна, несколько минут стоял, пытаясь собраться с мыслями. В деревне, кроме Сергея Перепелки, Галина еще никого не знает. Конечно, она у него! Видимо, пригласил к себе показать какую-нибудь книгу или же коллекцию марок. Черт возьми, чем он мог ее заинтересовать!

Так думал Виктор, все больше волнуясь и распаляясь.

Сергей Перепелка жил где-то на другом конце села. В каком доме, Виктор точно не знал, но все равно был готов обегать всю деревню, заглянуть в каждый дом, чтобы найти Галину. И он бросился на розыски.

А тревога эта была беспочвенной. Сергей задержался в конторе на совещании бригадиров, где обсуждали планы и намечали работы на ближайшие дни.

Если бы Виктор остался у квартиры Галины еще минуту, он бы встретился с ней. Она вышла из хлева с фонарем в руке. После ужина бабка Степанида попросила ее отнести в погреб два кувшина молока.

— Ты, кажется, в клуб собиралась. Куда это твои кавалеры делись? — спросила Степанида. — Приглашали на танцы, а сами не пришли. Слышишь, уже музыка играет? Иди одна, чего их ждать. Я в молодые годы дюже охоча была до танцев, только где-то гармошка, балалайка или песня зазвучит — я уже там. Только клубов тогда не было. На вечеринки по очереди друг к другу собирались. Тесно, душно, но танцевали, пели…

Галина вымыла руки, быстро переоделась в праздничное платье и ботиночки на высоких каблуках.

— Ты напрямик иди, через огороды. Ближе. Там тропинка есть, прямо к клубу выведет, — посоветовала старушка.

По еле видимой в темноте тропинке, мимо хлева, Галина миновала огороды, за которыми начиналась степь. Она остановилась, подняла вверх голову и затаила дыхание от восторга: такой простор открылось перед ней!

Городской человек, конечно, не видит красоты ночного неба. Его закрывают дома, деревья, свет фонарей и витрин. Здесь же Галина остановилась словно зачарованная. Сперва даже показалось, что она стоит перед огромной сценой — такие крупные и яркие звезды бывают только на декорациях. До боли в глазах Галина смотрела на них, чувствуя бескрайнюю даль Космоса.

Плоская и темная земля укрыта сказочным исполинским сводом, и человек под ним — крошечная пылинка. Но странно: глядя на этот безграничный простор, Галя вдруг почувствовала себя необыкновенно сильной и могучей — хозяйкой Вселенной. Грудь ее наполнило какое-то непонятное возвышенное чувство. Вдруг захотелось взлететь под темный, разукрашенный самоцветами шатер, запеть так, чтобы задрожали звезды. Почувствовала, что в душе начала зарождаться какая-то величественная мелодия. Мотив песни был неуловим, но песня звучала и заставляла замирать сердце. Галина счастливо засмеялась. Запрокинув голову, разведя руки и покачивая ими, упивалась чувством свободы и безудержного восторга.

Все сегодняшние огорчения: и спор с председателем колхоза, и легкая обида на Виктора за то, что не пришел проводить ее в клуб, и тревога за будущее — все показалось до смешного пустяковым.

Удивительно, сколько раз в деревне у дедушки ей приходилось наблюдать звездное небо, но почему она тогда не видела его красоты, не испытывала такого пьянящего чувства радости и счастья?

Широко открытыми глазами смотрела и смотрела вверх, глубоко вдыхая свежий ночной воздух. Легкий ветерок нес из степи запахи полыни, горчицы, шалфея. Теплой волной докатывался сладкий аромат созревающих хлебов.

— Хо-ро-шо!

Звуки вальса неслись по степи и исчезали где-то в темноте. Но мелодия долго не доходила до сознания девушки. Наконец Галина услышала музыку и посмотрела налево, где на холме, немного в стороне от села, стоял клуб. Из распахнутых окон лился яркий свет. Мелькали танцующие пары.