Я не знаю, что меня ждет у Вэй и насколько всё может стать еще хуже.

Лилит

Настоящий дождь льет стеной, когда я выбираюсь наружу. Моя одежда промокает до нитки. Раскаты грома проносятся по округе, разрезая темноту стрелами молний. Ледяной ветер перехватывает дыхание, но мне нужно спешить.

Страх гонит меня вперед, прошибая болью между ребер. Я не перестаю бежать, под ногами хлюпает грязь, налипая на ботинки тяжелыми комьями и превращаясь в кандалы, что тянут меня к земле. Мои мышцы яростно протестуют и ноги начинают заплетаться.

Даже не вздумай упасть. Даже не думай.

Но измотанное тело требует отдых, пересохшим ртом я жадно хватаю холодный влажный воздух.

Я хочу пить. Хотя бы один глоток воды.

Стиснув зубы, я начинаю спускаться вниз. Но это оказывается труднее, чем я думала. Из-за дождя, плита скользкая, как лед и мне приходится почти скользить вниз.

Скоро нагрянут стражники.

От этой мысли внутри меня всё переворачивается. Наверняка, на стену уже пришло сообщение о проникновении. Значит, во всех зонах будут проводить смотр.

Впереди я вижу огни шахты, но поворачиваю совсем в другую сторону, где нет света.

Почти на месте, почти дома.

Я несусь вперед, огибая засохшие деревья и перепрыгивая через упавшие стволы, заросшие желтым мхом. Выбежав на дорогу, я перехожу на быстрый шаг и стараюсь не оглядываться, цепляясь за внутреннее онемение, как за спасательный круг.

Колышущиеся на ветру тонкие стебли камышей горестно вздыхают, когда я начинаю пробираться сквозь них. Дождь льет рекой, он стекает по исхудалой крыше и пенится в бочках с мутной водой. Остановившись около двери, я опираюсь ладонями о колени и перевожу дыхание.

Закрыв глаза, я жду, пока пройдет головокружение. Но на нормальный отдых нет времени и я заставляю себя выпрямиться. Я бегу за дом, мои ноги скользят по глине, разъезжаясь в разные стороны, как у новорожденного теленка. Мне кое-как удается держать равновесие, но оказавшись около тайника, я просто падаю на колени, увязая в грязи. Мои руки дрожат от холода, я запихиваю внутрь свой рюкзак.

Поднявшись, я оглядываю двор в поиске широкой доски и нахожу ее рядом с колодцем. Я хватаюсь за нее и острые занозы впиваются в руки. Я стираю свои следы, орудуя куском дерева, как тряпкой. На всякий случай, если дождь с этим не справится.

Последнее, что нужно сделать, это привести себя в порядок. Я снимаю обувь и бросаю ее под крыльцо.

Если я останусь жива, то попробую их очистить, но не сейчас.

Я вбегаю в дом, и бросаю взгляд на часы. Времени почти не остается. Сердце стучит неровно. Трясущимися руками снимаю с себя грязную одежду и тут же срываю с кожи фальшивый идентификатор. Рубашку Данте я кидаю в кресло, остальное засовываю в топку, так глубоко, как могу. Смотрю на чип и решаю спрятать его там же.

Никто не станет заглядывать в печь.

Быстро смываю с себя кровь стражника, смешанную с сажей. Вода в ванной окрашивается в красный цвет. Не хочу думать, чья она. Выливаю ее в ведра и ставлю у двери.

Под раковиной нахожу небольшую пластмассовую бутыль, в которой я держала специальный лосьон. И начинаю удалять грим. Я делаю это быстро и уверенно. На это уходит не больше пяти минут.

Надев чистые брюки и коричневый свитер, я беру ведра, сгибаясь от их тяжести и выхожу на улицу. Дождь сыплет моросью, из-за этого серое утро здесь выглядит еще унылее. Горы мусора и отходов возвышаются среди домов, как холмы, невесть откуда появившиеся среди нищеты и бедности.

Парившие в небе тощие птицы заставляют меня вновь почувствовать неприятную тревогу. Я выливаю воду в овраг и возвращаюсь обратно, как раз вовремя, потому что входная дверь слетает с петель и я едва успеваю отскочить в сторону.

На пороге стоят пять стражников.

- Смотр! – рявкает один из них, и проходит в дом, его сапоги оставляют комья грязи на полу.

Я пытаюсь выглядеть невозмутимой.

- Да пожалуйста, - изящным движением показываю на комнату, - Мне нечего скрывать, - я незаметно обшариваю взглядом все углы в поиске какой-либо мелкой детали, что я могла не заметить и пропустить.

- Все так говорят, - хмыкает блондин с пронзительными глазами, от которых у меня бегут мурашки по коже, - Осмотрите здесь каждый сантиметр, если нужно, разберите этот дом на части! – гаркает он своим помощникам.

На его черной форме блестят сигны - платиновые бляхи трилистника. На погонах оливковая ветвь победителя и вышита одна звезда.

«Капитан, - заключаю я и судя по уверенному голосу,- привыкший отдавать приказы».

Стражники срывают нарисованные Самарой картины. Копаются в моих вещах. Один из них рассматривает мое нижнее белье. Вмешиваться и умолять этого не делать, бесполезно. Остается только смиренно наблюдать, как они разрушают то, что мы создавали годами.

- Что ты ищешь в этом старье? – вдруг спрашивает капитан, разглядывая мои книги. Он берет одну и пролистывает страницы.

Это странно. Обычно сотрудники департамента не общаются с нами, как с людьми.

И я настораживаюсь, словно для меня звучит сигнал тревоги и включается красный цвет.

- Читать нам еще не запретили, - я пытаюсь не упустить из вида любое его движение.

- Я вообще не знал, что вы умеете читать, - он захлопывает книгу, и бросает ее на пол, - Ты знаешь, почему мы здесь?

- Нет, - на всякий случай отхожу от него подальше.

- Некоторые из вас считают себя умнее, - блондин подходит ко мне, под его весом пол начинает скрипеть, - Им кажется, что они имеют на это право, но… - он останавливается в нескольких сантиметрах от меня.

Я смотрю на его ноги, закрывающие отошедшую половицу, если он сдвинется, то увидит мой тайник.

- … сегодня отступникам не повезло, - я едва скрываю свой страх, сосредотачиваясь на своем ровном дыхании.

Они знают? Знают, что я была за стеной?

- Не понимаю о чем ты, - он нависает надо мной, как скала, и я опускаю взгляд в пол.

- Нам удалось убить таракана, возомнившего себя чем-то большим, - продолжает блондин, не сводя с меня своих холодных глаз. Я сжимаю ладонь в кулак, - Но потеряли одного из своих.

- Мне очень жаль - отвечаю я, хотя внутри всё пылает от ненависти к ним.

Пока они здесь, я не позволю себе чувствовать что-то еще.

Ногти впиваются в кожу сильнее, и я чувствую, как теплая кровь собирается в ладонь.

- Не понимаю, как такому мусору удалось это провернуть?

Я резко поднимаю голову и встречаюсь с ним глазами.

Ошибка. Ошибка. Ошибка - выдает мой мозг.

Один ноль в его пользу.

- Тебе не нравится, что я называю мусор мусором? – он удивленно вскидывает бровь, словно его это действительно забавляет, маска респиратора скрывает его улыбку, но я слышу ее в его голосе, - Это нехорошо.

- У меня нет прав, - я едва сдерживаю себя, чтобы не оттолкнуть его, когда он касается моих волос, и убирает выбившие из косы мокрые пряди, - Ни чувств, ни желаний, - я стараюсь даже не моргать.

- Х-м-м… - капитан склоняет голову набок, задумчиво глядя на меня снизу вверх, - Знать бы, что ты думаешь на самом деле, - он стучит указательным пальцем по моему лбу и я против воли вздрагиваю

Этот сукин сын наслаждается моим страхом.

- На имеющем у нас видео, с ним была девчонка, - как бы невзначай произносит капитан и я задерживаю дыхание, - Небольшого роста, - он окидывает взглядом мою фигуру, - Как ты, - он наклоняется ко мне, я чувствую свежий запах его шампуня, - Сколько в этой зоне таких малышек?

- Много, – я пододвигаюсь к нему, и замечаю, как темнеют его глаза за стеклами маски респиратора, - Правда, измененные не могут покидать зону, так как я могла оказаться там? – я показываю в сторону стены и незаметно закрываю ботинком тайник,- Меня бы сразу заметили.

- И я о том же, - капитан берет мою голову в ладони, кожаные перчатки неприятно царапают воспаленную кожу. Я боюсь, что он свернет мне шею, как курице, но он только проверяет мой номер, - Шестьдесят шестая, - - звучит, как угроза, - Я запомню.