- Именно, – хмыкает она, и заправляет за уши серебристые волосы, - Если не хочешь еще раз прокатиться в том лифте, то прими совет, как дружеский.

- Хорошо,- я откидываюсь на кровать, единственное о чем я могу сейчас думаю, как выбраться отсюда.

- Я Чайка, кстати, - потолочный свет приглушают и становится очень тихо, - Ни девяносто восьмая, как я уже привыкла.

- Лилит, - представляюсь я, - Как долго ты здесь? – я поворачиваюсь на правый бок и гляжу на нее.

На белом лице ярко блестят большие черные глаза. Широкий рот. Нос с небольшой горбинкой посередине. Она очень привлекательная.

- Почти полгода, - безрадостно отвечает Чайка.

Что? Полгода?

Я подавляю тяжкий вздох.

- Ясно, - несколько минут мы молчим. - Почему… - начинаю я, - Почему ты сказала, что из-за меня ты пропустила завтрак?

- Такой здесь порядок, всегда ходить парами, - крупные зубы сверкают жемчужинами в полумраке комнаты, - Моя бывшая соседка никак не могла к этому привыкнуть, наверное, зона «Отчужденных» на нее так повлияла…

- И где она теперь? – вмиг настораживаюсь я и кидаю взгляд в сторону камеры.

- Ее увели три дня назад, - моя нервная система тут же реагирует на ее слова. Каждый волосок на моей голове приподнимается.

- Куда? – осторожно интересуюсь я, судорожно сжимая край мягкого одеяла, но заметив этот детский жест, расслабляю пальцы.

- Не знаю, - Чайка пожимает плечами, - Когда называют твой номер, ты просто исчезаешь, - она делает эффектную паузу, потом громко восклицает, - Пуф! – Чайка щелкает пальцами и я вздрагиваю, - И тебя уже нет.

- Тебе не страшно?

- До чертиков, - шепчет она.

Мы смотрим друг на друга. Я ощущаю какой-то нервный толчок в груди. Каким-то образом ее испуганные глаза делают мой страх еще более реальным, чем он есть на самом деле. Вдруг из динамиков раздается грубый мужской голос:

- Химерам, просьба подойти к дверям, - повторяет он своим ничего не выражающим голосом, - Химерам, просьба подойти к дверям.

Я мигом слетаю с постели. Сердце бешено колотится в груди. Я подавляю желание спрятаться под кровать, где меня точно никто не найдет.

- Химеры?

- Ага, - Чайка уже на ногах, - Приведи себя в порядок, - она показывает в сторону ванной, - И побыстрее, они не выносят, когда мы не сразу выполняем приказ.

Мне не нужно повторять дважды, я забегаю в ванную комнату. На раковине, я замечаю две зубные щетки в пластиковом стакане. Зубную нить. Кусок пахучего мыла и большую бутылку шампуня.

Ополоснув лицо прохладной водой, я поднимаю глаза к зеркалу и застываю на месте. У меня нет привычки вертеться перед зеркалом и обычно мне хватает беглого взгляда на свое отражение. Но сейчас я рассматриваю себя со всех сторон и не могу поверить, что в отражении я.

- Черт возьми… - все мои шрамы, неровности и темно-синие круги под глазами, все исчезло. Моя кожа на ощупь гладкая, как бархат и выглядит даже лучше, чем у младенца. Жемчужная. Ровная. И… Безупречная.

Я хватаюсь за холодную раковину, чтобы не упасть. Короткие волоски у меня шее встают дыбом. Я нахожу на шее татуировку. Это единственное, что осталось у меня от Данте.

- Заплети волосы и выходи, третий звонок уже прозвенел, - торопит меня Чайка, заглядывая в ванную, - Радоваться будешь потом, - мое ошеломленное лицо она принимает за восторг.

- Уже иду, - мой голос звучит абсолютно спокойно, не смотря на бешено скачущее сердце в груди.

Я беру с раковины расческу, на которой остались чьи-то серебристые волосы и провожу ею по волосам. Быстро заплетаю две косы и стягиваю их эластичными резинками, которые лежали на дне пластмассового стакана.

Я выхожу из ванной.

- Ты привыкнешь.

Я киваю, вот чего я не собираюсь делать, так это оставаться здесь надолго. Но нервозность Чайки передается и мне. Я напряженно смотрю на входную дверь и когда она распахивается, я уже полностью возвращаю себе самообладание.

- На выход, - рявкает стражник, - И поживее, - жесткий и ледяной взгляд его карих глаз прожигает дыру на моем лбу, - Вас никто ждать не будет, - скрипнув зубами, он отходит в сторону, и пропускает нас вперед.

- Он явно сегодня не в духе, - успевает шепнуть мне Чайка.

Мы выходим в коридор, сливаясь с потоком других измененных. Я теряю ее из виду и остаюсь совершенно одна. Пульс стучит всё быстрее и громче. Я не привыкла к такому скоплению людей. Растерянно озираясь по сторонам, и стараюсь не обращать внимания на откровенную грубость.

Кто-то наступает мне на ноги. Толкает. Кричит.

Я пытаюсь победить приступ паники. Чувство клаустрофобии захлестывает меня, перехватывая дыхание. От страха, мне хочется бежать, истерически расталкивая всех, но я боюсь разозлить стражников. Еще минуту и я не выдержу.

- Ах, вот ты где, - Чайка хватает меня за руку и выдергивает к себе. Я шумно вздыхаю, прислоняясь к стене, мои колени еще дрожат, но паника отступает,- Поначалу толпа пугает, а потом привыкаешь.

- Спасибо, - выдергиваю свою ладонь из ее тонких пальцев, не хочу показаться грубой, но в мои планы не входит заводить здесь друзей.

Чайка кидает на меня понимающий взгляд.

- Пойдем, я сегодня буду исполнять обязанности твоего ассистента, - она тащит меня за собой, ловко обходя других, всё это время, не прекращая болтать, - Самое вкусное быстро расхватывают, ты поймешь о чем я, когда попробуешь мясо по-французски, - Чайка смешно морщит нос, и я против воли улыбаюсь.

Мы входим в большую столовую и гул голосов оглушает. Все громко переговаривались между собой, словно ничего не случилось. Словно нас не запирают по комнатам, как крыс. Я смотрю на них и меня охватывает привычная злость.

Потерять бдительность - значит смерть.

Расслабиться - значит смерть.

- Бери поднос, - Чайка толкает меня в плечо и я выполняю ее просьбу. Беру с полки поднос, - У меня есть особый уголок, - доверительным тоном делится она, я обвожу взглядом небольшие столики.

Те, что возле окна, уже заняты. Я жалею, что мы не пришли сюда раньше и теперь я упущу возможность узнать, что снаружи.

Чайка встает в очередь, рядом с долговязой девушкой. Я почти упираюсь ей в спину этим чертовым подносом. Позади кто-то дышит мне в затылок и я сдерживаю робкое желание обернуться. Я медленно ступаю по керамической плитке. Мои босые ноги издают легкий звук.

Шлеп. Шлеп. Шлеп.

За стеклянной витриной стоит стройная, как кипарис, женщина и раздает тарелки с едой. Когда приходит моя очередь, я молча протягиваю свой и женщина с грохотом ставит на поднос чашку с супом и воду.

- Следующий!

- Уходим, быстро, - поторапливает меня Чайка. - Сегодня точно никаких вкусностей, - она направляется в самый дальний угол столовой и я стараюсь не отставать, - Это мое местечко, - Чайка показывает на широкий подоконник и взглядом приглашает меня присесть, - Утром отсюда открывается хороший вид, да и сидеть приятнее, чем на металлических стульях, поверь мне,- усмехнувшись, она забирается на него с ногами и скрещивает их.

Я осторожно ставлю свой поднос рядом, в темном окне отражается мой бледный профиль. Он словно говорит мне. Убирайся отсюда. Беги. К горлу подкатил комок. Всё выше и выше. От желудка к горлу. Меня мутит. Тревожное ощущение усиливается, похожее на саднящую боль. Я еще раз окидываю взглядом столовую.

Отсюда нет выхода.

Макс

Бессвязные звуки превращаются в человеческие голоса и я недовольно переворачиваюсь на спину. Желудок сразу же протестует и тошнота подкатывает к горлу. Голова трещит, словно в ней разжигают огонь. Язык распух и ворочается во рту куском зачерствелой говядины.

- Москвин, черт возьми, вставай! - Вэй яростно трясет меня за плечо и я открываю глаза.

Комната начинает вращаться. Несколько секунд я стараюсь не шевелиться, пока стены не становятся на место и сажусь на диване.