Все эти люди, вопреки апатии, угасающей человеческой расы в городах, сбросили с себя узы покоя и тупого бытия на всём готовом и когда-то добровольно вышли из поселений в мир, движимые желанием посмотреть его, узнать новое, ощутить вкус жизни.

Но на их дороге встали арнахи…

Один Ф”ент выполнял конкретное дело, не вызывавшим ни у кого симпатий. Поэтому он работал, ни на кого не глядя и не вслушиваясь в то, о чём вокруг решают, говорят, в том числе и о его занятии. Используя лапины, зрение, нюх и зубы, стехар искал, копошась во внутренностях трупа монстра, уязвимые для поражения извне органы.

Наконец, тщательно почистив лапины пучком старой травы, клочьями выросшей у основания разобранной платформы, он подошёл к Камрату и стал подробно объяснить ему, куда лучше и с какой стороны поразить арнаха, чтобы нанести ему, если не смертельные, то такие раны, от которых он может пострадать больше всего.

Камрат особого участия во всех дискуссиях и задумках людей и своих товарищей не принимал. И построения освобождённых от влияния арнахов людей его касались поскольку постольку. Он потерянно бродил по утоптанной площадке мимо бывшей платформы неизвестного назначения и прикидывал, где ему встать для неожиданного нападения хотя бы на одного из арнахов, когда они появятся здесь. Для этого надо встретиться с ним нос к носу, выскочив из-за какого-то укрытия, и поразить его испытанным на первом арнахе приёмом.

Возможно, он давно нашёл бы такое место, но с ним происходило нечто странное: ему представлялось, что всё произошедшие, настоящие и предполагаемые действия – всё это будто бы проистекает в ночную пору. На небе – солнце в зените, а он видел только узкий какой-то участок округи, куда у него в тот момент падал взгляд, а всё остальное терялось где-то в мглистой темноте. Вспоминая теперь свой первый бросок на арнаха, он видел перед собой только его далеко видающийся нос, всё остальное поглотила мгла. У него, казалось, совсем исчезло боковое зрение, и свет достигал его глаз по узкому лучу, и он видел только то, что в этот луч попадало.

Мальчик пытался стряхнуть с себя такую напасть, но все его ухищрения: встряхивание головой, частое моргание и прижимание глаз пальцами и тыльной стороной руки не помогали. Похоже, думал он, для него встреча с арнахами тоже не прошла бесследно.

Поэтому Ф”енту с трудом удавалось что-либо втолковать, обеспокоенному таким своим состоянием, Камрату. Он вначале вообще не замечал выродка, а у того были важные сведения.

– Не забудь, малыш, у него сердце рассредоточено в трех местах. Поранишь одно из них, выйдут из строя другие… Я не знаю, почему у них так устроено! – оправдался Ф”ент, хотя Камрат его ни о чём не спрашивал. – Первое сердце у него под самым горлом. Второе – в центре грудной клетки. Тебе, если он станет на заднее лапы, ни первого, ни второго не достать. Третье располагается очень близко к рёбрам слева почти посередине его туловища… Ты понял?

Мальчик не отреагировал.

Ф”ент ещё раз повторил ему сказанное ранее и, расстроенный невниманием Камрата, отправился помогать Свиму и людям готовиться к бою с монстрами.

Камрат постоял один, всё, что ему сказал стехар, он запомнил, но опять же словно в затуманенном виде.

И тут…

… Он услышал шум в голове и понял – арнахи возвращаются.

– Они идут! – крикнул Камрат и, словно прозрев, огляделся.       Тьма, окружавшая его, размылась, вернув боковое зрение.

Большая часть недавно живых и мыслящих людей вновь окостенела. В группах не все смогли удержать самодельные копья, и всё-таки достаточное их количество грозно ощетинилось, но державшие их люди, естественно, не могли осознанно участвовать в предстоящей схватке.

Арнахи приближались. Камрат чувствовал их движение в виде бестелесных теней, скользящих на фоне окружающей его перспективы. Он даже смог с большой точностью определить точку округи, из которой они появятся. Так что он имел все шансы полностью использовать предоставленную возможность сориентироваться и выбрать, наконец, место и стать за одним из полуразрушенных строений, чтобы первое время остаться вне видимости для арнахов.

Камрат чуть выглянул из-за края постройки и увидел монстров воочию. Их было трое, и шли они в линию, разойдясь на расстояние, не менее чем на три бермета друг от друга. Передвигалась они подобно диким – на четырёх лапах, лениво переставляя их. Вытянутые вперёд тяжёлые и тупые – от бегемотов – личины ничего не выражали. Кончики приподнятых хвостов с повязанными на них цветными бантиками покачивались в такт ходьбе.

Ближайший из них к мальчику, продолжай он идти по прямой, должен был пройти как раз мимо укрытия, за которым он спрятался. Оставалось надеяться, что так оно и будет.

Камрат вытащил нож и гладиус и приготовился к нападению.

Ни страха, ни волнения он не испытывал, его не интересовала обстановка вокруг и что происходит с друзьями, ибо они могли отвлечь его; потому они остались где-то в стороне, там, где им сейчас следовало быть, чтобы сохранить себя и помочь ему.

Параллельно такому кажущемуся безразличию ко всему в нём жила мысль – быть готовым нанести первый удар наилучшим образом. Арнах будет проходить мимо. Можно: выскочить перед ним и попытаться поразить в нос; пропустить его на полкорпуса и вонзить гладиус в боковое сердце, благо монстр будет повёрнут к нему как раз левым боком; поднырнуть под шею и достать горловое сердце…

А те, кто называли себя вечными, продолжали идти неторопливо. Неизвестно, что им сообщил арнах, скрывшийся с места схватки, но шли они довольно уверенно. По всему, безнаказанная веками способность управлять людьми и уничтожать выродков сказалась на умении соблюдать разумную осторожность. Поступь их была уверенной, и ни один из них даже не повёл тяжелой головой, чтобы осмотреться, подходя к площадке с людьми. Впрочем, они могли всё видеть и слышать, что происходит вокруг, и без помощи глаз и ушей.

Они шли карать.

Камрат услышал тяжёлые шаги совсем рядом и, выждав мгновение, выскочил навстречу арнаху.

Они встретилась: лицо человека напротив личины монстра.

Непонятно как, но Камрат узнал в нём убежавшего от первой схватки. Его руки с зажатыми в них мелероновыми клинками поднялись для нанесения решительного удара в незащищенный нос противника, но в самый последний момент арнах успел повести головой в сторону, и нож, направленный в помощь гладиусу, с силой воткнулся в ухо монстру, а гладиус лишь чиркнул по его переносице.

Сильный рывок подбросил мальчика вверх и в сторону. Нож, проникнув глубоко в ухо, намертво застрял в нём и вырвался из рук Камрата.

Мальчик уже в полёте понял, как всё хорошо складывается: удалось всё-таки ранить одного арнаха, а сейчас он летел с большой скоростью прямо на второго. Тот в растерянности стоял, вперившись взглядом в распотрошённую тушу соплеменника, над которым потрудился Ф”ент.

Камрат летел не дольше мига, а его уже настигал невероятный рёв раненного им арнаха.

Несколько человек зашевелились, те, кто до того уронил копья, стали поднимать их. Такое поведение людей, похоже, также приводило в замешательство пробывших арнахов. Либо они были молоды и неопытны, либо не обладали теми способностями, которые были присущи убитым и раненому их собратьям.

Камрату, однако, до выяснения причин такого их поведения дела не было. Так что промедление второго арнаха предпринять что-либо в свою защиту стоило ему жизни. На него Камрат обрушился удивительно – по воздуху. Он лихо перевернулся в полёте и стал на ноги как раз напротив личины вечного. Не прошло и двух мгновений как вечность его закончилась от рук мальчика, убившего его наповал проверенным уже способом, через нос – в мозг.

Камрат успел выдернуть свой гладиус из личины монстра прежде, чем тот упал. Раненного им до того арнаха, добивали очнувшиеся люди. Не менее десятка кольев вонзились в бренную плоть бывшего их негласного повелителя и всё глубже и яростнее погружались в неё.

Всё это происходило по правую руку от Камрата. Совсем иначе было по его левую руку. Там оставшийся в живых арнах уже пришёл в себя и обрушил свою дьявольскую силу на всех. Вокруг него царило мёртвое оцепенение людей, хотя он и оказался в их полном окружении.